Страница 31 из 66
Всюду в западной топонимике императоры и полководцы уступают место христианским святым, особенно богородице, то есть деве Марии, и апостолам. Нет больше в именах ни Августов, ни Юлиев, ни даже Карлов. Вперед выступают Сен-Луи — святой Людовик (правда, он был королем Франции), Сен-Мартин — {141} святой Мартин, национальный святой французов, Сент-Тринитэ (или Санта-Тринидад в Испании) — святая троица...
Так длится до эпохи Возрождения, захватывая ее начало, особенно в «самых католических» странах — в Испании и Португалии. Оттого-то по миру так широко и разбросаны доныне тысячи благочестивейших географических имен, вроде Сант-Яго, Сан-Франциско, Санта Елена, Сан-Винсенте и Сан-Клементе, Санкт-Галлен и Санкт-Михель, Санта Катарина и Санта-Каталина... И Санта-Фе — «Святая Вера», и Эспириту-Санто — «Святой дух» [60]1. Острова и реки, города и заливы окрещены названиями тех времен, точно их окропили святой водой из кропильницы или смазали сладко-душистым мирром. Наш глобус доныне пестрит ими.
Мне не встречалось в русской топонимике работ, которые бы рассматривали это явление, но, пожалуй, нечто подобное можно встретить и у нас. В древности манера называть селения и города человеческими памятными именами казалась общераспространенной на Руси: Ярославль и недалекий от него Владимир, среднерусский Ольгов — Льгов и северо-западный Осташков мало-помалу заменились сериями других имен: Архангельск — в честь предводителя небесных воинств архангела Михаила, Троицк — в честь той же «святой троицы», что и западные Тринидады, Богодухов — русский вариант к испанским и португальским островам Святого Духа, многочисленные Никольски {142} Троице-Сергиевы,
Между владыками земными и небесными много веков шла тяжба из-за географических имен.
Преображенские и тому подобные «духовные» названия распространились по всей Руси.
И лишь впоследствии, примерно со времен Петра I, старый тип названий воскрес. Земные цари были снова приравнены к небесным богам. Всюду замелькали Александровски и Николаевски (не Никольски!), Елизаветполи и Екатеринославы (теперь — Кировабад и Днепропетровск)... Да ведь и сам невский город, основанный Петром, был назван не без двусмысленности Санкт-Петербургом, в честь и память евангельского апостола, но в то же время и в честь «строителя чудотворного», бомбардира Петра Алексеева...
Имена этого рода прилипали иной раз к вовсе не большим и не парадным городам. Писатель Д. Н. Мамин-Сибиряк рассказывает в своих записках:
«Я до сих пор вспоминаю... дорогу в Горный Шит (тоже интересное имя!— Л. У.), особенно ее вторую половину, которая начинается от села со странным названием Елисавет...»
Название это так озадачило писателя, что он словно даже не может определить: в каком же роде надо писать об этом селе, при его женском имени с мужским окончанием: «Вот поля кончились... Показался Елисавет...» Точно речь идет о гоголевской крестьянке Елизавет Воробей, которую Собакевич всучил при продаже мертвых душ Чичикову за мужчину.
А ведь между тем вспоминается: дочь Петра I, императрица Елизавета Петровна, подписывалась всегда именно так, на церковный, торжественный лад: Елисавет. Эта подпись стояла под всеми ее указами, письмами, другими бумагами. Елисавет! Как в библии и евангелии!
И если позднейшие поэты придали ее имени несколько легкомысленное, французское звучание:
Веселая царица
Была Елисавет:
Поет и веселится... —
(А. К. Толстой)
то это уж их собственное дело. Еще Ломоносов относился к нему совершенно иначе, с благоговением:
Се в мире расширять науки
Изволила Елисавет... {144}
Видимо именно так, величально, торжественно, по-библейски, было некогда названо и далекое уральское село.
Зоосад
У северных берегов Европейской части РСФСР, против Большеземельской тундры вы видите в море надпись: Гуляевские Кошки.
— Прямо зоосад на карте! — восклицаете вы.— Но странно: море — и вдруг кошки! Если бы котики, я бы понял... А приятно: кошки!
Позвольте вас разочаровать: эти морские кошки никакого отношения к кошкам из мира животных не имеют. Кошками в северных морях называют опасные каменистые банки, коварные отмели. Кому и почему это пришло в голову?
Поводите пальцем по карте этих мест. Вас удивят и другие названия: Маточкин Шар... Югорский Шар... Проливы почему-то носят название «шаров»... Уж поистине — «похоже до неузнаваемости»!
Географический термин шар, по-видимому, пришел в язык наших северян из коми-зырянского, финского по корню, языка. У коми слово «šar» значит «ручей», здесь оно получило переносное значение — узкий пролив между скал. Впрочем, высказывалось и такое мнение, что в основе этого «шар» лежит скандинавское «шхер», «скэр» — море, изобилующее островами с тесными проливами между ними.
Нечто подобное можно сказать и о наших кошках. Это слово, видимо, является переработкой зырянского же «кошк» — «каменистая стремнина».
С зоосадом ничего не получается?..
Нет, не разочаровывайтесь так, сразу. Я начал с такого огорчительного примера, чтобы еще раз показать: в топонимике надо держать ухо востро! Нельзя доверяться первому впечатлению от имени; чем оно на первый взгляд проще, тем больше шансов, что это с его стороны — маска, притворство.
Вот еще пример. Есть в Воронежской области речка Битюг. Слово «битюг» в русском языке означает лошадь, тяжеловоза: сильную, с мохнатыми бабками.
Почему же оно стало именем реки? Подозрительно... {145}
Не все в вашем подозрении справедливо. Есть реки, носящие именно «лошадиные» имена: Цхенис-Цхали в Грузии. Ее имя так и значит: Конь-река.
И все же вы правы. Не речка Битюг была названа по конской породе, а эта порода — по речке. На реке были расположены знаменитые конские заводы, и это довольно обычно: зовем же мы «сенбернарами» собак, выведенных в Альпах, в монастыре святого Бернарда. Называем холмогорками коров, родина которых в районе тех самых Холмогор — «города мертвых». Именуем певчих птичек, вывезенных с Канарских островов, канарейками, забыв о том, что слово Канары означает вовсе не «птичьи», а скорее «песьи» острова. Оно произведено от латинского «канис» — «собака».
Так все-таки — есть «зоопарк на карте» или нет его? Может быть, это сплошной обман?
Нет, почему же... Топонимов, образованных на основе названий зверей, птиц, насекомых, рыб и пресмыкающихся, не так уж мало на наших картах и в справочниках. Произнося всю жизнь многие из них — иноязычные, — мы даже не подозреваем, что это — названия животных. Но, как вы сейчас увидите, большого доверия к ним питать нельзя. Нужна немалая работа, чтобы в каждом отдельном случае установить, связано ли географическое имя с зоологическим названием.
В ряде случаев это бесспорно. Ученые установили: имя озера Эри, или Ири, одного из Великих Озер Америки, по-индейски означает «Дикая кошка». Острова Галапагос в Тихом океане в переводе с испанского значат: острова Черепах. Такое же значение у имени острова Ла-Тортю: «La tortue» — «черепаха» по-французски. (Возле Венесуэлы есть и испанский остров Тортуга, это то же самое).
Населенный пункт в Канаде по-французски называется Ле-з-Экрюёй — «белки». На Кубе имеется топоним Алакрáнес — «скорпионы». Название целой страны в Африке звучит Камерун, и, говорят, оно по-португальски означает «креветки».
Кажется несомненным «звериное» происхождение и некоторых русских имен: Медведь — село в Новгородской области; река Медведица на Дону; река Бобр; родник Ласточка (в Хабаровской области), {146} полуостров Мамонта (на Гыданской губе в Заобье)... Есть река Тетерев и река Уж.
Но вот в чем хитрость. Попробуйте из любого перечня рек, гор, мысов, городов РСФСР выписать все их названия, которые звучат как имена животных, и вы наделаете уйму ошибок.
60
1 Обыкновенно, основывая город, открывая гору или реку, испанцы нарекали их в честь того святого, память которого праздновалась в этот день. Таким образом, название зависело от чистой случайности.