Страница 5 из 9
— А мне показалось…
— Мне тоже показалось.
— Ну и черт с ней…
Алеста занялась посудой. Вид у нее уже был достаточно бодрый. Сандра всегда поражалась ее жизнестойкости. Обожаемый муж сидел у нее на шее, вяло пописывая никому не нужные сценарии, больные дети мыкались по санаториям и больницам, очень дорогим и почти бесполезным, а несчастная мамаша тащила этот воз и как будто даже не замечала его.
— Может, и мы съедим по пирожному? — предложила Сандра, разглядывая аппетитные розовые розочки.
— Ты что! — отмахнулась Алеста, — я же растолстею. Кеду не понравится.
— Да как ты растолстеешь от такой жизни?
— Запросто! Налей мне лучше морковного соку, если есть.
— У меня кофейня, а не диетическая столовая.
— Тогда ничего не нужно.
Посетительница никак не хотела уходить. Она уныло смотрела в пустую чашку, опустив немыслимо длинные ресницы. Сандра встала над ней, деловито вытирая руки о передник. Та полезла за кошельком.
— Сколько я вам должна?
— Пятнадцать юн.
— А можно… у вас переночевать?
— Что-что?
— Переночевать. Я заплачу.
— У меня кофейня, а не гостиница.
— Я хорошо заплачу.
— Послушайте…
Сандра вдруг увидела совершенно тоскливые глаза. Не колкие, не надменные, не злые, а глаза затравленного зверька. В тот момент ей показалось, что ничего прекраснее этого личика она не видела.
— Вообще-то, конечно, можно, — сами проговорили ее губы, — я вам постелю на диване, если вас устроит.
— Устроит.
Гостья встала. Она была на голову выше Сандры и вдвое тоньше. На этом хрупком теле как на стебле золотым цветком красовалась ее пышноволосая голова в маленькой красной шляпке.
— Только, если меня будут искать, не говорите, что я здесь.
— Хорошо.
Сандра, наконец, закрыла входную деверь и сняла передник. Осталось помыть полы и пересчитать выручку, но это можно было сделать и рано утром. Она проводила гостью на свою жилую половину, где было всего две небольшие комнатки: спальня и гостиная. Гостиная была чуть побольше, в ней стояли два дивана, на которых иногда ночевали подруги.
— У вас что-то случилось? — спросила она с сочувствием.
— Нет, — пожала плечиком девушка, — просто не хочу домой.
— А что плохого дома?
— Дома? Да всё…
Сандра принесла постельное белье, и гостья начала потихоньку раздеваться. Сначала сняла шляпку, потом красный пиджак, красную юбку, белую кофточку. Ее тело снова поразило своей хрупкостью, руки были как тонкие стебелечки, а грудь отсутствовала вообще.
— А где ваши дети? — вдруг спросила она.
— Дети? У меня нет детей.
— Будут. Я вижу, что у вас двое детей. Мальчик и девочка.
— Ты видишь будущее?
— Бывает. Отрывками.
Мутанты бывали, конечно, разные. Сандра ничему не удивлялась. Ей только сомнительно было, что девушка не из Странных.
— Двое детей не у меня, а у Алесты, — усмехнулась она, — у той, что на кухне.
— Младший умрет, — бесстрастно заявила эта бестия, — старший, кажется, тоже…
Лицо ее при этом снова стало некрасивым.
— Вот что, — строго сказала Сандра с холодком в груди, — ложись-ка ты лучше спать. Я очень устала сегодня.
Гостья заморгала черными глазами.
— А душ?
— Тебе еще и душ?
— Конечно!
— По коридору налево. Полотенец там полно.
— Спасибо.
Алеста протирала столики и напевала. Ее белые волосы были завязаны смешным хвостиком, рукава засучены до локтя. Глядя на ее стройную, энергичную фигурку и ловкие руки, не хотелось думать о тех ужасах, что только что предрекла ей странная девица.
— Ты что, ночевать ее оставила?
— Да. Пришлось.
— Сдери с нее побольше за ночлег. У этой куклы денег полно, сразу видно… и мне… одолжи три тысячи, а? Надо срочно заплатить за санаторий, а я купила Кеду новый костюм… в общем, не знаю даже, что делать…
Алеста смотрела голубыми невинными глазами и мяла в руках грязную тряпку.
— Гнать твоего Кеда к чертовой матери, — раздраженно сказала Сандра, направляясь к кассе.
Подруга молчала до тех пор, пока не получила деньги. Потом убрала их в карман и, наконец, позволила себе высказаться.
— Ты хоть знаешь, что такое любовь, Сандра? Когда любишь, разве важно, кто сколько зарабатывает? Кед не может, а я могу. И мне все это в радость, поняла? Подумаешь: побегала, попрыгала, покрутилась, подсуетилась… зато я живу с тем, кого я люблю, поняла? И не говори мне больше об этом!
— Не скажу, — пожала плечом Сандра, — какое мне, собственно, дело?
— Я счастливая женщина! — не унималась возмущенная Алеста, — любовь — это самое большое счастье, чтоб ты знала.
— Любовь — это болезнь. А счастье бывает только одно — никого не любить и ни от кого не зависеть.
— А я и не завишу! Я живу так, как хочу.
— Это тебе только кажется.
— А ты вообще не живешь, — добавила подруга.
— Ну а это уже мое дело.
Спорить с ней было бесполезно. Каждая женщина предпочитает мучить себя по-своему. Сандра была удовлетворена уже тем, что сама в эти игры давно отыгралась, и ее это не касалось совершенно. Она даже представить не могла мужчину, в которого ей захотелось бы влюбиться. Не было таких на белом свете.
Она проводила Алесту, потом зашла взглянуть на гостью. Та сидела в постели совершенно голая, подтянув свои острые коленки к подбородку.
— Меня не искали? — спросила она то ли с тревогой, то ли с надеждой.
— Нет, — сказала Сандра, — никто тебя не искал.
— Слава Богу. Я не хочу вам неприятностей, но и домой не хочу. Сколько можно видеть эту идиотку! Сил моих больше нет…
— Какую идиотку?