Страница 27 из 59
Я с замиранием сердца вгляделся в пустые глазницы. Чёрт, вот что значит, у страха глаза велики. Это же совсем не человек! Вернее, не совсем человек, скорее человекообразная обезьяна. Уважительно постучал когтем по длинным клыкам верхней челюсти. Вот это зубики! Точно, какой-то доисторический предок. Непонятно, откуда здесь взяться млекопитающим, такого в принципе быть не может, одни динозавры кругом. Очередная загадка.
— С тех пор они хоть и встречаются в наших местах, но уже никогда не нападают на табахо, — с гордостью закончил вождь. — Надо сказать, оно очень странно выглядело. На коже рос густой рыжий мох, а само было тёплым наощупь, — добавил он.
— Нет, у наших были вот такие челюсти и глаза, — широко растопырил когти Тро, — а кожа, словно паутина.
— Значит другие, — разочарованно протянул Талахи.
— А можно посмотреть на Круглую скалу? — возвращая череп, поинтересовался я у вождя.
— Тоже хочешь добыть такой? — хитро улыбнулся он. — Понимаю, когда-то сам был молодой. Конечно можно, вот завтра Хахи тебя и проводит. Правда, хоть ты и ловкий, но будь осторожен, там совсем неподалёку живут самки, а они сейчас очень раздражительны.
Воины одобрительно захохотали.
— А разве самки живут не с вами? — удивлённо поинтересовался Тро.
— Нет, что ты! — испуганно замахал руками Талахи. — Мы чтим обычаи предков. Они растят мальков в пяти днях отсюда, и кстати, очень не любят, когда на их земле появляются самцы. Едва мальки линяют, оставляют одних самок, а нас изгоняют.
— Понятно, — пробормотал Тро.
— Совсем как Дикие, — наклонившись, мне на ухо прошептал он.
Я кивнул. Точно, обрывки младенчества смутно припоминаются. Хвост, жабры, тогда всё отпало. Кстати, было очень больно. Долго слонялся, пока не прибился к стае таких же вот брошенных ребят. Хорошо хоть старый изгой помог, иначе бы сдохли все с голодухи. Жаль, хороший тритон был, а я даже имени не помню.
— Я тоже пойду добывать череп, — громогласно объявил наставник.
— Это древнее право гостя, уйти, или остаться, — погрустнев, согласился вождь. — Но знайте, отныне воины табахо никогда не будут врагами народа вахо, я Талахи так сказал, и слово моё твёрдо!
Наставник одобрительно поднял сжатый кулак.
— Я Тро, следопыт вахо, слышал твои слова. Да будет так!
Глубоким вечером, когда торжество утихло, воины расставили по периметру частокола светящиеся гнилушки и заступили на стражу.
— Располагайтесь. Рекомендую вон за тем мыском, там и ветра нет, и водоросли помягче, — посоветовал нам вождь, указывая дальний конец озера. Рано утром Хахи вас разбудит.
Ещё раз ободряюще кивнув, Талахи вручил наставнику солидную гнилушку и куда-то заторопился, негромко покрикивая на брехливых собак.
— Ну что, пошли? — устало вздохнул Тро, приподняв фонарик повыше.
— Пошли, — зевая, согласился я.
Преданно повиляв куцым хвостом, давешняя знакомая откормленная псина увязалась следом.
— Пошла, пошла! Всё, домой! — замахал руками я.
— Да пусть идёт, всё ночью поспокойней будет, — обернулся Тро.
— Послушай, Махс, а зачем тебе так срочно понадобилась эта Круглая скала? Извини, но я ни за что не поверю, что тебе и вправду необходим тот странный череп, — негромко поинтересовался он.
— Да понимаешь, не сходится что-то. Не должно здесь быть таких существ!
— Так ты их уже видел?
— Видел, правда, только на картинках. У нас они уже давно вымерли, — подтвердил я.
— И как же они назывались?
— Йети, — коротко ответил я.
— Йети, — медленно, словно пробуя на вкус, Тро повторил незнакомое слово.
Водоросли за мыском действительно оказались что надо. Блаженно вздохнув, наставник погрузился под воду. Изредка икая от чрезмерной тяжести в желудке, я припрятал вещички в укромное место под валуном, мало ли что, так надёжней. Сочувственно поглядев на скучающую псину, бросил ей охапку сухой травы. Пусть привыкает к цивилизованной охранно-розыскной деятельности. Подозрительно принюхавшись, собачка удивлённо уставилась на меня.
— Так пёсик! Слушай мою команду! Лежать, сторожить, никого не впускать и не выпускать! — указав на место, строго скомандовал я и завалился спать.
Волны. Куда ни глянь бесконечные тёмные волны. Они настигают меня, раскачивая всё сильней и сильней. В страхе оглядываясь назад, я плыву изо всех сил. Гигантский водяной вал схватил за плечи и рявкнул голосом Тро:
— Да нет же, говорю тебе, он жив! Трясти надо лучше, дай сюда!
Меня тряхануло так, что больно клацнули зубы. Я поспешно открыл глаза.
Прямо надо мной нависли удивлённые лица Тро, Хахи и счастливая морда собачки.
— Вот видишь, живой, а ты говоришь, переел, переел, — назидательно произнёс наставник, выпустив меня из рук.
Я плюхнулся на берег, окончательно просыпаясь. Надо же, даже из воды уже меня вытащили незаметно. Пятизвёздочный здесь сервис, однако, и накормят, и разбудят вовремя.
Хахи и Тро оживлённо беседовали.
— … а однажды он так проспал весь день и целую ночь, — расслышал я обрывок разговора.
— Весь день? — удивлённо ахнул молодой воин, уважительно взглянув на меня.
— Да, это как раз случилось после той страшной битвы. Помню, устал я тогда неимоверно, — не моргнув глазом, вдохновенно соврал я.
— Это после того, как ты убил двух гигантов и захватил оружие? — благоговейно понизив голос, уточнил Хахи.
— Ага, смотри вот ещё шрам остался, — небрежно ткнул я себе в грудь.
Восхищённо цокая языком, воин внимательно оглядел блёклую ниточку пореза.
— Когтем полоснули?
— Неа, вот этим, — я похлопал по тесаку, вешая базуку за спину.
— Ты забрал головы? — кровожадно загорелись глаза Хахи.
— Некогда было, отбиваться долго пришлось, — поспешно вмешался Тро.
— Жаль, очень жаль, — приуныл воин. — Ладно, выходить пора, — он озабоченно поглядел на небо. — Есть будете?
— Нет, спасибо, — поспешно вырвалось у меня.
Тро отрицательно покачал головой:
— Я ещё сыт.
— Ну тогда пойдём! — беззаботно поправив поясную сумку, произнёс Хахи.
Распрощавшись с бдительными часовыми, углубились в лес. Поблёскивая тёмно-медной чешуёй, собачка бодро трусила впереди, старательно нюхая воздух. Время от времени резко останавливалась и стремглав бросалась в кусты, лихорадочно разрывая когтистыми лапами какие-то мелкие звериные норки. Громко фыркнув, поворачивала к нам пыльную зубастую морду и умильно виляла хвостом. Я никак не мог отделаться от стойкой ассоциации с ходячей зубастой еловой шишкой. Несмотря на утреннюю жару, её пасть при ходьбе всегда оставалась закрыта. Поневоле вспомнились наши обычные лохматые сомлевшие от жары собаки c вытянутым до земли языком. А с другой стороны, тут и сравнивать нечего, система охлаждения принципиально разная, да и ледниковый период ещё только впереди.
— Твоя? — показав на псину, я шёпотом поинтересовался у Хахи.
— Почему моя? Наша, — удивился он.
— Как зовут?
— Муха.
Собачка остановилась и вопросительно повернула голову. Надо же, хоть и первобытно-чешуйчатообразная, а как соображает! Интересно, палочку принесёт? Ага, с такими зубищами принести может и принесёт, только пополам перекушенную. Не со зла, а так, от излишнего усердия.
— Иди, иди, — Хахи успокоительно махнул псине рукой.
— А почему Муха? — заинтересовался я.
— Молодая самка, шустрая, носится везде. Так имя и прилепилось — добродушно улыбнулся воин.
К вечеру лесистая ровная местность понемногу начала меняться. Потянулась бесконечная цепь заросших холмов и мелких озёр. Наставник и Хахи приглушенно беседовали, изредка издавая удивлённые возгласы. Да уж, двум следопытам с разных континентов всегда найдётся что обсудить. Я неспешно брёл в хвосте замыкающим, не вникая в малопонятные разговоры. Муха изрядно подустала и плелась рядом со мной.
— А вот и наши охотничьи места, — перевалив вершину высокого холма, радостно озираясь, пояснил Хахи. — Здесь заночуем, мелко, тепло, — он показал на спокойную гладь озера внизу. — Больших хищников тут почти не осталось, мы постарались, — многозначительно взглянул охотник.