Цветение розы

— Рад это слышать, — холодно отозвался финансист, остановившись у входной двери. — Имей в виду, дорогая. Я обожаю женские преображения. Так что постарайся. И если все-таки придется попутешествовать, проверь свой загранпаспорт.

— Что еще? — лениво спросил Ник.

— Я запрещаю тебе со мной так разговаривать.

— Как — так? — уточнил он.

— Свысока, покровительственно, небрежно. Никто не давал тебе права указывать мне, во что одеваться и как себя вести!

— Послушай, дорогая моя. Если будешь работать на меня, ты должна соответствовать моим требованиям. И не обольщайся. Я не использую деловые отношения в личных целях. На период сотрудничества мы не будем приятелями, а уж тем более любовниками. Так что расслабься и не кипятись понапрасну.

— Отлично. Именно это я и хотела услышать.

Месяц на новой временной работе пролетел незаметно. Роза могла убедиться, что просто так Ник деньги не платит. Работа была непростая, но интересная, и это окупало многие издержки. В первую очередь Роза боялась оказаться профессионально несостоятельной. Но, к счастью, все программисты фирмы оказывали друг другу всесильную поддержку.

В ее обязанности входило также составление отчетов о проделанной программистами работе, которые она еженедельно направляла Нику Папэлиу.

Помимо ее отчетов на стол- нового босса Розы ложилось множество документов: отчеты по строительным работам, отчеты сметчиков, отчеты финансовых аналитиков и неисчислимое множесво рапортов и докладных. Его телефон постоянно трезвонил, в электронный почтовый ящик сыпались экстренные сообщения. Но каждый день примерно к пяти — половине шестого вечера Ник Папэлиу в срочном порядке сворачивал все свои дела и требовал того же от своих подчиненных.

Роза спокойно относилась к его кратким и исчерпывающим распоряжениям. Она и не рассчитывала на какое-то особое к себе отношение. Вообще новый опыт стал для нее хорошей школой. Она научилась максимально эффективно использовать каждую минуту рабочего времени, а также подумать, чем занять себя вечером — ведь она находилась так далеко от дома..

Так что, когда однажды Ник Папэлиу пригласил ее к себе на бокал вина, у Розы просто не нашлось причин ответить боссу отказом, и она приняла приглашение.

Он уже ставшим привычным для нее жестом ослабил тугой узел галстука и расстегнул две верхние пуговицы на рубашке.

— Тут у меня есть кое-что для тебя, — обратился он к Розе и потянулся к белому конверту, лежавшему на кофейном столике.

— Что это? — спросила женщина.

— А ты открой и посмотри, — ответил он, протягивая ей конверт.

— Билеты… — удивленно проговорила она.

— Да, придется предпринять короткую поездку на Борнео, апробировать результаты работ н месте. Это твой билет. Забирай и изобрази довольную улыбку, Роза… Бери только легкие вещи, будет жарко… — двусмысленно добавил он.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Довольно сжато Ник Папэлиу рассказал Розе все, что ей, как члену деловой делегации, следовало знать о рабочей программе командировки. Она сделала соответствующие пометки в ежедневнике. Никогда еще ей не приходилось так строго соблюдать рабочий регламент, как в этот последний месяц. И она была счастлива. Это тонизировало ее, настраивало мыслить иначе, у нее уже не было времени на пространные размышления. От Розы требовался результат.

За бокалом вина, пробуя блюда восточной кухни, к которой они приобщались в ультрасовременном ресторане отеля, Ник рассказал Розе о своих давних контактах с малазийскими партнерами, начавшихся еще в университетскую пору. Уже в те годы молодые люди предугадали, что туристический бум на Малайском архипелаге только предстоит, и сообща определились положить начало финансово-строительным проектам, воплощение которых и находилось сейчас в самом разгаре.

Роза внимательно выслушала. В последнее время она только это и делала. Ведь в их деловом сотрудничестве Ник являл собой пример наставника, в то время как Розе нужно было еще учиться и учиться… Она даже как-то незаметно для себя перестала отпускать свои обычные колкие ремарки, которые теперь казались ей неуместными и неумными. Она видела, что Ник делает большое и сложное дело, и делает его хорошо. Уже одно это просто восхищение епх потрясающей способностью планировать свою жизнь и жизнь близких ему людей. Ник продумал не только рабочий график. Он предусмотрел и разноплановый досуг — от посещения бассейна в отеле до экскурсионных поездок по историко-культурным памятникам малазийской части Калимантана.

— Ты ведь не откажешься составить мне компанию?

— Ты о чем? — встрепенулась Роза.

— Да что с тобой такое? Словно витаешь в облаках… Хочешь о чем-то поговорить? — тормошил ее босс. — Какой-то страшный секрет не дает тебе покоя?

— Никаких страшных секретов, — покачала она головой, с ужасом представляя себе облака в иллюминаторе.

Ник сжал ее тонкую холодную кисть в своей ладони.

— Я понял. Роза Тейлор боится летать.

— Мне не часто приходилось путешествовать самолетами, — робко подтвердила его догадку Роза.

— Все всегда начинается с малого. Сейчас ты готовишься к полету с некоторой опаской, такая тревога вполне объяснима. Но ты и сама не заметишь, как перелеты станут для тебе привычкой, рабочей необходимостью. Страх — это зверь. Его можно подкармливать и взращивать, а можно сразу беспощадно убить. Второй вариант предпочтительней.

— Легко сказать, — недоверчиво отозвалась она.

— Подави страх восторгом, дорогая. Подумай о том, что на земле ты не сможешь испытать такого чувство парения! — воодушевлял ее Ник Папэлиу.

— Нередко самолеты сотрясаются от турбулентности…

— Это только малая часть аттракциона, — пошутил Ник. — Через некоторое время машина выравнивается, и счастливчики вновь парят в вышине… Еще есть сомнения? Что опять не так? — спросил Ник, заметив, что волнение собеседницы не ослабевает.

— Все нормально, — попыталась заверить его Роза.

— У тебя совершенно не получается врать, милая, — укорил он ее. — С таким насупленным лицом нельзя утверждать, что все нормально. Я хочу, чтобы ты честно рассказала мне обо всех своих тревогах.

— Это не всегда возможно, Ник. Есть вещи, которые женщина не должна рассказывать постороннему мужчине.

— Теперь мне в самую пору начать тревожиться, — шутливо отозвался он. — Значит, страх полета — это еще не все твои странности?

— Я боюсь того, чего не знаю, — призналась Роза.

— Страх перед неизвестностью… Понимаю. Лили рассказывала, что родственники устроили вам кочевое детство. То, что восторгало одну сестру, угнетало другую.

Лили по малолетству не видела опасностей, всегда была уверена в том, что близкие уберегут ее от любой неприятности. Ты же, как старшая, несла на себе определенный груз ответственности. И тебе вовсе не хотелось срываться с места вновь и вновь. — Он помолчал. — Тебя сделали заложницей чуждых тебе привычек и представлений. И, полагаю, в ваших путешествиях неоднократно случались эксцессы, о которых Лили просто не знала. Ваши эксцентричные дядя с тетей переживали их значительно легче, чем ты. В результате годы, когда формировалась твоя личность, были насквозь пропитаны треволнениями. И вместо радости и родительской любви ты вынесла из детства неуверенность и страх…

— Тони и Флора были уверены, что странствия по Британии необходимы для нашего развития, — кивнула Роза. — Якобы только этим способом можно заложить в детях любовь к родине, развить пытливость, привить мужество и отвагу. Я честно старалась следовать их примеру. Но каждая следующая поездка становилась для меня все тяжелее. Меня просто ставили перед фактом, что школа, в которую я ходила, — больше не моя, что мои одноклассники навсегда останутся в прошлом, так и не успев стать мне друзьями…

— Представляю, как это тяжело…

— Пойми, я не могла сердиться на них, во всяком случае выражать свое недовольство, ведь Тони и Флора любили нас и заботились, как могли. Они хотели воспитать меня независимой и смелой. И я чувствовала себя крайне трусливой, оказавшись в новом месте, отправляясь в новую школу… я не могла ни с кем поделиться своими переживаниями. Дядя с тетей убедили меня, что для самостоятельного человека все это — обстоятельства второстепенные. Самостоятельный человек в любой, даже в незнакомой обстановке должен изыскивать внутренние ресурсы для уверенности. Я бы очень хотела стать такой, но у меня так ничего и не получилось…