Страница 22 из 35
16
Для многих явилось полной неожиданностью то, что Украина, которой вдохновители и устроители ее отделения от России прочили радужные перспективы в случае провозглашения ее независимым государством, влачит сегодня жалкое существование. Как оказалось, Украина — представлявшая собой прежде часть единого целого, и будучи теперь экономически, культурно, духовно оторванной от этого целого — не только не способна проводить какие бы то ни было серьезные реформы, но даже не в состоянии наладить сколько-нибудь полноценную государственную жизнь. На Украине сегодня господствует прикрытая государственным флагом и прочими державными атрибутами анархия, «война всех против всех». За десять лет «независимости» Украина фактически возвратилась к состоянию «дикого поля».
Почему же так вышло? Почему так называемые «рыночные реформы» и все прожекты по построению цивилизованного общества в условиях независимой Украины обернулись банальным разворовыванием?
В наши дни населению Украины усиленно прививают «рыночное сознание», однако представим себе, для наглядности, рыночника «в чистом виде», этакого стопроцентного монетариста — то есть субъекта, не отягощенного никакими идейными соображениями, отвлекающими его от главной рыночной цели — получения максимальной выгоды при минимуме затрат. Сегодня на Украине подобная цель легче всего достигается посредством ограбления ближних (учитывая их законодательную незащищенность, непривычку и неумение действовать в изменившейся обстановке, при новых «правилах игры», отсутствие информации и т. д.). Попадая во власть, человек с «рыночным сознанием» получает лишь больше возможностей для подобного «предпринимательства».
Сдерживающим мотивом — как для высшего государственного чиновника, так и для того, кто ради пропитания вознамерился украсть несколько метров кабеля на железной дороге — может быть, кроме страха перед карательными органами, лишь присутствие в сознании этого человека некоего проблеска того, что можно назвать национальной идеей [1] Существуют различные степени восприятия этой идеи. Иногда это всего лишь ощущение человеком принадлежности к своему народу (к своей культуре, цивилизации); иногда — понимание им неразрывности собственного блага с благом всего народа, с процветанием государства, созданного этим народом; а иногда и готовность жертвовать своими эгоистическими интересами ради интересов этого государства… Приверженность национальной идее предполагает также наличие в сознании человека определенного набора табу, которые освящают те или иные национальные символы, не позволяя тому же «рыночнику» выходить в своих корыстных устремлениях за ту критическую черту, после которой его «предпринимательская» деятельность начинает играть для его национальной общности разрушающую роль. Кстати, замечу, что принятая на вооружение в украинском государстве в качестве господствующей идеология, — которая главной целью для гражданина предполагает достижение им сытости, благополучия, роста потребления и т. д., делая при этом упор на соблюдении всевозможных «прав» — к необходимым сегодня нашему обществу «сдерживающим» идеологиям не относится. Потому что каждый, как правило, принимается воплощать эту господствующую сегодня идеологию, начиная с себя и за счет всех остальных (последнее — существенно упрощается благодаря тому обстоятельству, что государство предусмотренных идеологией «прав» соблюдать не торопится).
Спасительной для нашего народа идеей станет та, которая будет не поощрять, а, наоборот, окажется в состоянии ограничивать эгоистические устремления большинства населения и значительной части чиновников, ограничивать ради того, чтобы остановить нарастающее лавинообразное разрушение цивилизационных основ, ведущее ко всеобщему обнищанию и деградации.
Однако сегодня подобной спасительной идеи, которая бы объединяла большинство граждан Украины, не существует. Те же искусственно созданные идеологические изделия, которые нынешние украинские власти пытаются навязать народу в качестве святынь, подавляющим большинством народа всерьез не воспринимаются. Народ не согласится ради этих «святынь» и ради торжества навязываемых ему идеалов терпеть лишения либо так или иначе себя ограничивать. Что же касается «народа», находящегося при власти, то вряд ли эти искусственные «святыни» способны помочь ему обуздывать свои аппетиты и бороться с соблазнами.
В самом деле, если говорить о национальной идее — то на Украине она недейственна. Недейственна по той причине, что отдельная украинская нация — да еще такая, какой хотят ее видеть украинские власти — есть скорее желаемое, чем то действительное, на что можно было бы опереться. Речь пока что идет лишь о создании нации. Это засвидетельствовано и самим президентом Кучмой, который выступая на всемирном форуме украинцев (август 1997 года), торжественно возвестил: «Не только нации создают государства, но и государства — нации». Конечно, нынешняя эпоха, — ознаменованная успехами биологической инженерии, когда стало возможным клонирование овцы и т. п. — порождает немало соблазнов. Однако нации все-таки не возникают по указке начальства. И уж тем более не возникают ради только того, чтобы своим появлением открыть и освятить возможность для кучки деятелей проворачивать всякого рода делишки. Что же касается «истоков мировоззрения» самого Кучмы, то они большой загадки не представляют. «Украинофильство» Кучмы можно охарактеризовать, воспользовавшись словами незабвенного капитана Жеглова: «тут у него любовь с интересом…». «Добрые люди», преследуя собственные геополитические цели, отгородили для Кучмы и для кучки ему подобных — «дэржаву». Но, не обнаружив под официальной государственной вывеской соответствующего народа, Кучма теперь озабочен тем, чтобы изготовить недостающий «народ», призванный обеспечить правомочность и незыблемость дарованного ему положения. Этой насущной заботой пронизан и последний «друкованый вытвир» нынешнего Украинбаши, долженствующий всех убедить, что «Украина — таки — не Россия».
Для рождения новой украинской нации в требуемом властью виде не хватает положительного содержания — то есть тех высших ценностей и святынь, вокруг которых она могла бы создаться. Нынешние же усилия государства по выведению нужной нации — ведут лишь к разрушению на этой исконной русской земле тех основополагающих духовных ценностей, на которых испокон веков держалась русская православная цивилизация и которые до сих пор еще не дают ей окончательно погибнуть. Единственное, что сегодня объединяет население Украины в некую общность — это то бедственное во всех отношениях положение, в котором это население оказалось благодаря проводимому над ним эксперименту, превратившему большинство живущих на Украине — в товарищей по несчастью.
Вообще, все действия той политической группировки, идеологические установки которой выполняет нынешняя украинская власть, ведут не к консолидации населения Украины, а к роковому его разъединению.
К примеру, в языковом, в культурном отношении это население благодаря более чем столетним усилиям украинофилов жестко разделено на два враждебных лагеря. Пропасть между ними не ощущается пока в полной мере лишь по причине катастрофического экономического положения Украины, из-за которого для ее граждан на первом месте стоят проблемы физического выживания. Однако пропасть эта непреодолима, ибо украинство как культурное явление имеет изначальную направленность не столько на созидательную культурную работу, сколько на противостояние с русской культурой и на ее вытеснение.
Прежде существовала — для большинства населения — религиозная общность — тысячелетняя принадлежность к русскому православию, но, вслед за антирелигиозной политикой коммунистической власти на протяжении семидесяти лет ее правления, нынешнее украинское государство делает все, чтобы общность эту разрушить.
1
Оставим пока в стороне идею христианскую, у которой на Украине тоже непростая судьба.