Курильский эксцельсиор

– Просто я там когда-то служил, еще во времена Советского Союза. Вы же помните, Мария, что в СССР было пятнадцать республик? – Олег дождался, пока Мэри кивнула. – Так вот, я тогда жил в Латвии. И когда мне исполнилось восемнадцать лет, меня призвали на воинскую службу. Так я попал на Камчатку.

– Наверное, там красиво? – мечтательно произнесла Мария, вглядываясь вдаль.

– Да. Мне первое время еще долго снились сопки и океан после того, как я вернулся домой после службы.

– А когда вы служили?

Олег повернулся к Мэри и, глядя ей в глаза, решительно произнес.

– Мария, я давно хотел предложить вам: давайте перейдем на «ты». А то наше общение получается каким-то официальным, что ли…

Мэри отвела от него взгляд и, немного поежившись, ответила:

– Хорошо, давайте на «ты». Но вы мне так и не ответили на мой вопрос.

– Давай тогда сразу и начнем. Я служил там в восемьдесят пятом и восемьдесят шестом году. Десять лет назад. А ты в это время, наверное, еще в колледже училась?

Мэри снова немного поежилась. Умелов заметил это и участливо спросил:

– Мария, тебе холодно? Может быть, спустимся с палубы?

– Нет, спасибо. Я просто забыла надеть теплый шарф.

– Давай я схожу за ним. Где он лежит?

– Прямо на моей койке.

– Я быстро, – крикнул Умелов и поспешил в каюту Мэри, оставив ее любоваться бархатными волнами.

Оказавшись возле двери каюты Мэри и Барбары, Олег хотел постучать, но ему показалось, что за дверью кто-то говорит. Он прислушался. Одной из говоривших явно была Барбара.

«Не хватало еще здесь столкнуться с Александром», – подумал Умелов.

Стукнув в дверь, он как можно вежливее произнес по-английски:

– Извините.

Разговор в каюте резко прекратился.

– Кто там? – через несколько секунд сквозь дверь спросила Барбара.

– Извините, это Олег Юргенс, – ответил Умелов, прислушиваясь к шороху за дверью.

Дверь приоткрылась. В проеме появилось удивленное лицо Барбары Кински.

– Вы? – наигранно удивилась она.

– Извините, – в третий раз произнес Олег. – Я хочу взять шарф Мэри.

Барбара посмотрела на Умелова с ехидной улыбкой на лице и, распахнув дверь каюты, кивком головы показала на ее койку.

Олег протиснулся между металлическим косяком и Барбарой, которая специально выпятила свою грудь, чтобы Умелов провел своим телом по ее округлым формам.

Взяв шарф, Олег так же протиснулся обратно.

– Спасибо, – с улыбкой откланялся он.

Барбара ничего не ответила, продолжая ехидно улыбаться.

Пройдя три метра, Умелов остановился, как только услышал звук закрывающейся двери каюты. Он чувствовал, что в каюте было что-то, что могло помочь в его расследовании. И это что-то он явно видел. Олег напрягся, пытаясь сообразить, что его так зацепило, но в памяти ничего существенного не всплывало. Тогда Умелов развернулся и, быстро пройдя к каюте, снова постучал.

Барбара почти сразу же открыла, как будто ждала, что он вернется.

– Извините, – он снова протиснулся между ней и косяком.

На этот раз она не стала выпячивать грудь. Закрыв за ним дверь, она быстро подошла к Олегу и, обвив его шею руками, впилась ему в губы. Умелов, пытаясь освободиться от ее крепких объятий, вдруг увидел то, ради чего он вернулся. Из-под подушки выглядывал кончик антенны телефона спутниковой связи. Теперь до него дошло, с кем разговаривала за закрытой дверью Барбара.

У Барбары оказались на редкость сильные руки. Неожиданно она сама ослабила хватку и, оттолкнув Умелова, громко рассмеялась.

Олег, шумно выдохнув, потер свою шею. Повернувшись к двери, он встал как вкопанный. Перед ним стояла Мэри. В ее красивых глазах блестели слезы.

«Дурак! Последний дурак! – бормотал себе под нос Умелов. – Надо было сразу ей врезать как следует. Пусть даже она – этот самый агент. И пусть бы она ответила мне каким-нибудь ударом из арсенала спецслужб, сломав нос или разбив в кровь губу. В любом случае я не попал бы в эту дурацкую ситуацию перед Марией. Боже мой, что она сейчас обо мне думает?»

Умелов шагал по верхней палубе взад и вперед уже битые полчаса.

«Ладно. Всё, хватит» – решил выйти из этого состояния Олег и, широко расставив ноги, принялся исступленно делать гимнастику, попеременно приседая и нагибаясь вперед.

Старший матрос, находящийся в рубке выше палубы, замахал рукой капитану, стоящему за штурвалом. Тот подошел ближе к стеклу и, посмотрев вниз на журналиста, молча покрутил указательным пальцем у виска.

Почувствовав усталость, Умелов несколько раз поднял руки над головой для восстановления дыхания. Он медленно зашагал на то место, где час назад они стояли с Мэри. Вглядываясь в океан, Олег постарался отвлечься от своих чувств и попробовать проанализировать новые факты. А фактов накопилось много.

После разговора с Полом Смитом из ЦРУ Умелов понял, что на судне действительно есть тот, кого он пытается вычислить, и что у этого человека есть собственный канал связи с ЦРУ. До вечера сегодняшнего дня он был почти на девяносто девять процентов уверен, что агентами были Сэм Льюис и Ричард Стэмп. После подробных расспросов первого Олега срочно вызвали на связь цэрэушники. А второй как руководитель экспедиции единственный на судне, имел спутниковый телефон.

Но инцидент с Барбарой Кински спутал все его карты. В том, что из-под подушки торчала антенна именно спутниковой связи, он был уверен на сто процентов. Ее нельзя было перепутать ни с чем. И то, что Барбара с кем-то разговаривала по телефону, тоже было очевидно.

Вырисовывалось два варианта. Первый, что настоящий агент – это Барбара. Вероятно она, видя, как Умелов проявляет интерес к планам перемещения участников экспедиции по Онекотану, позвонила Полу Смиту и рассказала о бурной деятельности журналиста.

Второй вариант был более правдоподобным. Агентов не один и не два, а три. Сэм Льюис – это не основной агент, а тот, кому поручено подготовить что-то на озере Черном. Барбара Кински – это основной агент, который должен что-то сделать на острове, для чего, собственно, и затеян этот маскарад с экспедицией, а Ричард Стэмп – координатор и руководитель всей операции. Тогда всё выстраивается в логическую цепочку.

Хотя нет. Одна вещь все же вылетала. Зачем Барбара устроила этот концерт с домогательством? Если абстрагироваться от эмоций, то в ее действиях была определенная логика. Возможно, она поняла, что между Олегом и Мэри что-то есть, и решила сделать ход конем. Теперь Олег должен ее ненавидеть за то, что она подставила его перед любимой девушкой. А ненависть, как известно, не дает человеку рационально мыслить и делать правильные выводы и умозаключения.

«Если все так и было, то вариант номер два правильный. Вот только что делать с Марией? Как ей все объяснить?» – думал Олег.

Повернувшись, он вдруг увидел перед собой улыбающегося Александра Гольца.

«Стоп. А ведь у Гольца что-то было с Барбарой, – пронеслось в голове у Олега. – Значит, у него можно кое-что о ней выяснить. Если, конечно, он сам не является таким же агентом, как и она. А может, тут на судне вообще нет ни одного настоящего ученого? Нет, не может быть. Мария ведь настоящая».

Олег улыбнулся в ответ Александру.

– Ты что какой потерянный? – спросил Гольц.

Умелов решил рассказать Александру о том, что случилось в каюте.

– Значит, она тебя чуть в постель не затащила! – от души смеялся Александр.

Умелову показалось, что его смех был слышен на всей верхней палубе.

– Слушай, я бы на твоем месте ей сдался. Знаешь, какой у нее озорной язычок, – хитро подмигнул Гольц.

– Александр, я же тебя просил не смеяться, – укоризненно произнес Олег в ответ.

– Всё, извини. Больше не буду. Давай спрашивай.

– О чем?

– Ты же мне всё это не просто так рассказал?

Александр снова хитро подмигнул Олегу. Умелов посмотрел на своего визави и, стараясь мягко подвести Гольца к нужному разговору, ответил.