Страница 20 из 37
Три порции ревеневого пудинга, а потом и сладкого крема сделали свое дело: джинсы на Гарри стали слишком тесными. А это о чем-то говорило, учитывая, что раньше их носил Дадли. Когда он закончил есть, разговоры уже утихли: мистер Уизли развалился в своем кресле, наевшись и расслабившись. Тонкс широко зевала, вернув свой нос к нормальному виду. А Джинни, выманив Косолапуса из-под шкафа и усевшись на полу со скрещенными ногами, катала пробки от Усладеля, которые тот ловил.
— Пора спать, я думаю, — сказала, зевая, миссис Уизли.
— Не сейчас, Молли, — возразил ей Сириус, отодвигая тарелку и оборачиваясь к Гарри. — Знаешь, я тебе удивляюсь. Я думал, что как только ты доберешься сюда, то первым делом начнешь расспрашивать про Вольдеморта.
Атмосфера в комнате изменилась столь внезапно, что Гарри вспомнилось появление дементоров. Вместо сонной, расслабленной обстановки возникли тревога и напряжение. При упоминании Вольдеморта у всех присутствующих пошел холодок по коже. Люпин, который собирался сделать глоток вина, опустил кубок с настороженным видом.
— Я и спрашивал! — с негодованием ответил Гарри. — Я спросил у Рона и Гермионы, но они сказали, что не допущены в Орден, поэтому…
— И они абсолютно правы! — сказала миссис Уизли. — Вы слишком маленькие!
Она сидела, выпрямившись на стуле как струна, со сжавшимися в кулаки ладонями, от ее сонливости не осталось и следа.
— А с каких это пор нужно состоять в Ордене, чтобы иметь право задать вопрос? — спросил Сириус. — Гарри месяц был закупорен в этом магловском доме и он имеет право знать, что произошло…
— Погодите! — громко прервал его Джордж.
— Почему это вы отвечаете на вопросы Гарри? — рассердился Фред.
— Мы пытались выудить из вас хоть что-то в течение месяца, а вы словом не обмолвились! — продолжил Джордж.
— "Вы еще маленькие, вы не в Ордене!" — Фред блестяще сымитировал высокий голос матери. — Гарри еще даже не совершеннолетний!
— Это не моя вина, что вам ничего не говорили о делах Ордена, — спокойно ответил Сириус. — Это было решение ваших родителей. Ну а Гарри…
— Не тебе решать, что хорошо для Гарри! — оборвала его миссис Уизли. Ее обычно добродушное лицо сейчас выглядело угрожающе. — Ты, надеюсь, не забыл, что сказал Дамблдор?
— Что же именно я забыл? — спросил Сириус вежливо, но с видом человека, готовящегося к схватке.
— То, что Гарри не следует говорить больше того, что ему положено знать, — ответила миссис Уизли с ударением на последние три слова.
Рон, Гермиона, Фред и Джордж поворачивали головы от Сириуса к миссис Уизли, словно наблюдая за теннисным матчем. Джинни сидела на корточках посреди разбросанных пробок от Усладеля, наблюдая за спором и слегка приоткрыв рот. Люпин впился глазами в Сириуса.
— Я и не собираюсь рассказывать больше того, что ему положено знать, Молли, — ответил Сириус, — но он видел возвращение Вольдеморта, (по комнате вновь пробежала дрожь) у него больше прав знать, чем у многих…
— Он не входит в Орден Феникса, — упорствовала миссис Уизли, — ему всего лишь пятнадцать и…
— И он причастен к этому так же, как и большинство в Ордене, — ответил Сириус, — и даже побольше, чем некоторые…
— Никто не отрицает его заслуг! — миссис Уизли повысила голос, ее стиснутые в кулаки руки дрожали на подлокотниках кресла. — Но он еще…
— Он не ребенок! — не вытерпел Сириус.
— Но и не взрослый! — щеки миссис Уизли начали багроветь. — Он не Джеймс, Сириус!
— Я прекрасно знаю, кто он такой, Молли, спасибо, — холодно ответил Сириус.
— А я не уверена, что знаешь! — заявила миссис Уизли. — Иногда ты так говоришь о нем, словно твой лучший друг вернулся!
— А что в этом плохого? — спросил Гарри.
— А то, Гарри, что как бы ты ни был похож на своего отца, ты — не он, — ответила миссис Уизли, все еще сверля глазами Сириуса. — Ты еще учишься в школе, и взрослые, которые за тебя в ответе, не должны этого забывать!
— Хочешь сказать, что я безответственный крестный? — спросил Сириус, повышая голос.
— Хочу сказать, что ты известен своими безрассудными поступками, Сириус. Поэтому Дамблдор и не устает напоминать тебе, чтобы ты не выходил из дому…
— С твоего позволения, не будем касаться распоряжений, которые мне дает Дамблдор! — громко произнес Сириус.
— Артур! — миссис Уизли повернулась к своем мужу, — Артур, поддержи меня!
Мистер Уизли заговорил не сразу. Он снял очки, медленно вытер их о свою мантию, не глядя на жену. И только водрузив очки обратно на нос, он ответил:
— Дамблдор осознает, что ситуация изменилась, Молли. Он понимает, что теперь, когда Гарри находится здесь, его придется ввести в курс событий — до определенной степени.
— Но это одно дело, а совсем другое — отвечать на все вопросы, какие он ни пожелает!
— Лично я, — заговорил Люпин, отведя, наконец, глаза от Сириуса, тогда как миссис Уизли резко обернулась в его сторону, надеясь, что теперь-то она обретет сторонника, — лично я считаю, Гарри должен узнать — не все, Молли, — но узнать хотя бы общую картину от нас, до того как он получит ее искаженной… из других рук.
Он говорил очень мягко, но Гарри был уверен: Люпину известно, что миссис Уизли удалось конфисковать не все подслушки.[15]
— Что ж, — миссис Уизли глубоко вдохнула, все еще оглядываясь по сторонам в поисках поддержки, но тщетно, — что ж… я понимаю, вы все равно настоите на своем. Я скажу одно: у Дамблдора должны быть свои причины, чтобы не выдавать Гарри слишком многого. И как человек, для которого интересы Гарри стоят превыше всего…
— Он тебе не сын, — тихо сказал Сириус.
— Все равно что сын, — с жаром ответила миссис Уизли, — кто еще у него есть?
— У него есть я!
— Конечно, — ответила миссис Уизли, усмехаясь, — разве что тебе было сложновато за ним присматривать, пока ты сидел в Азкабане, не так ли?
Сириус приподнялся с кресла.
— Молли, ты не единственная здесь, кому есть дело до Гарри, — вмешался Люпин. — Сириус, сядь!
Нижняя губа миссис Уизли задрожала. Сириус медленно уселся в кресло, его лицо было очень бледным.
— Думаю, надо дать слово Гарри, — продолжил Люпин, — он достаточно взрослый, чтобы решить за себя.
— Я хочу знать, что происходит, — ответил Гарри, не раздумывая.
Он не смотрел на миссис Уизли. Он был, конечно, очень тронут, когда она сказала, что он ей как сын, но в то же время он был сыт по горло ее опекой. Сириус прав, он уже не ребенок.
— Замечательно, — сказала миссис Уизли надломленным голосом, — Джинни… Рон…Гермиона…Фред…Джордж — сейчас же марш из кухни!
В комнате тут же поднялась волна недовольства.
— Мы совершеннолетние, — хором ответили Фред и Джордж.
— Если Гарри можно, то почему мне нельзя? — уперся Рон.
— Мама, я хочу услышать, — заныла Джинни.
— НЕТ! — провозгласила миссис Уизли. Она поднялась, ее глаза сверкали, — я категорически запрещаю…
— Молли, ты не можешь запретить Фреду и Джорджу, — сказал мистер Уизли, устало, — они уже совершеннолетние.
— Они еще школьники.
— Но официально они уже взрослые, — ответил мистер Уизли все тем же усталым тоном.
Лицо миссис Уизли стало совершенно багровым.
— Я… хорошо, пусть Фред и Джордж остаются, но Рон…
— Гарри все равно расскажет нам с Гермионой все, о чем вы говорили! — пылко ответил Рон. — Расскажешь… правда ведь? — неуверенно добавил он, пытаясь встретиться с Гарри глазами.
На мгновение Гарри захотелось отказать Рону — пусть узнает каково это быть в неведении. Но злость тут же развеялась, как только они взглянули друг на друга.
— Разумеется, расскажу, — заверил он.
Рон и Гермиона просияли.
— Прекрасно! — рявкнула миссис Уизли. — Прекрасно! Джинни — В КРОВАТЬ!
Услать Джинни оказалось не так-то просто. Было слышно, как она возмущалась и бушевала, поднимаясь вместе с матерью по лестнице, а когда они дошли до холла, к ее протестам добавились оглушительные крики миссис Блэк. Люпин поспешил к портрету, чтобы восстановить спокойствие. Только после того как он вернулся, закрыл за собой дверь и сел обратно на место, Сириус приступил к разговору.
15
Extendable Ears