Страница 4 из 12
Мы едим, чтобы получать энергию, солнечную энергию, потому что на земле другой нет, разница в «пищевой цепочке» земледельца и скотовода в том, что первый получает энергию фотосинтеза напрямую, в «чистом виде», воплощенную в растениях, а второй — уже «пережеванную» скотом. Так же как с водой: можно пить «чистую» воду, а можно и ее производную — мочу, кока-колу, водку, — и почувствуйте разницу. В пищевой цепочки, кроме первой производной, есть и вторая производная: дерьмо. Так вот разница, химическая, органолептическая, энергетическая и т. д., между морковкой и колбасой неизмеримо больше, чем между колбасой и дерьмом. Ценители настоящей колбасы должны ценить, что она упаковывается в кишки, которые предназначены природой для дерьма.
Но кроме органики есть кое-что и поважнее. Земледелец — «творец», он земной бог фотосинтеза, он «собирает» солнечные фотоны, «растит» энергию жизни. Скотовод ничего не творит, он паразитирует на «солнечной» жизни, он паразитирует как овод и гнус на своем скоту, но вдобавок еще и убивает скот. Он враг «солнечной» жизни, а значит — враг Солнца. «Вегетарианец»-«овощеед» сугубо индоевропейский термин, плоский и гастрономический, лишь подчеркивающий непонимание сути, в санскрите соответствующий термин «сакахара» сохранил главное зерно — «друг Солнца» («сака» — «друг» и «хари» — «солнце»).
Не случайно все скотоводческие традиции привязаны к Луне. Может, главная парадигма индоевропейской традиции в словах Плутарха: «Солнце из созвездий второе после Луны».
Выбор пути — это выбор энергии. Энергия фотосинтеза — солнечная энергия, земледелец — «питающийся Светом», дитя Солнца. Энергия мертвой плоти как вторая производная, скотовод — «питающийся Тенью», раб мертвого блеска Луны. Традиция однозначно говорит о первоначально «богоподобном» типе человека, который, как и его боги, не мог питаться плотью и кровью. Это падение остается главной тайной бога и человека. Что заставило человека отказаться от «амброзии и нектара» и пасть до мертвечины? Слишком очевидно, что, отказавшись от плодов райского сада ради плоти, человек потерял свою «божественность» и стал просто земным плотоядным млекопитающим, разумным приматом Homo sapiens. Можно ли представить, что такой выбор сделан добровольно, «в ясном уме и трезвой памяти»? Или на то была тоже божья воля, вот только что это были за боги?
Мы не знаем причину исчезновения Арктиды и гибели рая на Земле, очевидно, что катастрофа носила системный, планетарный, характер. Возможно, станут известны некие геофизические причины — движение земной коры, кувырок полюсов, сдвиг земной оси, но это лишь верхушка айсберга.
Конец Золотого века — это уже не совсем земные дела, во всех традициях он связан с некой «Великой Битвой Богов». У греков это титаномахия, битва олимпийских богов с титанами, положившая конец правлению Крона и вызвавшая переселение, если не изгнание греков и их богов откуда-то с севера на юг, в Элладу. Ведическая традиция рассказывает о борьбе Индры с Вритрой, богов и асуров, и хотя Индра и победил дракона Вритру, некоего бога земли, Ригведа не говорит, чем закончилась вся битва богов и асуров. Махабхарата («Великая Битва») это история битвы кауравов и пандавов, предков ведических индийцев, которые проиграли и вынуждены были оставить поле битвы и даже родину. Авеста — тоже память о некой грандиозной битве «наверху», между асурами и дэвами, результат этой схватки неизвестен, в поздней традиции зороастризма битва продолжается уже между главными врагами, Ахура-Маздой и Ангро-Манью, по сей день.
Германская мифология знает о войне Ванов и Асов, где первые определенно боги земли и плодородия, а вторые невнятно — просто «As» — боги. И опять же, мифы не говорят о чьей-то победе, но Один, предводитель асов, вынужден покинуть родину, Асгард — город богов — и пуститься в нелегкий путь в поисках нового пристанища.
Библейская традиция помнит о войне небесного воинства во главе с архангелом Михаилом против некоего земного воинства: «И произошла на небе война, Михаил и ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли» (Откровение, 12.7–8). Очень загадочная история «падения» Денницы, некоего «носителя света», Люцифера, которого ветхо-новозаветная традиция соотносит со Змеем-Драконом. Речь о победе и/или конце войны тоже не идет, несмотря на свое всемогущество Яхве продолжает битву с «Князем мира сего». Змей и дракон всегда олицетворяли хтонические силы, силу самой земли, а «Князь мира сего» буквально подтверждает, что война шла или идет с богами самой Земли, с Каином. Или, что то же самое, с богами земледельцев?
Все мифы, описывающие эти войны, принадлежат «проигравшим», именно скотоводам-кочевникам, потерявшим связь с Раем. Но даже Библия, священная книга скотовода, подтверждает его «грехопадение», утверждает его «первородный грех» и уже как следствие — изгнание из рая и всю последующую его нелегкую плотоядную скотоводческую жизнь. Сам же грех в том, что человек поверил другому богу, «змию», обещавшим ему знание и могущество. Плод древа познания это, конечно, чистая символика, человек «съел», получил в себя нечто из рук другого бога и… и он изменился и, что не менее важно, изменился вокруг весь мир. Явно речь идет о неком внутреннем, физиологическом, видоизменении человека, изменении «вида» homo. Что-то вроде генной инженерии, перепрограммировании человека. Если кому-то не нравится Рай или кто-то захочет просто уничтожить нашу уникальную планету, самое простое и гениальное — подсадить человека, хозяина земли, на плоть, сотворить сверххищника, каннибала планетарного масштаба. «Подсадить» — вполне медицинский диагноз, в результате разложения в мертвой плоти вырабатываются токсины, которые вызывают в живом организме чисто наркотический эффект, подобный эффекту от алкалоидных ядов и никотина. После сытного мясного обеда человек настолько отравлен выбросом этих токсинов, что переходит в определенное наркотическое состояние, полусонное и полуживое, он доволен, ему ничего не хочется и т. д. Эти токсины задуманы дьявольски гениально, они целенаправленно убивают флору кишечника, которая нужна прежде всего для переваривания растительной пищи, и в результате потом человек уже не может насытиться ничем иным, кроме плоти. Тот, кто ест мясо, знает эту наркозависимость, знает, что чувство голода не забить никакими овощами и фруктами. «Гениальность» токсинов в загадке, которую биологическая наука до сих пор не может разрешить: как в уже мертвом теле, когда уже не работает ни мозг, ни другие центры жизнедеятельности, клетки практически сразу начинают вырабатывать трупный яд, токсины разложения. Или это центральный мозг перед своим концом посылает последний и главный приказ клеткам, или в самих клеточных ядрах есть свое ядро, которое живет и после смерти хозяина с одной-единственной целью: включить последний раз механизм выработки ядовитых белков-наркотиков. Не столько интересен механизм, сколько интересна сама цель, а вот она никак бы не могла обойтись без чьей-то божественной воли. У человека, в отличие от других плотоядных, есть определенное табу в его плотоядной диете, он не ест просто мертвую плоть, она должна быть убитой. Даже если скотина умерла не от болезни или старости, а от какого-то несчастного случая, мясо ее уже считается нечистым, несъедобным. С точки зрения желудка это непринципиально. Принципиален сам сакральный акт убийства, пролития крови. Богу Авеля был угоден именно жертвенный дар, именно кровавая жертва. Позже он даже объяснит почему: «Потому что душа тела в крови, и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает» (Левит, 17). Это есть великое откровение Завета, это и есть Традиция: не столько тело жаждет плоти, сколько душа — крови.
С тех пор душа Авеля жаждет, и с тех пор ежедневно гибнут не только миллионы божьих тварей, таких же полноправных жителей Земли, но и главная тварь с удивительной настойчивостью и методичностью уничтожает себя. Невозможно понять, зачем и почему было убито 50 миллионов в последней (но лишь по счету) мировой (именно мировой!) войне, но она уже стирается в памяти человечества, становится очередным историческим эпизодом. Война была, есть и будет, это структурная составляющая системы, жаждущей плоти.