Путь судьбы

– Я… – начал Люк, и замолчал, вдруг снова почувствовав прикосновение в Силе.

«Джейсен!»

Присутствие Джейсена словно пело в Силе.

– Похоже, сейчас мы услышим еще одну гениальную мысль, – сказала Мара. Ее голос, казалось, звучал откуда-то из далекого места, вне Вселенной.

– Я думал, я послал тебя на смерть, – сказал Люк, не заметив шока присутствовавших в комнате, испуганных тем, что он говорил, обращаясь к кому-то невидимому.

Это был Джейсен – Люк узнал свойственную ему прямоту и серьезность. Но Джейсен был не единственным, кого почувствовал Люк. Он ощутил в Силе присутствие кого-то другого, абсолютно незнакомого.

– С тобой кто-то еще? – спросил Люк.

Вержер.

Это не имя было произнесено в Силе, но мысль, образ, само ее присутствие.

Люк перевел дух от такого неожиданного открытия. Он не встречался с этим странным существом лично, но слышал о ней, и слышал от Хэна о ее бегстве от йуужань-вонгов, и о том, что она вернулась к ним.

Он имел все основания не доверять Вержер. Но с другой стороны, она своими слезами вылечила Мару от болезни, угрожавшей ее жизни. Это благодаря Вержер Мара из серьезной и почти мрачной снова стала той смеющейся, непринужденной женщиной, которой она когда-то была.

До этого Люк не знал, что Сила велика в Вержер. Он чувствовал ее энергию, сдержанную в этот момент, но вполне настоящую. И она была странным образом замаскирована – хотя они находились сейчас в телепатическом контакте, Люк не мог ничего узнать о личности или целях Вержер. Это свидетельствовало об отличной тренировке – Вержер была не просто чувствительна к Силе и имела талант телепатии; она была тщательно обучена.

Но где она получить такое обучение? Точно не в его Академии Джедаев. Оставались темные альтернативы – Палпатин, Вейдер, Теневая Академия. Но зачем темному джедаю возвращать Джейсена к Люку?

Новые телепатические сигналы пришли от Джейсена. Корабль йуужань-вонгов, с органическим запахом и смолистыми стенами. Тревога. Корабли Новой Республики.

Люк прервал контакт в Силе и повернулся к троим своим друзьям, которые смотрели на него в сильном беспокойстве.

– Короче, – сказал Люк, – Джейсен Соло сейчас связался со мной в Силе. Он в системе Мон Каламари, в йуужань-вонгской спасательной капсуле, и мы должны остановить военных, пока они ее не уничтожили.

Реакция Кэла была немедленной. Он повернулся к своему протокольному дроиду и сказал:

– Вызови командование флота. Приоритет срочный и безотлагательный. По другому каналу вызови Главнокомандующего Сиена Совва.

– Да, советник, – сказал дроид.

Кэл снова повернулся к Люку.

– Не волнуйся, – сказал он, – Мы вернем его.

Но Люк уже погрузился в Силу, его разум был в огромной пустоте космоса. Рядом с собой он чувствовал дух своей жены, поддерживавшей его в полете сквозь тьму к его потерянному ученику.

Глава 10

Ном Анор забыл про свой зуд, когда он вошел в Зал Собраний вслед за своим начальником верховным префектом Йугом Скеллом. Зал был великолепным, он расширялся у четырех ворот, в которые входили высокопоставленные представители четырех правящих каст, и сужался к противоположному концу. Помещение представляло собой тромп л’ойл, сформированный так, чтобы глаза всех присутствующих смотрели в одну точку, в которой находился трон Верховного Правителя.

Стены были сделаны из хитина с черными и белыми крапинками, как мрамор; крышу поддерживали колонны из белой кости, а потолочные арки были заполнены коралловыми кружевами. Хотя пол в зале был плоский, довины, создававшие в нем искусственную гравитацию, слегка усиливали гравитационное поле в центре, чтобы дать ощущение подъема на высоту тому, кто приближается к Верховному Правителю. Казалось, что Верховный Правитель сидит на вершине, а его подданные поднимаются к нему.

Глаза всех присутствующих смотрели на самого громадного йуужань-вонга, которого Ном Анор когда-либо видел, гиганта даже по сравнению с самыми массивными воинами. Шимрра сидел в молчании на кроваво-красном троне из йорик-коралла, из которого выходили острые иглы и шипы, как будто не позволяя врагам приблизиться к Верховному Правителю. Его церемониальное одеяние было выдержано в мрачных черных и серых тонах – серой была кожа Стенга, тщательно сохраняемая с тех давних времен, когда он проиграл Кремлевианскую Войну, уступив победу Йо’Ганду, первому Верховному Правителю йуужань-вонгов. Массивная голова Шимрры была так покрыта шрамами, рубцами, татуировками и ожогами, что едва ли можно было сказать, что у него было лицо – просто скопление рваных, едва заживших ран. Но яростный, проницательный разум светился в горящих мкаак’итах – имплантах, вставленных в глазницы и позволявших видеть во всем цветовом спектре.

Присевшее у ног Шимрры долговязое существо было одето в лохмотья, которые свисали с него вместе с обрывками дряблой кожи. Его губы были искривлены, изо рта торчал один желтый клык. Его череп был несимметричной формы, с сильно распухшей одной половиной. Любимец Шимрры, Оними.

Придворные подошли «поднимаясь» к Шимрре, и заняли места на одинаковом расстоянии от трона. Шимрра возвышался над ними, и это не было трюком гравитации – Верховный Правитель действительно был огромен. Все упали ниц и хором произнесли приветствие:

– Эй’танна Шимрра хотте Йун’о! (Да здравствует Шимрра, любимец богов)

Утробное рычание разнеслось от трона. Ном Анор видел, что губы Шимрры едва шевелятся, когда он говорит.

– Великому Совету позволяется сесть.

Высшие представители каст встали и заняли свои кресла, которые были настроены, чтобы компенсировать необычную гравитацию в зале.

Ном Анор поднялся на ноги и остался стоять. Ему по званию не полагалось кресла в Зале Собраний.

Ном Анор увидел в зале и жреца Харрара, с которым у него были серьезные разногласия. Но Харрар сделал вид, что не узнал его.

«Хорошо», подумал Ном Анор, «Пусть все будет забыто»

Он переступил с одной ноги на другую, приспосабливаясь к непривычной гравитации, заставлявшей его склоняться вправо. Это движение снова разбудило зуд, и Ном Анор стиснул зубы. Зуд распространился по его животу до подмышек, казалось, будто половина его кожи охвачена огнем. Его пальцы дергались от желания почесаться, и он с трудом принуждал их выпрямиться.

Оними поднялся на ноги и продекламировал:

– О, благородные господа, чьи мудрые планы привели нас сюда!

Не сочтите же преступленьем

Мою речь в виде стихотворенья.

Оними сделал паузу, ожидая ответа, его несимметричные глаза внимательно оглядывали собравшихся. Как будто кто-то стал бы возражать! Статус Шимрры как Верховного Правителя не вызывал сомнений, и отражением его власти было то, что он своим фаворитом сделал Опозоренного – уродливое гротескное существо, отвергнутое богами. Шимрра позволял своему любимцу необычайные вольности, и явно наслаждался его шалостями и тем, какие неудобства они доставляли окружающим.

После паузы Оними поднял руки и сделал пируэт, так, что лохмотья, которые он носил, закружились в воздухе.

– Позвольте прочитать мне оду,

Чтобы воспеть новую моду.

Как и мой лорд, я надеваю

Кожу, что с вражеских трупов сдираю!

Изумление пронзило Ном Анора, когда он понял, что лохмотья Оними были остатками республиканской военной формы, снятой с тех, кто погиб, защищая Корускант.

В зале раздался общий вздох изумления, когда и все остальные это увидели.

Оними подпрыгнул, перекувырнувшись, и оказался рядом с верховным жрецом Джаканом, который зашипел и отодвинулся, чтобы лохмотья Опозоренного не задели его. Опозоренные были отвержены самими богами, и они явно заслуживали той ненависти и презрения, которые они у всех вызывали.

– Хватит, – Шимрра произнес лишь одно слово, и этого было достаточно, чтобы уродец застыл, и в его глазах мелькнул страх.

– На место, тварь, – прорычал Шимрра, – Наше собрание будет слишком долгим и без твоих фокусов.