Тринадцатый сын Сатаны

— Сотен чего? — уточнил Максимчук.

— Ну как это чего, — удивилась хозяйка. — Долларов, конечно…

Друзья опять переглянулись. Еще совсем недавно, когда Александр еще служил в милиции, его месячный оклад составлял меньше этой суммы, которую небрежно обозначила Яна Казимировна термином «деньги кончились». А Ашот вспомнил Вадима, который рассказывал про свои проблемы… Насколько же в другом мире живет эта женщина, что для нее сумма, составляющая двухмесячный оклад значительной части населения, да и тот получаемый от случая к случаю, является синонимом банкротства семейного бюджета!

— Ну-ну, продолжайте, извините, что мы вас перебили, — благожелательно улыбнулся Александр. — Мы вас слушаем очень внимательно.

— Ну вот, я и спрашиваю у Семена: а где, говорю, деньги, нам же питаться не на что! А он нервно так, знаете, отвечает: говорит, нужно чуть потерпеть, у меня расходы непредвиденные, деньги скоро вернутся!.. Это было ново. Так ново, что я растерялась. Такого у нас не бывало. Семен никогда не посвящал меня в свои дела, я не знаю толком, чем он там у себя в фирме занимается… Я считаю, что это не женское дело… А тут вдруг такое!

Она опять начала нервничать. И снова пришлось ее возвращать к нужное русло.

— Но ведь ваш муж работает в коммерции, — напомнил Ашот, хотя, вспоминая шикарную дамочку, и сам не слишком верил в то, что говорил. — Мало ли что у него могло произойти, сделка какая-то сорвалась. Или в проект какой-то нужно было деньги вложить…

— Вот и я тоже так подумала, — согласилась хозяйка. — И настаивать не стала. Но потом заметила, что ему начал кто-то названивать и, как я понимала по отдельным словам и отрывкам разговоров, которые удавалось слышать, что от него чего-то требуют. Чем-то шантажируют. Или чем-то угрожают… Короче говоря, мне показалось, что он обещал что-то сделать, что-то вернуть… Не знаю, он старался говорить из другой комнаты, чтобы я не слышала…

Это уже и в самом деле было серьезно. Хотя по-прежнему непонятно. Непонятный заказ на слежку, исчезновение денег, да еще плюс к этому таинственные звонки…

— И это все, что вас настораживает? — вкрадчиво поинтересовался Максимчук.

Он почему-то был уверен, что хозяйка приберегла для окончания разговора еще какой-то, едва ли не главный, факт. Потому что на основании всего, услышанного только что нельзя объяснить ее поведение, когда она столь настойчиво приглашала их войти в квартиру.

— Нет, — почему-то очень тихо, едва ли не шепотом, сказала женщина.

Она вновь наклонилась, соблазнительно мелькнув чем-то белым в полумгле выреза халата. Однако, расстроенная, не почувствовала ловкий взгляд гостя, скользнувший внутрь ее одежды. Подняла свой бокал. Выпила, закашлявшись. Глотнула уже остывшего кофе. И только тогда закончила свою мысль.

— Дело в том, что Семен исчез.

— Как исчез? — подал голос Ашот.

— Ну так вот и исчез… Пропал.

— Когда? — профессионально быстро спросил Максимчук.

— Сегодня уже четвертый день пошел, — сказала женщина и снова посмотрела на хронометр, будто сверялась по календарику.

— Расскажите об этом подробнее.

А дело, по словам Яны Казимировны, было так.

В понедельник Семен Борисович, как всегда, с утра отправился на работу. День у женщины прошел как обычно, тихо и спокойно: Яна Казимировна посмотрела и оба утренних «мыльных» сериала, которые невесть почему выделила из всех остальных, потом днем повосхищалась эрудированностью участников повтора «Своей игры», поболтала по телефону с давней подружкой, которая отчаянно завидовала ей, а потому откровенно перед ней лебезила… Уже собиралась начать готовить ужин…

А потом вдруг раздались два звонка подряд, которые столь круто повернули ее жизнь. Один ее лишь несколько озадачил. Второй же попросту поверг в шок.

— А где Семен? — без приветствия и без проблеска любезности, даже без попытки сделать голос чуточку благожелательным, пробурчала мембрана.

— На работе, — робко отозвалась Яна Казимировна.

Она всегда чувствовала себя неловко, когда на нее повышали голос.

— Да какое на хрен на работе? — еще более раздраженно сказал мужчина. — Я же с работы и звоню. Он тут позарез нужен…

Женщина растерялась.

— Я не знаю… Он утром как уехал, так и все. Не звонил и не приходил…

Теперь голос в трубке звучал встревоженно.

— А он вам ничего не говорил, никуда не должен был по пути заезжать?

Яна Казимировна не знала. И от этого обеспокоилась еще больше.

— Нет, ничего… — озадаченно проговорила она.

— Может, вы забыли? — настаивал голос, который по мере разговора наливался тревогой.

Что она могла забыть, если она ничего не знала о работе супруга?

— Я не знаю, — совсем уж потерянным голосом повторила женщина.

— Черт!..

В трубке запищали гудки отбоя.

Так с ней разговаривали впервые. И дело было даже не в грубости, хотя и это тоже немаловажно. Главное заключалось в том, что за годы совместной жизни с Абрамовичем у нее никогда ни разу не спрашивали, где ее муж. Все вопросы он всегда решал сам, без ее участия. А теперь… Это было невероятно, это было просто невозможно. И ей стало страшно.

Телефон тут же затрещал снова. Яна Казимировна с готовностью ухватилась за трубку, будто была уверена, что от этого звонка зависело будущее ее и ее мужа.

— Яна Казимировна, здравствуйте.

Голос был тоже мужской, но очень вежливый. Подчеркнуто вежливый. Даже добрый, ласковый.

— Да, это я, здравствуйте.

— Вам уже позвонили, что ваш муж пропал, — не спросил, а проинформировал ее собеседник. — Я хочу вам сообщить, что он не просто пропал, его похитили.

Это было что-то еще более невероятное.

— Что? — нахмурив лоб, переспросила женщина.

— Вашего мужа похитили. Украли. Увезли и спрятали, — привел несколько синонимов собеседник. — Теперь поняли?

— А кто его украл? — женщина была в полнейшей растерянности. — И зачем?

Голос засмеялся.

— А какая лично вам разница? Главное, что украли… Дело в том, Яна Казимировна, что я звоню вам исключительно по причине личной к вам симпатии, чтобы вы не переживали и не пытались обзванивать морги, больницы и отделения милиции. Поверьте, там вы своего неблаговерного не обнаружите… А за что конкретно его похитили и что мы требуем за его освобождение, вас это не касается ни в малейшей степени. Так что просто ждите, когда Семен Борисович к вам вернется… Если, конечно, вернется… Договорились?.. Только хочу предупредить вас вот о чем, милейшая Яна Казимировна: ни в коем случае никому ничего до поры до времени не сообщайте, да и вообще не говорите об этом моем звонке. Слышите? Абсолютно никому и совершенно ничего! Потому что пользы от этого не будет никому, а у вашего мужа от этого могут сформироваться дополнительные неприятности.

От такой перспективы у растерянной женщины вообще голова пошла кругом.

— Но подождите, — лепетала она, — я же должна знать хоть что-то о том, что происходит…

Голос стал еще мягче, еще добрее.

— Милая Яна Казимировна, — увещевал он, — я ведь уже сказал, что вас это не касается.

Ага, как же… А кого же еще ситуация касается больше, чем жены?

— Но ведь Семен — мой муж, — не могла она оценить ситуацию. — Как же я могу не переживать?

— Мерзавец он, а не муж, — бесцеремонно перебил ее голос. — А впрочем, как скажете, если вы считаете, что что-то должны знать… В общем, каждый день в пятнадцать часов я буду звонить вам и сообщать новости про жизнь вашего мужа в неволе. Договорились?.. Ну вот и хорошо, до свиданья! Рад был лично познакомиться.

…- И он положил трубку, — закончила женщина рассказ. — Во вторник и в среду этот человек уже позвонил и оба раза сказал одно и то же: ваш муж, мол, по-прежнему у нас, он жив и здоров, однако поскольку наши условия до сих пор не выполнены, отпускать его еще рано. Вот и все. Мне больше нечего вам рассказать.

Максимчук взглянул на часы. Было без десяти три. От души матюкнулся в душе. Однако вслух произнес слова совсем другие — сейчас было не до выяснения отношений и не до разбора полетов.