Страница 69 из 167
— Хм, чем они там занимаются? — задалась вопросом Ира, разглядывая дерево.
Я медленно, но верно развернула ее голову от дерева. Ира расхохоталась.
— Ой, шишка! — обрадовалась я подарочку белочки, схватила ее в руки, взмахнула, и шишка улетела в темную даль. — Да, шишка…
Ира продолжала хохотать. Эстонцы в это время все что-то обсуждали. Может быть, так:
— И ни фига ты, Одеял, ей не нравишься. Вот и все! — выдал Подушка.
— Как же! Нравлюсь! — огрызнулся Одеяло.
— Где это? Докажи.
— Не буду я тебе ничего доказывать.
— Не можешь, значит, не нравишься.
— А ты докажи, что ты ей нравишься!
— А что мне доказывать? Тут и так все видно.
Мы в это время с Ирой обсуждали достоинства и недостатки белочки.
— Слушай, а давай их до Кондратия доведем, — предложила Ира.
— Чем?
— Каждого из них. Одеяло точно будет в полном нокауте, — ответила Ира.
— Слушай, ты так громко говоришь, что они уже, наверное, все слышали.
— Не, они увлечены беседой, — отмахнулась Ира. — Ты придумай, а я сделаю.
Тут Подушка неожиданно вскочил с лавки, а меня осенила идея.
— Ты мне скажешь? — спросила Ира.
— Нет, — тут же ответила я.
— Ну, Оль!
— Ладно, ладно, — кивнула я и встала. — Все, все!
— Нет-нет-нет, — Ира снова усадила меня на место.
Парни все еще говорили, причем уже развернулись друг к другу и спорили не на шутку. Видно, решали, сказала им Лиля правду или соврала. Каждый настаивал на своей версии.
— Ты мне хотя бы объясни, что делать, — сказала Ира.
— Изображать скандал, — ответила я.
— Мирового масштаба?
— Да, мирового. Со мной, — кивнула я.
Ира удивленно на меня смотрела.
— Ладно, хорошо, — неожиданно заулыбалась она.
Она тут же набычилась и уставилась на меня, я включилась и выставилась на нее.
— Ну что, уже жарко? — спросила Ира.
— Посмотрим, — ответила я.
Тут эстонцы заметили наш маневр, и Иру прорвало на отборный мат. Мне очень хотелось отшатнуться и притвориться мертвой — уж очень неожиданно это у нее вышло. Но я сдержалась, изобразив скучающий вид.
— Все, остыла? — спросила я, когда она сделала паузу.
Ира не на шутку ужаснулась, разозлилась и не знала, куда девать воздух, находившийся в легких уже в переизбытке. В итоге она разразилась новой тирадой. Так и хотелось сказать "Ну не истеричка ли, как и Одеяло?", но я сдержалась, и мы синхронно сложили руки на груди и отвернулись друг от друга. "Не играй в мои игрушки и не писай в мой горшок!" Подушка с Одеялом посмотрели сию постановку и продолжили спор, только роли сменили. Теперь нападал Одеяло, а оправдывался Подушка. Обалдеть, никак решить не могут, кто кому нравится! Ирка удивленно на них посмотрела и медленно постучала себе по голове.
— Ага, что у них, что у белочки! — я поцарапала ее руку и изобразила белочку.
Она принялась грызть воздух, изредка поглядывая на меня. О, актеры из погорелого театра!
Тут Одеяло в чем-то сильно уел Подушку, тот насупился, нахохлился и злобно смотрел на мир исподлобья. Видно, все-таки логика брюнета побила логику блондина. Неудивительно!
— Ты их этим хотела довести? — спросила Ира.
— Нет, это сделает доведение более логичным, — ответила я.
— Что-то моя логика отказывает, — задумалась Ира.
Я фыркнула и пересела к Подушке. Одеяло окончательно застопорился, и лишь хлопал глазами, Подушка злился на весь мир. До Иры, видимо, дошло, ибо она сначала хотела захохотать, но потом передумала и сдержалась. Одеяло ожил и что-то сказал. Пусть так:
— А может, и вправду Ольга в тебя влюбилась…
Подушка шарахнулся от него ко мне, пораженно уставился на меня и, медленно развернувшись к Одеялу, ответил:
— Думаешь?
— А что тут думать?
— Маловероятно. Все-таки сказали…
— А что толку? Так, если посмотреть, ни на что другое не тянет.
— Ну не знаю, все равно…
— Та-ак, пойду-ка я обратно к Ире, там есть с кем поговорить по-русски, — сказала я.
Эстонцы неожиданно заткнулись.
— Это были последние слова! — сказала Ира.
— О-о, я слышу голоса! — я истово постучала по себе по лбу.
Одеяло повернулся к Ире, и они о чем-то заговорили.
— Все-таки мне следовало пересесть обратно. Послушала бы, о чем они говорят, — сказала я. Подушка все так же сидел. — Прислушиваешься?
Он с огромным рвением потряс головой, видимо, убеждая себя в том, что он не подслушивает. Я изобразила его, Ирка расхохоталась, я решительно потрясла головой еще раз, изображая на сей раз пришибленную с детства. Одеяло с Ирой успели поговорить еще о чем-то, а я пересела на камушек, который мне мешал спокойно сидеть. В итоге я стала одного роста с Подушкой. У всего есть свои плюсы! Интересно, о чем они говорили, раз Одеяло слегка повис и снова принялся что-то взахлеб обсуждать с Подушкой. Видно, проверяют какую-то свою эстонскую теорию. Все, надоело!
Мы с Ирой синхронно встали и пошли, куда глаза глядят, запев песню.
— А я играю эту роль. Эстонцы, мы пошли на сказочную поляну, как две сестры, любовь и боль!
Вскоре мы уселись на паровозик на полянке и стали обсуждать сложившуюся ситуацию.
— Прикол, ко мне Одеяло поворачивается и спрашивает, кто мне нравится? Я честно ему сказала, что Том Круз. Он спросил, действительно? И я ответила ему, что больше Леонардо Ди Каприо. Видно, он из этого сделал вывод, что мне нравятся блондины.
Тут эстонцы всполошились, что мы ушли. Видно, наконец, наговорились.
— Эй! Вы где? — послышался голос Одеяла.
— Ничего не будем отвечать, — сказала Ира.
Тут мы увидели, что наши эстонцы прошли на греческую эстраду, а там уже расселись парочки.
— О, упс, — сказал Подушка.
Тут их заметили.
— О, кто пришел! — заметил кто-то. — Мм… голубые…
Парни переглянулись.
— О-о-о, — протянули и девушки, и парни.
До эстонцев дошло, как и чем их обозвали, и они пришли не то в ужас, не то разгневались.
— О, Подушка пойдет сейчас защищать даму сердца, — усмехнулась Ира.
— Ага, Одеяло может не беспокоиться за непорочность, — рьяно закивала я.
Мы с ней расхохотались, в итоге решив, что Одеяло — валет сердца Подушки. Ирка доржалась, и эстонцы решили идти к паровозику.
— Ольга, так, — Ира подвинулась ближе и перекинула ноги через мои.
— О-о-о, — опешила я.
— Только вот девушка получится басовитее парня, — посетовала Ира.
Подушка с Одеялом дошли до нас, посмотрели и изрекли.
— Да елы-палы!
Эстонцы ушли.
— Кто елы? Кто палы? — спросила Ира.
— Я, чур, елы! — сказала я.
Парни зашли в фордик, но там тоже кто-то был. В итоге я поскорее отпрыгнула от Иры, и они это увидели.
— А-а, — очень удивились парни.
— Б-б! — передразнила я их.
— Вот и раскрыли, что елы и палы — это Ира и Оля, — вздохнула Ира.
Я села на самый первый паровозик и облегченно выдохнула. Ира тоже порывисто вздохнула и выдохнула.
— И у меня язык на плечо, — сказала она.
— Не надо было так скакать! — ответила я ей.
Подушка с Одеялом жутко переглянулись.
— Да просто Ольга от меня убегала, — сказала Ира.
Подушка посмотрел на меня.
— Не догнала, — проинформировала я его.
Парень немного поступорился и расхохотался, а потом неожиданно сел рядом. Одеяло пошел и сел к Ире. Та собралась мне что-то сказать, но я предупредила ее жестом, мол, и так все поняла. И тут свет весьма недвусмысленно выключился, послышались визги с эстрады, похоже, мальчики времени даром не теряли.
— Классно! Украинцы шустрые! — усмехнулась Ира.
Правильно, не то, что наши эстонцы!
— Батарейки, батарейки! — рассмеялась я.
— Солевые и «Энерджайзер»! И вообще, у них зарядка заканчивается.
— Они же у нас аккумуляторы, — расхохоталась я, Ира тоже. Эстонцы не поняли.
Свет включился снова, с эстрады послышались возмущенные вопли. Мы с Ирой поддержали их.
— Темнота — друг молодежи! В темноте не видно рожи! — завопили мы с Ирой.