Страница 21 из 64
Действительно, вот как это, если девица служит в стриптизе?
— Да я сама иногда страдаю, — рассказывает Тина, хозяйка. Ей в районе пятидесяти, она осаниста, с высоко поднятой головой, с благородными чертами лица, чистым взглядом. Никакая она вам не типичная бандерша, а приличная полька из католической семьи, мать семейства. — Я все-таки чувствую себя отчасти виноватой, церковь ведь не одобряет публичной наготы…
— А что батюшка говорит, ксендз ваш?
— Да как-то мне с ним даже неловко такие темы обсуждать… — продолжает она в сомнении, — я ж плохого ничего не делаю! Вольностей никаких не допускаем мы тут, девушки себя блюдут. Они все серьезные, медсестры тут есть у меня, учительницы, некоторые в колледжах учатся, иные замужем, а у кого и дети. У нас очень, о-чень строго.
Так-то оно вроде так, но я все же засомневался. Хотя я на стриптизе-то бываю редко, в среднем раз в десять — пятнадцать лет. Так что не специалист. И тот факт, что подмосковный стриптиз мне показался чрезмерным, ни о чем не говорит. Может, он везде такой? Может, так положено?
Значит, делается это так.
Клиент заходит, уплативши червонец.
Заходит — но не сразу на шоу, а идет прежде в бедную пустую комнату типа бывшей советской пивной, там еще, помните, такие доски приделаны на высоте локтя, чтоб ставить пиво. Пиво приносят с собой и пьют стоя. Потому что кто ж трезвый ходит на стриптиз, а с другой стороны, закон штата Пенсильвания не велит на стриптизе выпивать. Попили — и в зал.
А там невысокая загородка приблизительно три на три метра.
Девицы по очереди заскакивают в этот загончик, под музыку стягивают платье и остаются только в одних туфлях и подвязке на одной ноге. Далее под музыку они двигаются, предъявляя разные части тела (перечислять не буду — в основном все так же, как у наших). Если зритель не просто будет стоять у стены и таращиться, а подойдет к бортику и выложит туда хоть долларовую бумажку, так девица к нему подойдет и чуть ли не минуту будет демонстрировать все только ему одному, тыкать ему в лицо белую грудь (он для этого как раз удобно на стуле сидит) и иные органы без какого бы то ни было стеснения, как будто он гинеколог. Далее она задерет на бортик ногу, оттянет подвязку, и клиент туда двумя пальцами закладывает свой доллар…
Еще бывают так называемые танцы.
Представьте себе в углу зала кабинки, как бы телефонные, только без двери. И вот клиент за 20 долларов садится в такую кабинку на стул, а девица перед ним как бы пляшет, в том смысле, что музыка точно играет, — и опять ему все-все предъявляет, прислоняет к самым очкам. Клиенту еще вот что очень хорошо видно, кроме фрагментов человеческого тела: объявление про то, что чаевые не обязательны, но приветствуются.
— Не, ну, мамаша, ты точно уверена, что все в порядке, ну вообще, а? — Я все-таки как дилетант продолжал сомневаться и допрашивать Тину, польскую хозяйку. — Все-таки как-то оно того…
— И не сомневайся! Наше заведение делает вклад в борьбу с изнасилованиями. Знаешь как? Придут к нам насильники, посмотрят на разные части организма и сразу успокоятся. Понял? У нас тут точно все чинно и благородно, я сама, как мать двух дочек, разве чего плохого допущу? Просто у девушек красивые тела, ну, люди на них смотрят, и все, больше ничего…
— А дочек ты бы так пустила работать?
— Ну, если деньги нужны, отчего ж не поработать…
— А что у вас там за комнатки подозрительные на втором этаже?..
— Это? Это, это… А, так тут раньше гостиница была, вот они и остались.
— И что?
— Да ничего! Из девушек кто ночует, если ехать далеко… Да вот же еще, оживилась она, — и гастролерша Эванс там останавливается! Со струей которая. А за ней еще девчата подъедут из "Пентхауза" и еще из "Плейбоя", так что всем места хватит… А вольностей у нас — нет, никаких…
Последнюю фразу с угрюмым лицом выслушал Гэри, хозяйский сын, неженатый лысеющий юноша лет под тридцать, в шортах и туфлях на босу ногу, протирая стаканы в безалкогольном баре внутри заведения.
— Да, такая она… Мои дружки, когда тут бывают, так просто от зависти помирают. Нам, говорят, несолоно хлебавши по домам, а ты тут со всем этим гаремом кувыркаться будешь! А на самом деле… я тут… остаюсь один… и мою посуду…
— Да брось ты, сынок! — утешает его папаша, старик Сэм. — Не все ли равно, на чем бизнес делать? Девки эти — да все равно что, к примеру, картошка. Ни капельки не волнуют. Зря ты мне не веришь, я-то жизнь знаю, все-таки шестой десяток на свете живу…
Глава 12. Чтение антиподов
Там, в их Москве, я записался в библиотеку и почти год бок о бок с американцами читал книжки, заглядывая им через плечо: что ж им в этой жизни интересно? Вот мой отчет.
Я был рядовым библиотечным читателем, частным лицом, но поймал себя на мысли, что все равно я их как бы инспектировал, смотрел на них как бы свысока: эта грубая лесть про самую читающую нацию, она балует и развращает…
А потом всмотришься повнимательней и вдруг точно видишь, что навал всякого дешевого бумажного барахла про разукрашенные или страшные чувства, про придуманную сладкую или кровавую жизнь, этого всего в американской библиотеке меньше, чем на русском уличном развале! Мы таки, похоже, самая читающая нация, к сожалению.
Однако рассмотрим факты.
Одноэтажный домик с прозрачной передней стеной, как в советском кафе-стекляшке. Маленькая библиотечка для двух тысяч жителей города.
Главный зал библиотеки устроен очень для американцев удобно и привычно по принципу бара. То есть заходишь, и вот она, барная стойка, отгораживает в большом зале прямоугольное пространство. Внутри библиотекарши, а мы снаружи. Подходи с любой стороны и заказывай! (Поскольку высота стойки совершенно взрослая, для детей предусмотрена переносная тумба-подставка.) Но тут, в отличие от бара, ассортимент товаров шире и их можно самому рассматривать на полках вдоль стен.
Есть еще задняя комнатка, в ней столы, карандаши, детские книжки и прочее. Там развлекаются дети, пока родители шарят по полкам, целенаправленно просвещаются целые детсадовские группы, вручают велосипеды и иные ценные подарки самым усердным читателям.
Будний библиотечный день. Человек пять роется в книжках. Какой-то тинэйджер снует по Интернету с казенного библиотечного компьютера. Тихо…
Копаюсь в книжках.
Ну, в основном, конечно, тут собраны любимые американцами "полезные" книжки, прикладные. Прочел — и воплощай в жизнь! Полно кулинарных рецептов или, наоборот, пособий про то, как похудеть, бросить пить и курить.
Немало и наставлений по увеличению своего словарного запаса — ведь это, объясняют авторы в предисловиях, помогает преуспеть в смысле карьеры.
Одна из главных тем литературы, как известно, любовь, и Америка тут не исключение. Вот краткий списочек книжек "про это": "Как найти любовь всей вашей жизни за 90 дней, а то и быстрей", "Секс для профанов". А после: "Как заниматься любовью всю ночь", "Надо ли вам разводиться?", "После интрижки" (как неверному супругу восстановить семейные отношения).
Работа тоже занимает в жизни читателя важное место: "Как вести переговоры". И прочее и прочее, тема труда неисчерпаема. Равно как и воспитание детей, и здоровье, и психология. Практические руководства бывают, одним словом, на все случаи жизни — и даже смерти, вот есть же книжка "Как мы умираем". Издатели, впрочем, не оставляют своих читателей без внимания даже по ту сторону порога: "Жизнь после смерти".
После практических советов идут дамские романы, полные однообразной недорогой романтики и несгибаемой девственности. Торопливо пройдя мимо этих полок, покопаемся лучше в обыкновенных книжках.
Джон ле Карре, Джеймс Джойс, Артур Миллер… Цитатник Мао — пожелтевший томик, но открывается с девственным сопротивлением, похоже, никто его не читал… Да и пометок о выдаче нет. А предисловие богатое, многообещающее! В феврале шестьдесят седьмого, сообщается, книжка была в списке бестселлеров New York Times. В Риме продано 40 тысяч экземпляров, в Токио — 150 тысяч! И агрессивная реклама книги: "Здесь — идеи человека, который контролирует 1/5 часть земли и надеется захватить остальную". Ну что твое нашествие марсиан! И все равно не подействовало. Таинственная американская душа…