Страница 5 из 114
Но переход масс под знамена большевизма изменил и тактику Троцкого. На I Всероссийском съезде Советов Троцкий по ряду вопросов блокировался с большевиками, в частности в решительном осуждении готовившегося наступления русской армии на фронте. Им даже был написан текст заявления большевиков по этому вопросу, оглашенный на съезде. В Исполкоме Петросовета он поддержал предложение большевиков о проведении 10 июня демонстрации под лозунгом: «Долой десять министров-капиталистов!», «Вся власть Советам!» Его не остановило и то, что в знак протеста против таких действий Троцкого часть межрайонцев покинула заседание Исполкома.[19] Троцкий подготовил текст заявления фракции большевиков, зачитанный на заседании съезда Советов 12 июня, в котором разоблачались попытки меньшевиков и эсеров обвинить большевистский ЦК в «авантюризме» за призыв к демонстрации.
Особую активность Троцкий развил в июльские дни. Вслед за Лениным, Зиновьевым, Каменевым, Свердловым и другими лидерами РСДРП(б) он стремился предостеречь рабочие и солдатские массы от опрометчивых шагов, в частности от проведения антивоенной демонстрации 4 июля, которая могла вылиться в уличную борьбу за низвержение Временного правительства и повлечь за собой огромные жертвы 5 июля, по свидетельству Троцкого, между ним и Лениным состоялась встреча, на которой обсуждались планы действий на случай ухода в подполье. Такая встреча не зафиксирована в четвертом томе Биографической хроники В.И.Ленина. Но в нем есть сообщение о том, что вечером 4 июля в Таврическом дворце Ленин участвовал в объединенном заседании Центрального и Петербургского комитетов РСДРП(б), Военной организации при ЦК партии и Межрайонного комитета РСДРП, членом которого являлся Троцкий.[20] Не исключено, что встреча, о которой говорит Троцкий, могла иметь место днем раньше.
С конца июня в повестку дня вновь выдвинулся вопрос об объединении межрайонцев с большевиками. В № 5 органа меж-районцев «Вперед» (28 июня/II июля) появилась статья Троцкого «От слов — к делу (К вопросу об объединении интернационалистов)». В ней он подверг критике точку зрения, согласно которой объединению с РСДРЩб) следует предпочесть союз с меньшевиками-интернационалистами. Троцкий писал, что такая постановка вопроса в корне неправильна: «Вся наша работа в Петрограде ведется в форме «сепаратного» сотрудничества с большевиками. Задача состоит теперь в том, чтобы устранить организационные перегородки, тормозящие и дезорганизующие эту общую политическую работу».[21]
2(15) июля в «Правде» появилась заметка Троцкого «Нужно немедленно объединиться на деле. Ответ на запрос». В ней была сформулирована объединительная платформа из пяти пунктов. «Никаких принципиальных или тактических разногласий между «объединенной» и большевистской организацией, по моему мнению, не существует в настоящее время», — сообщалось в заметке. Отсюда следовал категорический вывод: «Объединение всей работы в Петрограде должно, на мой взгляд, осуществиться немедленно, не дожидаясь партийного съезда, который нам должен дать полное организационное слияние».[22]
Заметка была специально приурочена к открывшейся 2 июля второй петроградской конференции межрайонной организации. На ней присутствовало 70 делегатов. И, естественно, главным вопросом повестки дня был вопрос об объединении с большевиками. Подавляющим большинством он был решен положительно. Конференция выделила двух представителей «межрайонки» в оргбюро по проведению VI съезда РСДРП(б).[23]
Однако принять участие в работе съезда ему не удалось. 23 июля ночью на квартире М. Лурье (Ю. Ларина) Троцкий вместе с А. Луначарским был арестован. Поводом для ареста послужило письмо Троцкого Временному правительству от 10 июля, которое опубликовала «Новая жизнь» (13 июля, № 73). Оно явилось его ответом на вымыслы Временного правительства, а также буржуазной и близкой к ней прессы о разрыве Троцкого с Лениным, клеветнически обвиненным в шпионаже в пользу Германии. «Сообщение газет о том, будто я «отрекся» от своей причастности к большевикам, представляет такое же измышление, как и сообщение о том, будто я просил власти защитить меня от «самосуда толпы», как и сотни других утверждений той же печати». Далее Троцкий сообщал, что его неучастие в «Правде» и невхождение в большевистскую партию объяснялись не политическими расхождениями, а условиями «партийного прошлого, потерявшими ныне всякое значение». После чего следовал вывод: «…у вас не может быть никаких логических оснований в пользу изъятия меня из-под действия декрета, силою которого подлежат аресту тт. Ленин, Зиновьев и Каменев. Что же касается политической стороны дела, то у вас не может быть оснований сомневаться в том, что я являюсь столь же непримиримым противником общей политики Временного правительства, как и названные товарищи. Изъятие в мою пользу только ярче подчеркивает, таким образом, контрреволюционный произвол в отношении Ленина, Зиновьева и Каменева».[24]
Менялась и позиция Ленина в отношении Троцкого. В «Моей жизни» Троцкий вспоминал: «Отношение Ленина ко мне в течение 1917 г. проходило через несколько стадий. Ленин встретил меня (в мае. H.B.J сдержанно и выжидательно. Июльские дни нас сразу сблизили».[25]
Свидетельство Троцкого подтверждается оценкой, данной ему Лениным в тезисах для доклада на конференции 8 октября петербургской организации. В примечании к тезису «О списке кандидатов в Учредительное собрание» читаем: «Само собою понятно, что из числа межрайонцев… никто не оспорил бы такой, например, кандидатуры, как Троцкого, ибо, во-первых, Троцкий сразу по приезде занял позицию интернационалиста; во-вторых, боролся среди межрайонцев за слияние; в-третьих, в тяжелые июльские дни оказался на высоте задачи и преданным сторонником партии революционного пролетариата. Ясно, что нельзя этого сказать про множество внесенных в список вчерашних членов партии».[26]
Общественное мнение также все больше воспринимало Троцкого как соратника Ленина. В столице стойко держался слух о возможном приходе к власти триумвирата в лице Ленина, Троцкого и Луначарского. Насколько убедительной казалась такая версия, можно судить хотя бы по тому вниманию, с каким к ней отнесся Суханов, сам едва не поверивший в нее.[27]
Находясь в тюрьме, Троцкий продолжал активную публицистическую деятельность. Одна за другой появлялись его статьи и заметки. В тюрьме Троцким были написаны две брошюры «Что же дальше? (Итоги и перспективы)» и «Когда же конец проклятой бойне?», вышедшие в издательстве большевиков «Прибой».
Брошюры имели успех. Особенно первая. В ней Троцкий подвел итог событиям первой половины 17-го года, проанализировал расстановку классовых сил после ликвидации двоевластия, попытался наметить перспективу на ближайшие месяцы, недели, даже дни.
«После события 3–5 июля эсеры и меньшевики в Петербурге еще более ослабели, большевики еще более усилились, — писал Троцкий. — То же самое — в Москве. Это ярче всего обнаруживает, что в своей политике большевизм дает выражение действительным потребностям развивающейся революции, тогда как эсеро-меныпевистское «большинство» только закрепляет вчерашнюю беспомощность и отсталость масс. И сегодня уже этого одного закрепления недостаточно: на помощь ему идет самая разнузданная репрессия. Эти люди борются против внутренней логики революции, и именно поэтому они оказываются в одном лагере с ее классовыми врагами. Именно поэтому мы обязаны подрывать доверие к ним — во имя доверия к завтрашнему дню революции».
19
См. наст, изд. Т. 2, часть первая. С. 33.
20
Ленин Владимир Ильич. Биографическая хроника. Т. 4. Март — октябрь 1917 М., 1973. С. 272
21
Троцкий Л. Сочинения. Т. 3, ч. 1 С. 146.
22
Троцкий Л. Сочинения. Т. 3, ч. 1 С. 149.
23
См.: Троцкий Л. Сочинения. Т. 3, ч 1 С 408, 410.
24
Троцкий Л. Сочинения Т. 3, ч 1 С. 166.
25
Троцкий Л. Моя жизнь. М., 1991. С 327
26
Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 34. С 345.
27
См.: Суханов Ник. Записки о революции. Т. II. Книги 3–4. М., 1991. С. 366.