Страница 33 из 53
5. Переход от проработки к реальному исполнению – новые проблемы старого свойства. Не хватает людей, времени, финансов… Часть решений готова, но бизнес-процессы не упростились, следовательно, не оптимизировались. Естественно, нужно волевое решение заказчика (отбросим пока волевое решение его партнеров оставить все, как есть) дать старт внедрению на „полуготовых“ материалах. Иначе никогда не получить в идеале то, что требуется. Внедрение надо проводить одновременно с доработкой – это закон практики. Не имея „вылизанных“ схем процессов, тормозить начало их запуска и свести все к отсутствию необходимости изменений – тоже закон практики. К сожалению.
6. Начинаем внедрять – появляются споры. А предпосылки есть уже сейчас. Менеджеры-бродажники, прознав, что готовится переезд в другой офис, упали в обморок и все как один заявили, что так им будет невозможно контролировать качество и сроки выполнения заказов. Весь процесс прохождения заказа они буквально и физически сопровождают и отслеживают, перемещаясь с участка на участок. Если дистанцию увеличить и отделиться территориально, что делать с браком и неликвидом? На момент, когда партнеры договорились об изменении ориентации с произволственной на профурсетинго-во-бродажную, мало кто себе представлял, что это будет означать на практике. Допустим, Бейбаклушкина выскажется „за“ рыночные цели, но кто заставит ее поднять качество с этими „уникальными“ и „невоспроизводимыми“ технологиями? Ввести возможность альтернативного размещения заказов – нарваться опять на шантаж: „Произволство останавливать нельзя!“ Возникнут попытки пересмотреть договоренности. Но это придется жестко блокировать, иначе узаконится новая традиция полумер и отрезания хвоста собаке по кусочку (и опять да здравствует ненасильственное внедрение!).
7. 90 % этой работы – пропаганда и агитация. Но все участники-пропагандисты процесса должны быть хорошо знакомы с текстом. А это такой большой вопрос…
Глашу было некуда девать, а Пионерогероевой необходимо было заехать на фабрику.
– Сейчас познакомишься с младшими партнерами президента.
– А как меня представят? – заинтересованно спросила Глаша.
– А как есть, так и представим. Скажем, что ты работаешь в корпорации, но намекнем, что, возможно, Безбашнев отдаст тебя на фабрику.
Познакомив Глашу с Бейбаклушкиной, которой менеджер по PRфорсу представилась официально – Глорией Остолопнер, Пио-нерогероева умчалась в отдел сбыта. Бейбаклушкина, возрадовавшись, что наконец у них, может быть, появится человек, который будет записывать все мероприятия и врученные подарки, с жаром принялась рассказывать Глаше всю историю фабрики, которую та и так слышала не один раз.
Вернувшись, Пионерогероева застала идиллическую картинку: не только госпожа исполнительный директор, но и присоединившийся супруг на два голоса щебетали про уникальность продукта и технологий. И конечно, Глаша уже держала образцы свистулек – двухды-рочных, трехдырочных и гордости Бейбаклушкина – пятидыроч-ных, со звучанием в миноре и мажоре.
В общем, в том, что встреча прошла на высшем уровне и зародила надежду на получение давно ожидаемого менеджера по PRфорсу, Пионерогероева не сомневалась. Она несколько раз заговорщицки подмигнула Бейбаклушкиной, словно говоря: „Ну, может быть, президент еще и подумает, отдавать ли такого дельного спеца, да еще и такую красавицу, модель прямо“. Бейбаклушкина понима юще улыбалась и, когда Глаша, сопровождаемая неугомонным техническим директором, ушла чуть вперед, шепнула Пионерогероевой: „Да хрен он нам ее отдаст – она девица фактурная, ему как раз для всяких мероприятий с его випарями“. Но Пионерогероева заверила ее, что замолвит словечко президенту, а исполнительный директор с надеждой попросила не забыть и похлопотать за них, забытых и заброшенных. Перед тем как проститься, Бейбаклушкина вдруг спохватилась и, обращаясь к Пионерогероевой, сказала:
– Если есть сейчас ровно десять минут – задержись, мне надо с тобой кое-что решить.
Они прошли снова в офис, Бейбаклушкина нахмурилась и, ничего не объясняя, вызвала через секретаря менеджера по фигистике Гойду.
Менеджер по фигистике появилась в состоянии, близком к истерике. Видимо, баталии начались уже с утра, потому что глаза Гойды покраснели от пролитых слез.
– Вот! – торжествующе произнесла Бейбаклушкина, швырнув на стол какие-то бумаги со схемами, словно уличая менеджера по фигистике в неимоверно страшных грехах.
Пионерогероева хранила молчание. Ей пока не приходила в голову ни одна версия случившегося. В этот момент в офисе появилась Вострикова, но, увидев расстановку сил, тихо попятилась к двери, боясь быть обнаруженной. Только исчезнув полностью из бокового поля зрения исполнительного директора, она попыталась показать Пионерогероевой удушающий жест руками чьего-то горла. Очевидно, менеджера по фигистике.
– Вот! – еще раз прогудела Бейбаклушкина. – Значит, я уже столько времени не могу добиться от этой халявщицы, чем же она занимается, а она вместо работы мне эту хрень подсовывает.
Пионерогероева краем глаза успела заметить, что на листах были изображены схемы взаимодействия склада, произволства и бродаж. Как это попало к исполнительному директору и почему именно сегодня – вопрос для Пионерогероевой остался открытым.
– Здесь изображена некая структура, о которой я ничего не знаю и знать не хочу. Я требую выполнения необходимой мне работы, а эта… – Бейбаклушкина затруднилась в выборе подходящего определения, – рисунки рисует! В общем, я хочу поставить тебя в известность, поскольку ты – представитель Безбашнева, что завтра же менеджер по фигистике у нас не работает. Она отказывается выполнять мои требования, не подчиняется рабочему графику, занимается какой-то хренью и получает при этом зарплату.
– Я не из вашего кармана получаю зарплату, – тихо пискнула Гойда. – Я выполняю задание президента.
– Вот и отлично! Пусть президент тебя и берет в корпорацию картинки рисовать за твою зарплату. Мы обойдемся!
– Хорошо, – заставила себя что-то сказать Пионерогероева, – я буду обсуждать эту ситуацию. Только вопрос: вас по-прежнему интересуют задачи фигистики на произволстве или это вопрос личностного свойства?
– Интересуют, – с готовностью ответила Бейбаклушкина. – У меня масса работы, которую Гойда не выполняет, отбрыкиваясь под предлогом, что это не ее компетенция. Она исчезает на полдня и не сообщает о том, где была. Поэтому я считаю, если она работает на президента, пусть у него в офисе и сидит. Мне здесь такого не надо.
– Договорились. Если мы составим перечень задач службы фиги-стики и покажем вам, это изменит как-то ситуацию? А потом мы с вами продумаем список необходимых задач и подберем исполнителей, в том числе и менеджера по фигистике привлечем. Такое решение подойдет?
– Я не хочу, чтобы она тут работала, – упрямо заявила Бейбаклушкина.
– Понятно, но фигистика на произволстве должна быть, причем в двух частях. До ворот произволства – входящая, то есть закупки сырья, комплектующих, поставщики, транспорт, и от ворот – исходящая, все остальное до потребителя. Мы можем дискутировать по поводу кандидатуры, но задачи остаются. И уверяю вас, что они выполняются даже не наполовину, разве что на треть.
– У меня все, – отрезала Бейбаклушкина и напоследок добавила: – Кстати, я жду от тебя анкеты. Когда ты мне покажешь? Мне нужно все проверить и посмотреть, кто там что написал.
Пионерогероева вышла из здания фабрики в страшном гневе и тут же позвонила Гадкоутенковой. Та сообщила, что знает про инцидент.
Бейбаклушкина уже с утра обрывала телефон кадровой службы и категорически требовала убрать менеджера по фигистике сию же минуту. Но начальница по кадрам Великой корпорации была явно не сильна в открытом противостоянии, а тактика „оглаживания“ на этот раз не сработала, поэтому она решила просто отмолчаться и подождать, пока все само собой рассосется. Позвонившая Пио-нерогероева пришлась очень кстати – пусть и решает возникшую проблему. Теперь это ее люди. Гадкоутенкова произнесла еще несколько фраз о необходимости беречь собственных сотрудников и о материнской заботе, которую она все время проявляла. Когда Пио-нерогероева сказала, что у нее связаны руки и она может оберегать только косвенным воздействием, Гадкоутенкова немедленно этим воспользовалась и трагическим голосом заявила: „Да, теперь ситуация такова, что Бейбаклушкина вышла на тропу войны и проект под угрозой срыва. Она не остановится – это я хорошо изучила. А что наш зайчик медлит? Он собирается объявлять тебя? Хорошо бы как-то его потормошить, иначе все рухнет. Я знаю, как с ним надо – наезжать время от времени и не давать расслабляться“.