Страница 19 из 37
Ее робкий, слегка вздрагивающий голос подтверждал, что ему не показалось — она действительно готова пойти на это с ним:
— Все останется только между нами. Ты должен обещать мне это.
— Обещаю.
— Наши личные отношения не должны отражаться на моей карьере.
— Не отразятся.
Она опустила глаза и взяла вилку, словно, удовлетворенная сделкой, скрепленной его обещанием, была намерена как ни в чем не бывало продолжать ужин. Но, покачивая вилкой над тарелкой, она, казалось, забыла, что нужно делать дальше.
Он вынул вилку из ее руки и отложил в сторону:
— Давай потанцуем.
— Танцевать? Здесь?
— Да, здесь.
Она огляделась:
— Здесь пол не для танцев.
Он встал и потянул ее за собой.
— Если я собираюсь помогать тебе, — прошептал он, когда она оказалась в его объятиях, — то ты должна признать мое лидерство. — Она не нашла, что возразить, но он чувствовал ее колебание. Тогда он положил руку на ее податливую спину и прижал ее к себе. Радость пронзила его с такой силой, что он закрыл глаза, отдаваясь ей. Приблизив губы к ее уху, он шепнул: — Обещаешь признать мое лидерство?
— Обещаю.
— Я говорю не только о танце.
— Знаю.
Джейк прижался щекой к затылку Брианы и повел ее в общий зал совершенно пьянея от аромата ее волос, ощущения ее тела сквозь шелк. Чувство, что он скоро будет заниматься с ней любовью, накрывало его, как волна, набегающая на берег, поднимая все выше и выше.
Сегодня. Он останется с ней сегодня.
Это казалось слишком прекрасным, чтобы быть правдой. Да? А вдруг она действовала импульсивно? А вдруг она придет в себя и отступит или, еще хуже, начнет обвинять его? Нет. Сейчас другой случай: она точно знала, кто он такой, и просила помощи именно у него.
Его помощи.
Джейк стиснул Бриану в объятиях. Он знал, как ей помочь. Знал, как поцеловать ее — Господи, он помнил ее поцелуи! — и знал, как заставить ее трепетать и стонать.
Будут ли они счастливы?
Мелодия кончилась, и он остановился, но не снял рук с ее талии, чтобы она не отошла. Какие бы проблемы ни были, они должны быть серьезными, иначе она никогда не обратилась бы к нему за помощью.
Теперь темп музыки стал быстрее. Он не двигался, но и не выпускал ее из объятий. Она отодвинулась, чтобы взглянуть ему в лицо, ее глаза были широко открыты, в них было удивление и легкий туман чувственности.
И он знал, несомненно, знал, что нашел способ раздуть те угли страсти, которые так привлекательно тлели в ней. До полного уничтожения в их пламени всякой сдержанности.
Но сможет ли он сам остановиться, если одна только мысль о предстоящем сводила его с ума, если он так сильно желал ее прямо сейчас?
Тихим прерывистым шепотом он спросил:
— Хочешь закончить ужин?
— Не думаю.
— Пойдем?
Он оплатил счет, помог ей надеть пальто и вывел на морозный октябрьский воздух, где их дыхание превращалось в пар. С неба падали крошечные снежинки.
Путь до ее дома занял десять минут. Никто из них не сказал ни слова. С каждым шагом в нем нарастала жажда.
Он мог всю ночь любить ее. Сознание этого жгло его. Но смотри шире, предостерег его внутренний голос. Ей нужна твоя помощь. Не спеши. Если поспе
04
шишь, то другого такого шанса может больше никогда не представиться.
А одной ночи с нею ему будет мало!
Он оставил машину на подъездной дорожке ее засыпанного снегом бунгало и пошел с ней к крыльцу. Она достала ключи. Он взял их из ее рук и открыл дверь.
По крыльцу, как живые, метались тени. Она повернула к нему лицо и неуверенно прошептала:
— Хочешь?..
Это было единственное приглашение, в котором он нуждался. Он поцеловал ее глубоко и медленно. Сегодня вечером он мог себе это позволить — целовать и целовать, положив начало ее счастью. Но когда она обвила его шею руками и крепко прижалась к нему, желание поглотило его, как лесной пожар.
— Да, — шептал он между горячими, сумбурными поцелуями, плечом открыв дверь. — Хочу! Да!
Глава седьмая
Продолжая целоваться, они вошли в прихожую. Острая радость нарастала так бурно, что единственной мыслью, оставшейся у Джейка, была мысль о немедленном обладании Брианой.
Не прерывая поцелуя, он расстегнул ее пальто, блузку, стянул и отбросил их. Она кое-как справилась с его пиджаком, рубашкой, «молнией» брюк. Одежда покрыла весь пол в направлении спальни.
Когда обнажилось ее соблазнительно-теплое тело, он оставил эротическую игру с ее языком, чтобы коснуться груди и наполнить ею рот.
Тихий стон, вскрик. Ее пальцы в его волосах…
Нетерпение охватило его. Он отнес ее на кровать и сдернул последний барьер белого кружева вниз по ногам. Длинным ногам. Атласной коже. Прекрасно. Прекрасно… Пламя в ее напряженном взгляде, зажигающее его кровь.
Бриана… его. Проникнув в ее тело, он жадно любил ее — то, о чем он мечтал так долго, — и живое тепло ее затягивало его. Величественное блаженство! Он хотел продлить его, чтобы разделить с ней, но не смог сдержаться. Его страсть вырвалась из-под контроля, бушуя и сопротивляясь, потом взорвалась восторгом, совершенно оглушившим его…
Он долго не мог пошевельнуться, не мог вздохнуть. Просто крепко держал ее в объятиях, сотрясаемый дрожью.
Она все еще лежала, уткнувшись лицом в его плечо, а в его уме забилась страшная мысль.
Он вел себя как животное. Хуже, чем животное, ему ли не знать: он сорвал с нее одежду, бросил ее поперек кровати и овладел ею как дикарь.
— Бриана? — Он тронул все еще дрожавшей рукой шелковые ароматные пряди ее волос. — Ты в порядке?
Она кивнула. Прижимаясь щекой к его плечу, она явно прятала лицо, чтобы не встретиться с ним взглядом.
Угрызения совести нахлынули на него: он предложил ей помощь, а в результате — если в какой-то момент возникла какая-нибудь из ее проблем, то он, конечно, не заметил, поскольку был целиком поглощен собственными ощущениями.
И все же, как бы мысленно он ни проклинал свое пещерное поведение, отречься от сознания того, что обладал ею, он не мог. Она, обнаженная, лежала рядом с ним, на постели, женщина, за которую он боролся так долго. Если бы она чуть-чуть подвинула соблазнительное, стройное тело, все еще горячее и влажное после акта любви, она поняла бы, насколько он действительно животное. Потому что он опять желал ее.
— Прости, если я был… груб или слишком тороплив, — прохрипел он. — Не знаю, что на меня нашло. Я обычно не… Полагаю, это не то, что… — Он замолчал, не в силах даже самому себе объяснить, почему он так отчаянно ее желает. Что, если он сделал еще хуже? Что, если он чертовски напугал ее, отняв у нее всякую надежду получить полное наслаждение от секса? Он должен знать. Он должен все поставить на свои места, любой ценой.
— Бриана! — Чтобы заглянуть в ее лицо, он переменил положение, заставив ее поднять голову. — Я сделал что-нибудь, что тебе не нравится, что-нибудь тебя расстроило?
Сначала он думал, что она не ответит — слишком внимателен был взгляд карих глаз на зарумянившемся лице. Но мгновение спустя она отозвалась задушенным, затихающим голосом:
— Если и сделал, то все произошло так быстро, что заметить это у меня не было времени.
Непонятно — блеск в глазах, легкий изгиб губ. Дразнится?
— Я слышала, что тебе нравятся импульсивные женщины?
— Так ты считаешь, что я слишком импульсивен? — Он подхватил ее и подмял под себя, смакуя ощущение прикосновений к ее коже. — Хочешь переиграть?
Он покрыл ее грудь мелкими частыми поцелуями и вдруг стиснул губами сосок. Ее смех сразу сменился стоном, а тело вздрогнуло и изогнулось. Страсть достигла апогея, его ожег огонь желания. Он был мужчиной, она — женщиной, и он снова хотел соединиться с ней, как то животное, каким недавно был.
Он достиг кульминации вместе с нею, их крики слились, и оба испытали до боли острое наслаждение.
Их силы иссякли, и они, переплетя руки и ноги, закутавшись в простыни, как в коконы, рухнули в сон. Но даже во сне Джейк знал, что держит в объятиях Бриану, и был счастлив.