Голубой огонь

В холле за дверью зазвучали шаги, но они были твердыми и решительными, ничуть не напоминавшими шарканье ног старого слепого человека. Она едва успела сунуть алмаз в свою сумочку и захлопнуть крышку фотоаппарата, как дверь открылась и в комнату вошел Дэрк.

Она сразу заметила, что он возбужден и взволнован. Что-то неизвестное ей произошло с ним, и это заставило ее забеспокоиться. Он устремился к ней, поднял с кресла и обнял.

— Я так соскучился по тебе! — воскликнул он, прижимая ее светлые волосы к своей щеке.

Когда он поцеловал ее, она ожидала, что растает и почувствует знакомый прилив нежности. Но этого не случилось. Осталось только беспокойство и желание вырваться из его рук, Он почувствовал ее отчужденность и опустил руки, но не стал упрекать ее.

— Я сразу же приехал домой, — сообщил он, — затем позвонил сюда. Мара сказала, что ты здесь, поэтому я поехал прямо сюда. Я хотел сделать тебе сюрприз. — Он бросил на нее острый изучающий взгляд. — И вот я здесь.

— Тебе надо было предупредить меня, чтобы я могла встретить тебя в аэропорту, — сказала она, стараясь не показать ему, что что-то скрывает. — Я только что из дома после автомобильной прогулки с отцом по окрестностям Кейптауна.

— И с Джоном Корнишем? — добавил он.

Обойдя стол, он подошел к ней и взял фотоаппарат, в то время как она с тревогой наблюдала за ним. О том, что она нашла камень, первым должен узнать ее отец. Она не имела намерения рассказывать об этом Дэрку. Он равнодушно взглянул на корпус фотоаппарата и положил его обратно на стол. Сказала ли ему Мара о ее внезапном появлении в детской комнате и о том, как она с фотоаппаратом сошла вниз в кабинет? Мара тоже заглядывала в корпус, но черная лета помешала ей что-либо там обнаружить. Она ничего не могла сообщить Дэрку, кроме того, что Сюзанна унесла фотоаппарат.

— Ты готова к тому, чтобы подняться со мной на гору? — улыбаясь, спросил Дэрк каким-то странно приподнятым тоном.

— На гору? — откликнулась она. — Сейчас?

— Почему бы и нет? До заката еще далеко, а канатная дорога действует. Я заметил это по пути сюда. Вспомни, я обещал тебе сделать это сразу, как только вернусь домой.

— Я уже была сегодня на прогулке, — слабо возразила она. — Поэтому теперь это не так важно. Давай поедем домой.

— Это важно для меня, — сказал он, и она поняла, что им снова овладел тот упрямый настрой, когда его не остановить в осуществлении любого, даже самого пустякового желания.

Она беспомощно покачала головой, сознавая, что возражения только укрепят его решимость, однако не зная, как поступить. Ей не хотелось сейчас на гору. Ей хотелось только сидеть за этим письменным столом и ждать возвращения отца и Джона Корниша.

— Конечно, мы должны съездить сейчас, — сказал он. — На тебе ботинки на низких каблуках, теплое пальто и брюки, тебе будет легко карабкаться. Кроме того, возможно, у нас не будет для этого времени.

Он произнес эти загадочные слова с каким-то восторгом, что заставило ее внимательно посмотреть на него.

— Мне надо кое о чем рассказать тебе, — сказал он. — Но давай сначала уедем отсюда. Мы должны поговорить об этом за чашкой чая на вершине горы. Пошли, дорогая.

Он протянул руку и шагнул к ней. Затем он остановился и посмотрел на ковер, пытаясь разглядеть, на что он наступил. Подняв ногу, он ощупал подошву ботинка. Сюзанна наблюдала, как он отдирал от подошвы кусок черной клеящей ленты. Вместо того чтобы выбросить его, он стал вертеть его в руке, как будто хотел что-то узнать.

Совершенно неожиданно для себя Сюзанна испугалась. Она не хотела, чтобы он заподозрил, что она нашла алмаз и что он в ее сумочке. Она не знала, как он отнесется к такой находке, о которой отец пока не знает. Что, если он попытается уговорить ее не сообщать об этом Никласу? Она оторвала зачарованный взгляд от кусочка черной ленты в его руке и встала, небрежно перекинув через плечо ремень своей сумочки, как будто в ней не содержалось ничего особенного.

— Хорошо, — сказал она — Если у тебя есть настроение, давай поедем на гору.

Он бросил обрывок ленты в пепельницу и взял ее под руку.

— Умница! Это займет у нас не много времени. Я покажу тебе самые восхитительные виды на свете и расскажу о своих новостях.

Что бы это значило? Она терялась в догадках. Но лучше согласиться на эту прогулку, если он так настаивает. Это наверняка безопаснее, чем сидеть здесь в ожидании отца.

Дэрк позвонил наверх Маре, сообщил, куда они направляются, и они вместе вышли к автомобилю.

ГЛАВА XXII

Сразу же, как только они выехали, она почувствовала себя лучше. Теперь, когда она подчинилась его желанию, у него поднялось настроение, он стал приветливее, ласковее. Если бы в ее сумочке не лежало такое сокровище, она чувствовала бы себя с ним совсем хорошо.

Они оставили автомобиль на стоянке у нижней станции канатной дороги и поднялись по длинному лестничному пролету внутрь строения. Кабина вот-вот должна была прийти, и, когда Дэрк купил билеты, они поспешили присоединиться к группе, проходившей в дверь. На стенах станции были развешаны огромные полотна, посвященные посещению вершины Стол-горы членами британской королевской семьи, изображавшие младших принцесс, Элизабет и Маргарет, спускавшихся по ступеням со своею матерью-королевой.

В похожей на тоннель комнате раздавалось равномерное лязганье канатных механизмов, а наверху люди усаживались в маленькую кабину. Охранник говорил с южноафриканским акцентом, проглатывая звук «х» и коверкая слоги. Он исполнял, по-видимому, очень скучную работу. Отпускники, собравшиеся на гору, были в веселом настроении: постоянно звучал женский смех, мужчины немного рисовались.

В кабине были маленькие боковые сиденья, но никто не хотел садиться. Самое интересное было следить за продвижением кабины к вершине. Никто, казалось, не возражал, чтобы пассажиры, наклонившись у открытых окон, смотрели вниз с головокружительной высоты. Когда Сюзанна глядела на каменные отвесные скалы внизу, то была рада, что Дэрк крепко обхватил ее рукой.

Она передвинула ремень сумочки на плече повыше и расположила ее подальше от окна, а руку держала на ее застежке. Она холодела при мысли, что может уронить сумочку вниз, на склон горы, или что в сумочке порвется карман.

Какой маленькой казалась кабина на фоне окружающих скал, отдаленных холмов и океана! Солнце опускалось над рыжевато-коричневой Головой Льва, и по мере того как кабина шла наверх, ее крошечная тень двигалась внизу вдоль скал.

Голоса пассажиров заставили Сюзанну повернуться и посмотреть на встречную кабину, которая, покачиваясь, шла вниз. Если бы только она могла хоть немного расслабиться и унять эту нервную дрожь, начавшуюся с момента подъема кабины. Ее не пугала высота, алмаз в ее сумочке был в совершенной безопасности, поэтому она не совсем понимала причину этой внутренней паники.

Поездка продолжалась уже несколько минут. Когда кабина проходила над самой высокой точкой кручи, Сюзанна с головокружительной высоты наблюдала за девочкой и мальчиком в шортах и шиповках, обвязанными веревками, искавшими точки опоры в почти отвесной скале. Снова трепет пробежал по всему ее телу. Скалолазание определенно не для нее. Ей вполне достаточно было этого подъема в подвесной кабине.

Дэрк мало говорил по пути наверх, ограничившись указанием на некоторые наземные ориентиры, и она неуютно себя чувствовала от того, что он больше разглядывает ее, чем открывавшиеся виды. Хотя это вполне естественно: ведь он поднимался здесь уже не раз, и сегодня его больше интересовала ее реакция на увиденное. На вершине кабина проскользнула в свой отсек в высоком белокаменном строении, выглядевшем снизу таким маленьким. Цельная прямоугольная масса, вросшая глубоко в скальную породу, несомненно была способна выдержать сильные штормы, временами обрушивавшиеся на гору. Они покинули кабину, чтобы прогуляться по смотровой площадке за ограждениями, и Сюзанна заметила предупредительную надпись: «Пассажиры обязаны вернуться по звуку гудка».