Страница 67 из 70
ОНИ ХОТЕЛИ ПОЛУЧИТЬ ВЛАСТЬ НАД СЕТЬЮ.
И это им удалось. Смирнов давно уже не испытывал никаких трудностей за компьютером. Точно так же вели себя и его друзья. Компьютер был еще одним органом их тела, они жили вместе с ним, не в силах существовать порознь. Это, конечно же, не означало, что они ходили с ноутбуками в туалет и знать не знали, что делается за окнами их квартир – ничто человеческое не было им чуждо. Они не были героями анекдотов, все было предельно органично – именно поэтому они достигли тех высот, о которых многие только мечтали, не в силах совладать с сетью.
…Запах духов постепенно распространился по всей комнате. Смирнов поводил носом из стороны в сторону, представил себе вершины технологий, связанные с передачей запахов, подумал, что это было бы интересно – смотришь страницу, посвященную парфюмерии, и можешь попробовать все, что там предлагается…
– А если смотришь страницу с девочками? – ухмыльнулся он. – Даже и не думай! Работать надо.
Он снова пристально вгляделся в экран, засомневался в нескольких строках, что уже ушли за верхний край страницы, прокрутил назад. Внезапно в замке повернулся ключ, хлопнула входная дверь. Пару раз цокнули каблуки, потом что-то маленькое упало на пол, раздался шумный вздох.
Пришла сестра. Он жил с ней без родителей уже четыре года – мать с отцом остались в российской глубинке, отправив детей покорять большой город. Денег пока хватало, они с сестренкой снимали квартиру в достаточно дешевом районе (ту самую, которая спасла Смирнову жизнь), учились в меру способностей (он закончил институт в прошлом году, Наташке оставалось еще пара курсов). В общем, жили – не тужили, когда было нужно, уступали друг другу квартиру в единоличное пользование, периодически ссорились, всегда мирились. Брат давал сестре дельные советы и отваживал придурочных женихов-акселератов, сестра содержала в порядке квартиру и не забывала запихнуть брату в рот пару бутербродов во время его работы в сети, когда он превращался в «боевую хакерскую машину».
– Сейчас зайдет, – шепнул под нос Смирнов. – Запах почувствует и обязательно прибежит. Подумает, что у меня тут есть кто-то…
Но сестра не появилась. Смирнов услышал, как у нее в комнате скрипнул диван – судя по звуку, она не просто опустилась на него, а упала с размаху. Что-то там было не так.
Он кинул взгляд на экран, запомнил картинку и по дороге в Наташкину комнату сквозь полуоткрытые веки просмотрел ее всю, отметив, что можно отматывать дальше. А потом он открыл дверь…
Наташка лежала на диване лицом вниз, ноги свешивались, туфли валялись рядом – их снять у нее сил хватило.
– Выпила, что ли, сестренка? Крепко?
Наташка молчала. Смирнов хмыкнул, подошел, присел рядом, положил руку на плечо. Она дышала редко, ровно, иногда постанывая. Запаха алкоголя вроде бы не было. Это насторожило брата.
– Наташка? – шевельнул он ее за руку. Никакой реакции. Он наклонился пониже, понюхал – она совершенно точно не пила крепких напитков. Какие-то нехорошие подозрения стали зарождаться в голове у Смирнова, он уже с большей силой постарался расшевелить сестру, но это ему не удалось – лишь легкий стон был ответом на попытки.
Тогда он решительно встал, поднял ее на руки и положил лицом вверх, расстегнув легкую куртку, которую она не сняла, войдя в квартиру. Девушка абсолютно не двигалась, представляя собой какую-то податливую мягкую куклу, безвольно свесившую с дивана руку. Руку..
На предплечье Наташки Смирнов увидел тонкую засохшую струйку крови. Она ровной полоской проходила по предплечью и на пару сантиметров выглядывала из-под часов.
Брат медленно закатал рукав и обомлел. На сгибе локтя он обнаружил несколько точек от инъекций, в том числе и свежую – ту, из которой натекла кровь. По большому счету, все они были свежими – похоже, что она стала принимать наркотики недавно, недели полторы-две назад. Смирнов медленно опустил руку на диван и всмотрелся в лицо сестры.
Больше всего он испугался передозировки.
Дышала она по-прежнему ровно, хотя и редко. С каждым вдохом лицо на несколько секунд розовело, но потом губы вновь становились тонкими и мертвенно-бледными. Смирнов, не отрывая глаз от сестры, нашарил рукой на тумбочке телефонную трубку и позвонил в «Скорую». Вызов приняли довольно грубо и нехотя; Смирнов представил, как на «Скорой» ненавидят наркоманов, покачал головой и закусил губу.
– Наташка, Наташка, – прошептал он. – Как же так…
Потом он увидел ее сумочку, брошенную на пол у дверей. Из нее торчал одноразовый шприц с иглой, заткнутой колпачком. Смирнов встал с дивана и приблизился к сумочке, как к бомбе с часовым механизмом. Шприц вызвал в нем такой страх, что он первую минуту боялся нагнуться и поднять его; сердце колотилось в груди, он покрылся липким потом.
Наклониться все-таки пришлось. Шприц – обыкновенный, корейский, пятикубовый. Внутри – не совсем прозрачная жидкость со слабым оттенком желтизны. Смирнов машинально взболтнул, отметил, как в шприце появились какие-то завихрения.
– Этого не может быть,– сам себе сказал он. Этого просто не могло произойти в их семье, с детства воспитанной в духе боязни подобных вещей и отвращения к ним. Сам Смирнов не курил, пил только пиво и от своей сестренки ожидал подобного отношения к жизни. Но кто-то подправил мораль, заложенную в нее родителями.
– Твари! – проскрипел он зубами, потом метнулся в туалет, раскрошил в руках шприц, швырнул то, что осталось, в унитаз и дважды спустил воду – второй раз для гарантии и от презрения к тому, что эта гадость была в его доме. Потом он вытряхнул все содержимое сумки на пол, вывернул карманы Наташкиной куртки – больше ничего не было.
– Ну, где же эта чертова «Скорая»! – кричал он на закрытую дверь, временами глядя на все реже начинающую дышать сестру. – Поторопитесь!
Он открыл дверь в ожидании людей с чемоданчиками и красными крестами, выбегал на площадку, возвращался к Наташе, трогал ее за руку, гладил лоб, шептал что-то, постепенно приходя в какое-то безумное состояние.
«Скорая» прибыла через пятьдесят минут. Пробки. Болезнь большого города. Наташка была еще жива.
Доктор, похоже, видел подобное крайне часто. Все было быстро, четко. Смирнов ответил на пару вопросов, помог уложить девушку на носилки – и в этот момент зазвонил телефон.
– Как работа? – раздался голос заказчика.
– Отстаньте, черт возьми, не до вас сейчас! – огрызнулся Смирнов, но голос в трубке заставил его замолчать. Ему напомнили о сроках, о деньгах и о каких-то непонятных проблемах, которые могут возникнуть, «если что-то пойдет не так». Смирнов выслушал эту короткую гневную тираду, отметив про себя только упоминание о деньгах. Наташку надо было лечить, наверняка понадобятся большие средства – Смирнов понял, что он должен закончить работу, получить расчет и ринуться спасать сестру.
Он разузнал, в какую больницу отправят Наташу, записал все телефоны, даже узнал, как туда побыстрее добраться (словоохотливый фельдшер расписал все в деталях). А потом, закрыв дверь и ненавидя своего заказчика больше всех людей на свете, он опустился за компьютер и сразу понял, что поиск окончен. То, что было ему нужно, лежало перед глазами – только руку протяни.
На всякий случай он просмотрел несколько директорий, убедился в том, что ключевые слова и формулы, переданные ему заказчиком, присутствуют на экране, и стал перекачивать данные к себе на компьютер, сразу решив записать их на болванку, чтобы передать агенту заказчика. Но когда первые несколько десятков мегабайт прибыли на его комп, завыл сканер.
Это был очень интересный сканер – его принесла Наташка около месяца назад. Программа-шпион. Она была предназначена для поиска на компьютере криминальной информации – начиная от банального определения порнографических фотографий по площади обнаженного тела. Она умела находить на винчестере изображения воровских наколок, словари жаргона и мата, рецепты коктейлей, разного рода вещи, относящие к исламской тематике…