Страница 4 из 9
— Ну да, твари эти ваши лохматые, — уточнила кухарка.
— Волки — благородные животные, чтоб ты знала, — с досадой сказал Эдгар.
Все эти бесконечные игуаны, ящерицы и змеи ему уже осточертели. Впрочем как и мараги, теверги, ньюфанюхейли, скурноты, зотты и прочие братья по разуму.
Смернавээла посмотрела на него как на ненормального, после такого заявления, но отвечать не стала.
— Вы ужинать будете, вэй?
— А Антик где? В зале?
— Там. Но есть-то он все равно не будет. Все фигуру бережет. А у меня сегодня суп из клешней кхека.
— Сделай мне пока чашку кофе, я подожду Фальга.
— Как хотите, — фыркнула кухарка.
Почему-то все лисвийские слуги на Пьелле отличались скверным характером. На днях Эдгар снова уволил чересчур ленивого садовника и двух сладострастных горничных, которые приставали к его воспитанным сыновьям. Только дворецкий Крахвааль да кухарка продержались у него сравнительно долго.
Антик оттачивал очередное танцевальное движение в зеркальном зале, его записывали сразу несколько камер со всех сторон. Травма колена не позволила ему стать великим танцором, но свою школу для начинающих на Пьелле он все-таки открыл.
— Извини, папа, ты же знаешь, я не люблю, когда смотрят…
Эдгар не обиделся.
— Я только что говорил с Аолой, — сказал он бодро.
Сын подошел. Он был выше высокого Эдгара на полголовы.
— Да? — спросил он, моргая кроткими и совершенно детскими золотисто-карими глазами, — и как она там?
— Скучает. Может, нам всем навестить ее, а?
— Когда?
— Да хоть завтра! Я вас перетащу с Фальгом по очереди. Слетаем в Дельфиний Остров, деда Ясона проведаем…
— Ты же знаешь, папа, у меня скоро фестиваль, а у Фальга эти… валки. Он их так ждал, как же он их оставит?
— Волки, — вздохнул Эдгар, — они, конечно, важнее, чем родная сестра.
— Она сама выбрала эту неприличную профессию, папа, и сама улетела от нас на Землю. Не понимаю, почему мы теперь виноваты в том, что она скучает?
— Сто раз вам говорил, что служба Сопровождения — это вполне приличная и даже престижная профессия. Неужели ты думаешь, что я бы ей позволил заниматься черте чем? За кого ты меня принимаешь, черт возьми?
— Извини, папа, — еще раз повторил воспитанный сын и кротко потупился, — ты, кажется, не в себе, а мне надо заниматься.
Фальг был еще недоступнее со своим зверьем. При трех детях совершенно не с кем было поговорить!
— Да, ты прав, — раздраженно согласился Эдгар, — я не в себе. С самого утра.
Настроение было и правда гнусное. Все надоело, и голова болела по-прежнему. Он вышел и выговорил дворецкому про грязный пол.
— Но вы же сами уволили всю прислугу, вэй, — с каменным лицом ответствовал надменный Крахвааль.
— Так ищите новую, вэй!
— Я уже дал объявление в газету…
— И найдите сантехника прочистить бассейн, в конце концов! Мало того, что живешь как в тропиках, еще и искупаться негде!
Сандра устала. Как обычно. Посетителей было трое, да и столиков всего четыре, но к часу ночи, к закрытию, ей хотелось уже только одного — уснуть и не проснуться. Моечная машина сломалась, а подруга, ее ночная помощница, так замаялась от своих дневных работ, что лежала в спальне и не могла пошевелиться.
Алеста хваталась за все: вела какой-то телесный тренинг для желающих похудеть, снималась в дешевой рекламе, доставляла товары на дом, устраивала детские утренники, стригла на дому всех знакомых, шила на заказ, рисовала, вязала и в придачу распространяла какую-то новую косметику. К ночи же прибегала к грязным чашкам.
— Еще пять минут, и я вскочу, — заявила она уверенно, но не отрываясь от подушки.
— Да ладно уж, — вздохнула Сандра, — почти все ушли, я сейчас закрою.
В зале оказалась только одна посетительница, которая, как назло, только что вошла и с неприступным видом опустилась в кресло. Перед ней на столике очутились модная лакированная сумочка и ядовито-красные перчатки.
— Извините, мы закрываем, — сказала Сандра устало.
— Мне только кофе, — холодно взглянула на нее гостья, явно не принимая никаких возражений.
Личико было совсем юное, но уже испорченное неприкрытым высокомерием. Обычно Странные вели себя иначе: не хотели выделяться. Хотя цвет энергии у девчонки был тот же, почти «белое солнце».
— Двойной? — уточнила Сандра на всякий случай.
— Обычный.
Они посмотрели друг на друга.
— Может, все-таки двойной?
— Я же сказала, самый обычный кофе. Мне ваша наркота не нужна.
— О чем это вы?
— Сами знаете о чем.
— Нет. Не знаю.
— Я дождусь своего кофе или нет?
— Разумеется. Что-нибудь еще?
— Ничего… впрочем, если у вас есть пирожное «Мозаика», круглое, с розовой розочкой… то я, пожалуй, съем… Два.
Сандра посмотрела на гостью с еще большим недоумением.
— Хорошо. Найду вам круглое с розовой розочкой, — терпеливо сказала она.
— Два.
— Хорошо, два.
Мутанты в аппирском квартале бывали разные, но эта девица была какая-то особенная. Ее уродство заключалось в непропорционально тонком и длинном теле с большой головой. Лицо было прекрасно, но смотреть на него было неприятно. То ли яркий рот был велик, то ли черные глаза чересчур колючи.
— Пятнадцать юн, — предупредила Сандра, — по ночному тарифу.
Девица не прореагировала. Деньги ее не интересовали. Алеста, наконец, появилась в дверях с подносом и тряпкой, этот реквизит очень подходил к ее шикарному спортивному костюму, в котором ей приходилось отпрыгивать с толстыми богатыми тетями.
— Еще не закрылись? — вяло удивилась она.
— Нет. Вот еще девушка…
— А-а-а… понятно…
На кухне Алеста опустила поднос в раковину и шумно включила воду.
— Странная? — спросила она шепотом.
— Нет, — ответила Сандра, выдвигая из холодильника лотки с пирожными, — кажется, просто сластена. И хамка.