Страница 6 из 9
Ольгерд слушал Рицию. Прелестная ведьмочка с серьезным видом докладывала ему, как она увидела старика в лохмотьях.
— А как ты себя чувствуешь? — спросил он, — голова не кружится?
— Ол, и ты о том же!
— Что-то ты какая-то бледная.
— Я всегда бледная, если ты заметил.
— Не замечал, — сказал Ольгерд.
Лапы сосен ложились прямо на перила балкона. Отдаленно пахло морем и остывающим песком. Звездное небо, в отсутствии туч, раскинулось широко и ярко.
— Господи! — вырвалось у Ингерды, — как дома!
— Не совсем, — уточнил Ольгерд.
Она смотрела ему в глаза, черные и непроницаемые.
— Ол, тебе не хочется домой? Совсем домой, понимаешь?
— В детство? — усмехнулся он.
— Ну почему ты думаешь, что твое место тут? Ты же не аппир. Разве плохо было на Земле?
Он только пожал плечом.
— А почему тебя мотает по космосу? Кажется, ты всегда осуждала за это маму. А сама?
— Сам знаешь, что со мной, — сказала Ингерда с горечью, с братом ей хотелось говорить прямо, ничего не тая, — и не без твоей помощи… я пытаюсь убежать от себя самой, потому что я ненавижу ту девчонку, которую вы сломали. Все. Дружно. Отец, ты, Ясон, тетя Флора. Да и сам Леций. Все решили за меня, что любить я не умею и не должна. Что само пройдет. Перебесится девочка, успокоится и выйдет замуж…
Ольгерд смотрел на нее хмуро. Раньше взгляд у него всегда был ласковым, в каком бы гнусном настроении он ни находился. Теперь за его черными зрачками была бездна.
— Ты до сих пор не разговариваешь с отцом? — спросил он.
— Я стараюсь просто его не видеть. И говорить мне с ним не о чем.
— Как же ты упряма.
— Как все Оорлы.
Она ушла с балкона и села на мягкий диван. Ночничок над ним вырывал на пестром паласе кружок света.
— Чья это комната?
— Моя.
— Ты здесь живешь?
— Нет. Но иногда ночую.
— А помнишь свою комнату?
— Герда, зачем ты опять?
— Просто хочу понять…
— Я всё помню, — сказал Ольгерд, присаживаясь рядом, — и дом, и сад, и свою комнату, и наше озеро. Я обязательно туда вернусь, сестренка. Построю дом у озера, разобью сад, женюсь, заведу детей, собаку, похожую на Рекса… И всё повторится.
— Так вот, о чем ты мечтаешь!
— Я всё уже видел, — усмехнулся Ольгерд устало, — и космос, и другие миры, и неземную любовь. Мне перевалило за пятьдесят. Хватит с меня запредельности.
— И это говоришь ты?
— Я нормальный земной мужик. Мне надоело гоняться за богинями. Богиня не будет печь пирожки, рожать детей, мыть им грязные попки и ждать меня к ужину. На это способна только земная женщина.
— Ты, конечно, такую найдешь…
— Я уже нашел.
— Здесь?!
Ольгерд засмеялся.
— Здесь полно землян. Ты что, забыла?
— Ну да, конечно…
— Ее зовут Синела. Она работает в полпредстве секретарем, но ее смена уже кончается. Мы улетим этим рейсом.
— Со мной?
— С тобой, — твердо сказал Ольгерд.
— Как я рада, — только и смогла выговорить Ингерда.
Ей представился летний день, Сонное озеро и яхта, скользящая по мерцающим солнечными бликами волнам. И они на этой, яхте: она, Ольгерд и какая-то Синела, нормальная земная женщина, которая умеет печь пирожки и заботиться о своей семье. Ну что ж, Ольгерд недополучил это от матери, получит в, конце концов, от жены. Хорошо, что он это понял.
— Иногда я понимаю бабушку, — сказала Ингерда, — она всегда возмущалась, что нас всех носит по вселенной, тогда как ничего нет лучше дома. Все мы когда-нибудь приплывем к тихому берегу, Ол.
— А что случилось у Ричарда? — неожиданно сменил тему Ольгерд, — почему он вдруг помчался к лисвисам?
— Гунтривааля свергли, — печально сообщила Ингерда.
Ольгерд даже вздрогнул.
— Кто?!
— Свои же, — вздохнула она, — понимаешь, планета ведь большая. Колонисты разбрелись по ней и скоро совсем одичали. Связи с Вилиалой практически никакой, полная блокада. Они же хотели независимости, они ее и получили. Теперь, кажется, уже забыли, что планета круглая, живут как в каменном веке…
— И отец взял туда твоего сына?!
— Ты что, не знаешь Ричарда?
— Но ты же мать, как ты его отпустила?
— Какая я, к черту, мать… я даже живу отдельно. Эдгар вполне счастлив, у него есть бабушка и дедушка, он их обожает. А я в этой связке просто лишнее звено.
— Ну а Ясон? — спросил Ольгерд хмуро.
О Ясоне вспоминать не хотелось. Было уже не больно, просто очень неприятно.
— Этому отшельнику никто не нужен, — не без досады сказала Ингерда, — иногда он, конечно, навещает Эдгара, даже пытается его воспитывать, так как считает, что любой отец просто обязан иногда читать проповеди своему отпрыску. Только Эдгар его не слушает. Для него есть только один авторитет — Ричард.
— Ничего удивительного, — вздохнул Ольгерд, — я сам с этого начинал. И Эдгар, конечно, тоже хочет стать капитаном?
Тут она невольно улыбнулась. Эдгар — капитан! Даже смешно…
— Слава Богу, нет.
— Неужели?
— Он хочет стать артистом, — улыбнулась Ингерда, — он уже артист, даже играл с Зелой в спектакле крохотную роль. Он далеко не так красив, как вы с отцом, и ростом не вышел, и никакой не тигр, ни черный, ни белый, даже не котенок, как будто и не Оорл вовсе… но он прирожденный лицедей, этого у него не отнимешь. Мы с детства над ним умирали со смеху.
— Ну… это у нас тоже семейная профессия, — подумав, усмехнулся Ольгерд.
Они говорили еще долго. Ночь медленно раскручивала звездную сферу, царапали по перилам балкона ветки сосен. Было тихо, спокойно и немножко странно, что это все-таки не Земля, что Земля немыслимо далеко, как будто мир перевернулся, и она оказалась на небе. К этому чувству Ингерда так и не смогла привыкнуть за тридцать лет полетов.