Тётя Mina

Врач говорит:

— Господин такой-то — и называет бауэра, — прислал письмо, в котором поясняет ваши старания объединиться с племянником тем, что вы живёте с ним… Ну, тут я уж совсем взорвалась:

— Как можно такое написать!? Какая мерзость! Мне сорок четыре года, а ему — пятнадцать лет! — и со мной истерика началась! Успокоила меня медицина, вернулась я в барак, а сама нет-нет, да и ударюсь в слёзы!"

И кто-то её надоумил обо всём написать в Красный Крест. В нашем семействе ходили разговоры, что она написала письмо самому фюреру, но мне она об этом не говорила. Нет её подтверждающих записей, но я хорошо знал тётю. Что она могла написать самому фюреру — вполне допускаю:

"написала в Красный Крест о том, как мальчишка пятнадцати лет работает за взрослого мужчину, живёт над уборной и терпит клевету, что живёт с тёткой возрастом за сорок лет…Неужели в Великой Германии не найдётся человека, способного защитить ребёнка, оторванного от родины и попавшего в такие ужасные условия!? Прошу вас помочь во имя ваших детей…"

Рисковала она? Да. Вопрос к прошлому: могла она своей яростной и слепой любовью получить отрицательный, до ужаса, результат? Могла: Марк всё же оставался евреем. Если какой-то один повар венгерского полка совсем недавно разглядел в нём еврейские примеси, то их могли, не хуже того повара, разглядеть и в Германии. Но не разглядели! Это одна из загадок истории пребывания тётушки за рубежом.

"…недели три прошло, и вот как-то лагерьфюрерша приходит в барак и говорит мне:

— Морген Макс ком.

— Вы много говорили "морген, морген", а его всё нет!

— Я, я! — а что "я-я"? В общем, поговорили"

А было вот что: Марка убрали от бауэра и поместили во французский лагерь. Почему именно во французский лагерь? Тётушка многие эпизоды из прошлого рассказывает так, будто слушатель принимал в них участие и всё понимает с полуслова.

"… пока моя шахта выслала замену, пока из другого лагеря возили другого мальчика к французам — прошло время…"

Стоп! Что же получается? Что она говорит? Система строгого учёта? Если взять человека из одного лагеря и перевести в другой, то на опустевшее место нужно было поместить кого-то!? Тётя, вы ничего не придумываете? Такое могло быть в этой ужасной Германии военного времени!?

"…переводчик забрал его и привёз в лагерь. Иду со второй смены и думаю: "он должен мне встретиться!", а его нет… Вхожу в барак, а он сидит, девчата его окружили, семечек ему насыпали, а он как матрос с разбитого корабля! Когда я его навещала у бауэра, то привезла ему рубаху "матроску", в ней он и приехал, ничего у бауэра не заработал, оборванный прибыл. Шахта дала ему три дня отдыха, и он обалдел от такой перемены: ел и спал без просыпу. В бараке шумно и весело, девчата молодые, а ему хоть из пушки пали — спит себе!"

Глава 13. Бытовая. "Анекдоты из шахты"

С Украины привезли семечек. Как, с чего и кто надумал привезти работницам привычное занятие — того теперь выяснить невозможно. Да и нужно ли?

"…целый подвал насыпали семечек и продавали по десять пфеннигов стакан. Бывало, накупим, нажарим и убиваем свободное время. Для нас семечки были дёшевы, я, например, получала 50 марок, и жила на всём готовом. Немцы о семечках и понятия не имели, но, глядя на девчат с шахты, и сами приохотились. Лагерь-то наш был на каком-то расстоянии от шахты, нас строем водили на работу, и как нам во вторую смену выходить, немецкие ребятишки за лагерем выстраиваются, как солдаты, и ждут нашего выхода. Стоят с протянутыми ручками, и мы их оделяем семечками. Были среди нас и такие дуры, что плевали детям в руку. Страшно я с такими скотами ругалась: "чем ты добрее и лучше бауэра!?"

Только в одном месте воспоминаний тётушка упоминает название места, или шахты: "ВЭША" Что это за "вэша"? Слово? Начальные буквы названия места? Тайна. Поэтому обращаюсь к мальчикам того времени:

— Господа! Кто помнит молодых рабынь с Востока, которые приохотили вас во времена прекрасного детства употреблять семена подсолнечника? Вы должны точно знать название места, где располагался тогда женский, "цивильный", лагерь. Вы должны также помнить точное место расположения лагеря военнопленных и шахту, куда их водили на работу.

Глава без номера. Анекдотичная

Испытываю большое затруднение: рассказать анекдот из жизни рабов с востока, или не стоит этого делать? Анекдот таков:

"… когда выпадало работать во вторую смену, то мы выходили раньше. Чего в бараке делать? Идём на шахту не спеша, а около шахты была пивная. Как мимо пивной пройти? В немецкую пивную нам не разрешали заходить, так хозяин пивной выхлопотал разрешение у властей открыть другую пивную, для русских"

Это что же получается, Damen und Herren!? Может, тётушка ошибается? Обманывает? Как это можно позволять КОНВОИРУЕМЫМ людям, считай рабам! посещать пивную!? Разве в отечестве нашем когда-либо конвоируемые люди в пивной засиживались!? Фантастика! Кто ввёл запрет на посещение немецкой пивной русскими рабами с востока!? Не сам же хозяин пивной! Тогда кто? Власть? Почему хозяину нужно было получать разрешение на открытие "филиала" пивной!? Эх, мать вашу, дураков! Почему хорошим людям жить не дают!? Я точно знаю, что хозяин той пивнушки был отличный мужик, не мог он быть плохим, пивовары плохими не бывают! Рынок, Рынок, Его Величество Рынок всегда царствовал, и впредь будет царить! Так почему же семьдесят лет… Устал я напоминать о том, что семь десятков лет "великая страна" в дураках пребывала, да и до сего дня на каждом шагу мы сталкиваемся со следами прошлого "мудрого руководства" нами.

"… сидим, пиво пьём, лясы точим, а смена ждёт, мастер звонит в лагерь и вопросы задаёт: "почему смену не высылают!?", а оттуда отвечают, что смена ушла давно!

Смену на шахту водил полицай из немцев. Порядок требовал: чтобы идти по дороге и только. Девчата бедовые были, и то парой, то трое на тротуар выйдут и движутся себе! Озоруют, а то и вовсе вперёд убегут. Полицай гоняется за ними, из себя выходит, да что девчонкам сделаешь? Не бить же их! А вечером, когда возвращались со смены в лагерь, бывало и так, что девчонки вообще разбегались. Полицейские отказывались водить их"

Всё прекратил полицай из русских:

"этот заранее по баракам ходил и выгонял на работу. Ребятам подзатыльники давал, а девчата его всё равно не признавали:

— Шёл бы ты к растакой матери отсюда! — а бывали выражения и покрепче. Немцев не боялись. Были и смешные истории: работала одна наша, русская в конторе переводчиком, а когда народу на конвейере стало не хватать, то мобилизовали немок на работу. Эту русскую переводчицу и поставили диспетчером по приёму угля. Она должна была следить и за конвейером. Перед ней был пульт с сигнальными лампами, её задача была простая: остановить конвейер если возникала необходимость, а после запустить его. Всё это было на невысокой вышке для того, чтобы обзор был хороший. На вышку вела лесенка. Сидела-сидела, да и задремала. А в это время старший мастер взобрался на вышку и видит, что она спит. Он и говорит:

— Шпацирен? Шляфен? — а та как вскочит да и говорит ему:

— А шёл бы ты на…..! — и указала "адрес". Мастер ничего не понял, но спросил:

— Макс, что это слово означает в немецком языке? — Марк засмеялся и объяснил. Мастер заулыбался. Хороший был человек, справедливый, никого и никогда не наказывал. Да и вообще на шахте никого не наказывали. Когда стали немок посылать на работу к конвейеру, то естественно, им и работу давали легче: всё же свои! Определяли их управлять механизмами, но мастер Хенкин сказал:

— Русские девчата более понятливые в технике, пусть они и работают там, где я их поставил"

Был всего один несчастный случай на дворе: