Страница 241 из 244
Моя визуализация была ничтожно малой, если не нулевой, и эшелон двигался по мосту не моими мысленными просьбами, а опытом и знаниями машиниста, что управлял изумительно прекрасной машиной по имени "паровоз".
Всякое явление бывает "первым": и тогда испытал первое нетерпение от прохода эшелона по мосту: "я — прошу, а результата — нет"! — но как только хвост состава прошёл последний пролёт моста локомотив выпустил короткий сигнал и прибавил ходу! "Услышал, услышал"! Ну, машинист, вперёд!
— Хорошо просить нужно! Настойчиво! Пусть и мысленно!
Как был прекрасен паровоз, когда на изгибе пути показывал на малое время чёрный, блестящий бок в лучах заходящего солнца! Вот она, награда чёрным ароматным чудом с названием "паровоз" за все недавние страхи и огорчения! Увози меня, большой чёрный жук-работяга в любую неизвестность! Вези куда угодно теплушку, а я буду любить и верить тебе! — солнце ушло за линию горизонта, на каком-то километре от родного монастыря в вагоне установилась полная ночь, а покидать место у окна не хоте…
О, Ночь! Сколько людей воспели тебе хвалу? И сколько ещё воспоют! Помню все твои лица за два года, и только сейчас оно прекрасно! Ты была тиха и дарила мысль, кою не понимал полностью: "вроде бы убежал от авиации!? Не догонит"! — любовался паровозом и небом над ушедшим за горизонт солнцем. И чудо! — кусок неба между западом и севером, был окрашен в редкий тёмно-фиолетовый цвет, какого никогда прежде не видел. Прекрасный, до тревоги на душе, цвет!
Сегодня фантастическая мысль тянет рот в улыбку: "почему ни прежде, ни потом не видел такого окраса вечернего неба в конце лета? Не потому ли, что на то время воюющие стороны сожгли многие тысячи тонн пороха и взрывчатки, и поэтому небо и окрасилось в тёмно-фиолетовый колер!? Почему "нет"? Если ныне все СМИ через два дня на третий напоминают простакам о "парниковом эффекте", то почему бес моими пальцами на клавиатуре, не в праве заявить:
— Подтверждаю догадку: необыкновенный цвет участка вечернего неба на западе объяснил правильно!
"Что будет завтра"? — слова о "завтрашнем дне" поминала мать, тогда тревоги матери не волновали, но сейчас их упомянул.
Многие дымы вдохнул за последние три дня, но дым из трубы "чуда на колёсах", был сладким, чудным и не вызывал тревоги.
И эти искры вместе с дымом! Похожие на те, коими любовался два дня назад. Недавние искры были злыми, жестокими и беспощадно поедали кельи женского монастыря. Искры от горящих келий ярко светились и стремительно взлетали в небо на приличную высоту, но искры из паровозной трубы были скромнее, "невысокого полёта", но радовали больше, чем нахальные и быстрые искры над горевшим монастырём.
Заметил: когда искр из трубы "чуда на колёсах" вылетало много, то ход эшелона убыстрялся и теплушка раскачивалась сильнее.
Сколько было в эшелоне "убегавших вражеских пособников от праведного гнева советского народа" — не знал. Да и нужно ли было знать?
— Пособникам удалось убежать потому, что сапёры "не выполнили приказ по уничтожению важного стратегического объекта" и не взорвали мост.
— Сколько расстреляно сапёров "за невыполнение приказа"?
— Какая разница? Вы, "вражеское семя", убегавшие от "справедливого гнева всего советского народа" в сорок третьем, сегодня в молитвах обязаны поминать сапёров добрым словом за невыполненный приказ о взрыве моста! Что было бы с вами, выполни они приказ? Какой дорогой убегали бы от возмездия? И смогли бы убежать? Ваши молитвы сапёрским душам будут наивысшей наградой для них! Выше, чем все земные награды и славословия!
— Да, в том, что мост остался цел, польза явная… Разъясни: тогда не молился богу потому, что не знал молитв, а отец, считай не "возведённый в сан", но священник душой, не обучал и не принуждал на молитвы. А уж он-то знал их в избытке! Было у кого обучиться молитвам: с отрочества и до тридцати лет служил архиерею. Что там молитвы: отец знал древнегреческий церковный.
А потом война кончилась — и опять не молился: "зачем"? Опасность, вроде бы, миновала, кого и о чём просить? И разве те, кто просил "силы небесные защитить и сохранить" получали желаемое? Если так, то веровать "в силы небесные" — прямая выгода! И как быть тем, чью просьбу "сохранить и помиловать" "верха" пропускали мимо ушей?
Чего мы просим до настоящего времени? "Здоровья". Так и говорим:
— "Дай бог здоровья"! — и только исключительно умные люди, просят:
— Дай бог лёгкой смерти! — как в первом, так и во втором случае, адресат просьб людских не меняется: "бог". А если есть "бог", то на кой хрен нужны тогда "боженята"?
Для кого просить здоровья? Кто и как моим здоровьем распоряжается?
В первую очередь желаю здоровья себе, во вторую — своим близким.
Крайне редкое явление — это когда с "чистыми помыслами в голове и сердце", в первую очередь прошу долголетия близким своим, а для себя — "что останется", и это единственный случай, когда "остаточный принцип" хорош!
И сколько позволительно просить долголетия у бога? Шесть десятков лет безболезненного проживания достаточно? "Мало"!? Семь хватит? Или восемь? А чем заслужить "стольник"? "Стольник — "перебор", говоришь? Какими "добрыми делами во благо людей", и сколько их нужно совершить для "стольника"? И что просить у бога, когда "окончу земной путь свой"? Там мои молитвы продолжатся? И если "да", то для чего? Чего там просить? Сколько поводов на моления отпадает и главный из них — "моление о здравии".
— Нет нужды просить долголетия — раз, "вопрос о "здоровье" отпадает — два, "пропитание", этот вечный бич живых — и там оно не нужно.
Что остаётся такое, о чём следует кого-то "просить о даровании"? Просить всё, что недополучил здесь? А что в этом мире мимо тебя прошло? Представления имеешь?
— Имею! Но это не подушечки малинового колеру с наградами усопшего, кои принято носить перед ящиками с "большими людьми" внутри. Земные награды и прочие знаки отличия там чего-нибудь стоят?
— Абсолютно ничего! Всё "ценное" здесь — не имеет цены там. От этого и происходят страдания "больших людей". Если бы имелась возможность провезти "обоз" из земных благ и туда, то представляю, какое блядство творилось бы и там!
Поэтому здешнему герою там никто не скажет, что он "герой", его могут и не заметить, как и здесь не замечают. Героизм нужно нести с достоинством и честью, а здешние "герои", получив звание, успевают так основательно изговнять героизм, что отправляются туда совсем не героями.
Там никто не пустит в отца хульную мысль "вражеский прихлебатель", поэтому и тешатся здесь. Предаваться в сласть, в удовольствие и в радость "обличению" позволено только здесь! "Сколько влезет" и до хрипоты с переходами в мордобои, а затем и до драки с названием "гражданская война". Развлекайтесь! Рвите взаимно и с наслаждением глотки, но в паузах не забывайте молиться чужому богу! Главное — это во время покаяться… Всё, что придумано вами здесь — здесь и останется, ничто здешнее к нам не просачивается. Не "переходит границу".
— Столько жизненных сил потрачено, чтобы тебя признали "величиной" — и всё напрасно! В итоге все "напряги" наши сходятся к нулю!? Забавно! Живём здесь, а спрашивать с нас за здешние непотребства собираются там? Такая ситуация под название "двойной ответственности" не подпадает? И кто будет спрашивать? Такие, как мы? Лучше нас? Кто эти "лучшие", как их сегодня звать? Покажи их: хочу "бросить в них камень"! Утешь, бесик, дай справку: у тех, кто туда приходит раньше, "хватает наглости и бесстыдства" учинять допрос и судить "вновь прибывших"? Не приходят ли они раньше для того, чтобы на правах "старожилов" задирать носы:
— Ну, что скажете? — там такая практика существует? И буду ли я, как прежде, трепетать перед "вождём всего советского народа"? Там, как прежде здесь, "пятьдесят восьмая" с параграфами "работает"? "Тов. Сталин" не сошлёт в ГУЛАГ со статьёй: "нанесение оскорбление словами и действием руководителю партии"? Дано ему "спрятать" на большой срок без права появляться хотя бы привидением на короткое время перед родными и друзьями"?