Страница 19 из 64
«Какого дьявола мне это делать?»
«Это… сделает все для меня намного легче».
«Легче для тебя? Что ты имеешь в виду?»
«Только что он… лучше будет на меня реагировать. Ты не можешь обвинять Кона в том, что он реалист, не так ли? Должен знать, что у него есть определенные предположения».
«Если они у него есть, — сказал дедушка сухо, — то он оптимист. — Он заметил выражение моего лица и засмеялся. — Что я сделаю со своей собственностью, это мое личное дело, Аннабел, и если я решил позволить людям морочить себе головы, то это их проблемы. Понятно говорю?»
«Даже очень».
«Хорошо. Поняла, что я собираюсь держать свои решения при себе».
«Да. И имеешь на это полное право».
Пауза. Он, казалось, подбирал слова, но заговорил довольно-таки бестактно: «Знаешь, я всегда хотел, чтобы ты вышла замуж за Коннора».
«Да, знаю. Извини, дедушка».
«Мне всегда казалось, что это лучший вариант».
«Для Вайтскара — да, это я вижу, но не для меня. И, в действительности, и не для Кона. Честно, ничего из этого не получится. Никогда. — Я улыбнулась. — К тому же, чтобы образовать пару, нужны два человека. Не думаю, чтобы у Кона за восемь лет не изменилось настроение».
Старые глаза неожиданно взглянули очень пронзительно. «Даже если к тебе в придачу дадут Вайтскар?»
«Конечно, нет! — Но я растерялась и показала это. — Не будь таким средневековым, дед!»
Он все так же поглядывал на меня. «А если бы он шел в придачу к Коннору?»
«Ты считаешь это угрозой или попыткой дать взятку?»
«Ни тем и не другим. Ты показала, насколько незначительным будет эффект. Я думаю, каким будет твое будущее, если поместье будет принадлежать Кону. Останешься?»
«Как я смогу?»
«Это попытка разорвать мне сердце?»
«Господи, нет. Ты не беспокойся. У меня есть мамины деньги».
«И Вайтскар? — Я молчала. — Он важен для тебя?»
«Не знаю. Ты только что сказал, что вряд ли я имею основания надеяться просто прийти после восьмилетнего отсутствия и считать это своим домом».
«Ну, это достаточно справедливо. Рад, что ты это осознала. Я не буду существовать всегда, знаешь ли».
«Знаю. Но все это время я тоже могу быть здесь».
«Это все пена, сладкие слюни. Ни к чему это тебя не приведет. И не строй глазки, меня этим не смягчишь. Значит, ожидаешь, что я немедленно лишу тебя наследства, Юлии дам ее долю, а все имущество, здания, скот и запасы оставлю молодому Коннору? Так?»
Я выпрямилась и отошла от ворот. «Дедушка, ты всегда был невыносим и с самого своего рождения никогда не был честным. Какого дьявола ты решил, что я могу знать твои планы? Ты поступишь, как тебе в голову взбредет, честно это или нет. А мы с Коном примем то, что получим, и эта мудрость выше колдовства. Это опять цитата. И не пытайся сказать, что я зря тратила свое время, потому что это из псалма».
Лицо старика не изменилось, но глаза повеселели. Он сказал спокойно: «Не рычи на меня, девочка Аннабел, а то, какая бы ты большая ни была, я тебе мыла в рот напихаю».
«Извини». Мы улыбнулись друг другу. Наступила тишина.
«Хорошо, что ты вернулась. Не представляешь, как хорошо. — Он положил руку на задвижку ворот. — Пойдем на заливные луга, там есть одно годовалое существо, которое тебе захочется увидеть».
Мы пошли мимо живой изгороди, засохшие цветы боярышника уже начали превращаться в ягоды. По лугу, заросшему цветами, к нам шла серая крутобокая кобыла, размахивая хвостом. Из тени большого бука смотрел годовалый жеребенок. Глаза большие и нежные, как у оленя. «Он красавец».
«Разве нет? — В голосе старика звучали любовь и гордость. — Лучший у нее. У Форреста есть трехлетка от нее от того же производителя, но из него ничего не получится. Да, роскошная кобыла, я купил ее у Форреста три года назад. Успокойся, Блонди, успокойся. — Это он кобыле, которая толкала его мордой в грудь, мешала держать ворота открытыми для меня. — Проходи. Трава достаточно сухая. Завтра тебе придется поискать более подходящие ботинки».
Я вышла за ним на поле. «А что не так с трехлеткой?»
«Что? А, с конем Форреста? Ничего, за исключением того, что ни у кого нет времени что-нибудь с ним делать. Держат из сентиментальных соображений, потому что он последний потомок Горного. Он сын Эвереста, помнишь его? Он теперь в Холлерфордских конюшнях, зубы у него уже длинные, у старика, но детей делает не хуже, чем раньше. Посмотри хоть на этого. И жеребец Форреста тоже мог бы быть чемпионом, если бы его учили. Рябиновый его назвали. — Он засмеялся и похлопал кобылу по шее. — Сын Эвереста и этой пепельной блондинки. Всегда Форрест выбирает бредовые имена. Горный Пепел, Рябиновый Пепел… Знаешь, что конюшни больше нет?»
«Да. А как ты этого назвал? Говоришь, он того же происхождения».
«Никак. Это сделают его владельцы».
Кобыла отбросила голову от его ласковой руки, отошла немного в сторону и игриво замахала хвостом. Подняла уши, протянула ко мне любопытную морду. Я проигнорировала ее, спросила: «Он, значит, продан?»
«Да. Боюсь, тебе не на ком ездить верхом. У Блонди, как видишь, тяжелый ход, а молодого заберут в следующем месяце. — Он засмеялся. — Если только попробуешь свою руку на трехлетке Форреста. Не сомневаюсь, он тебе разрешит, только попроси».
Кобыла прижималась ко мне. Жеребенок заинтересовался и решил к ней присоединиться, затопал ногами по траве. Я начала отступать, пока не прижалась спиной к воротам. Кобыла тянулась ко мне головой и жарко дышала в платье. Я спросила: «Только попроси кого?»
«Форреста, естественно. Какого дьявола с тобой случилось, Аннабел?»
«Никакого. А что со мной должно случиться?» Шаги звучали уже совсем близко.
Старик с любопытством меня разглядывал. «Белая, как простыня. Кто угодно сказал бы, что ты боишься лошади».
Я выдавила из себя смех. «Бояться ее? Какой абсурд. Иди сюда, Блонди. — Я протянула ей руку и надеялась, что дед не заметит, как она дрожит. Жеребенок внимательно на меня смотрел, еще чуть-чуть и тоже наскочит… Я постаралась не встречаться с любопытным взглядом старика и поменять тему: — А я думала, мистер Форрест в Италии».
«Приедет на этой неделе, Джонни Радд говорил. Они его не ждали так скоро, но, видимо, ему удалось продать дом в Италии быстрее, чем он думал».
Я отпихнула лошадиную голову, с таким же успехом можно было бы толкать слона. Продолжаем разговор: «А я думала… Что он уехал навсегда. В смысле, Холла нет и вообще…»
«Нет, нет. Он планирует жить в Западной Сторожке, Джонни говорил, а Радды будут прислуживать. В прошлом году они с Джонни разбирались с остатком поместья и привели в порядок сады, по-моему, он ими и собирается заниматься».
«Да. Кон говорил…»
Раздался крик Кона: «Дядя Мэтью! Аннабел!»
«Мы здесь! — ответил старик. Кобыла начала жевать мое платье и, отступая от нее, я так крепко прижалась спиной к воротам, что планки врезались в спину. Дедушка быстро шагнул. — Аннабел…»
«Так я и думал! — К счастью, появился Кон прямо за моей спиной. — Сразу догадался, что ты приведешь ее сюда».
Он, должно быть, с первого взгляда разобрался в ситуации. Внимание старика разрывалось между жеребенком и моим странным поведением, я в ужасе прижималась к воротам, безостановочно щебетала и неуверенными руками пыталась воспрепятствовать лошади изучать платье на моей груди. Кон наклонился над воротами, дал лошади тумака, сказал ей: «Эй, пропусти», — и она ускакала, задрав хвост. Красивый жеребенок мотнул головой и унесся ей вслед. Я расслабилась, Кон открыл ворота и вошел.
Дед, к счастью, наблюдал за жеребенком. «Хорошо двигается, да?» — спросил он с гордостью.
«Он маленький красавец», — согласился Кон.
«Маленький? — повторила я потрясенно. — Он совершенно огромный!»
Блеск в глазах Кона показал мне, как нелепо такое заявление звучит из уст человека с моей биографией. Он прикрыл мою ошибку умело, как профессиональный актер. «Да, он и правда замечательно подрос, учитывая, что ему всего год…» И он принялся обсуждать с мистером Винслоу технические подробности, несомненно давая мне время прийти в себя.