Страница 20 из 27
"Мерзкие твари!" — пробормотал Рон, повернувшись лицом к полю. В ложу влетел Людо Коробейник.
"Все готовы? — воскликнул он, возбуждённый и красный, как шкурка эдамского сыра, — министр, начинаем?"
"Если вы готовы, то и мы готовы", — добродушно отозвался Фадж.
Людо вытащил волшебную палочку, направил её себе на горло, и произнес: "Звучнос!". Его голос заглушил гул над набитым людьми стадионом, проник во все углы, и, отразившись эхом, прогремел:
"Дамы и Господа! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Кубка мира по Квиддитчу!"
Зрители разразились аплодисментами. Тысячи рук махали тысячами флажков, и несогласованное пение национальных гимнов вносило ещё больший шум в общий хаос. С огромной доски, висящей в воздухе исчезла последняя реклама ("Бобы Берти Боттс Всех Вкусов — пробуйте на свой страх и риск!"), а вместо неё появилось: БОЛГАРИЯ — 0, ИРЛАНДИЯ — 0.
"А сейчас, без промедления, позвольте мне представить вам группу поддержки Болгарской Национальной сборной!"
Правая сторона стадиона — непроницаемая алая стена — с одобрением ухнула.
"Интересно, кого они с собой привезли? — спросил мистер Висли, наклоняясь вперёд. — Аах… — он внезапно сорвал с носа очки и тщательно протёр их о свои одежды, — Вил!"
"Что такое Ви…"
Но сотня Вил уже выплывала на игровое поле, ответив на неоконченный вопрос Гарри. Вилы — были женщинами. Самыми прекрасными созданиями, которые Гарри когда-либо видел, только… они не были — просто не могли быть — людьми. Но Гарри не удалось поразмышлять о том, кто они такие на самом деле, что придает их коже сияние лунного света и почему их отливающие белым золотом волосы развеваются без малейшего дуновения ветра… Заиграла музыка, и Гарри перестал размышлять о том, принадлежат они человеческому роду или нет, да и вообще, он совершенно перестал о чём-либо размышлять.
Вилы начали танцевать и разум Гарри абсолютно и полностью безмятежно опустошился. Единственное, что существовало сейчас на свете — это танцующие Вилы, потому что, если они вдруг перестанут танцевать, произойдёт катастрофа…
Вилы танцевали быстрее и быстрее, и дикие, оборванные на полуслове мысли, стали появляться в голове у Гарри. Он почувствовал необходимость совершить подвиг, сделать что-то из ряда вон выходящее, ну прямо сейчас же, в эту минуту. Прыгнуть из ложи на игровое поле — показалось ему превосходной идеей, но достаточно ли героической?
"Гарри, что ты делаешь?" — прозвучал в его ушах, доносящийся откуда-то издалека, голос Эрмионы.
Музыка остановилась. Гарри моргнул. Он стоял, поставив ногу на стенку ложи. Рядом с ним стоял Рон с таким видом, как будто собирался нырнуть с вышки.
Стадион наполнился озлобленными криками. Толпа не желала отпускать Вил. Гарри с энтузиазмом присоединился к общим крикам. Он, конечно же, будет болеть за Болгарию. Он не понимал, почему к его груди приколот большой зелёный лист клевера. Рон в каком-то трансе рвал на мелкие части клевер на своей шляпе. Мистер Висли, улыбнувшись, наклонился к Рону и забрал у него шляпу.
"Она тебе ещё пригодится после того, как выступит Ирландия", — сказал он.
"А?" — спросил Рон, выпучив глаза на Вил, которые выстроились по одну сторону поля.
Эрмиона громко прищёлкнула языком и потянула Гарри назад на сиденье. "Я тебя умоляю!" — сказала она.
"А сейчас, — прогремел голос Людо Коробейника. — Пожалуйста, поднимите вверх свои волшебные палочки и поприветствуйте группу поддержки Национальной сборной Ирландии!"
И тотчас же, что-то похожее на огромную зелёную с золотом комету, ворвалось на стадион, пронеслась по кругу, разорвалось на две меньшие кометы, каждая из которой понеслась к золотым шестам на краях поля. Над полем сверкнула радуга, протянувшаяся от одного светового шара к другому. Толпа заохала и заахала, как будто на фейерверке. Радуга растворилась, шары объединились, слились и сформировали огромный искрящийся лепесток клевера, который поднялся высоко в небо и поплыл над трибунами. Что-то, похожее на золотой дождь лилось из него на зрителей.
"Вот здорово! — закричал Рон, когда клевер поравнялся с ними и осыпал их дождём золотых монет. Тяжёлые монеты отскакивали от голов и сидений. Сощурившись, Гарри присмотрелся к клеверу и увидел, что он состоит из тысяч малюсеньких бородатых карликов в красных жилетках, держащих в руках малюсенькие золотые или зелёные лампы.
"Лепреконы!" — вскричал мистер Висли, стараясь перекричать громовые аплодисменты толпы, в которой многие всё ещё шарили под стульями в поисках золотых монет.
"На, — сказал Рон, залившись счастливой улыбкой, всовывая кучу денег в руку Гарри. — Это тебе за Всенокли. Теперь тебе придётся купить мне подарок на Рождество. Ха!"
Огромный клевер растворился в воздухе, лепреконы спустились вниз на поле и уселись, скрестив ноги на противоположную от Вил сторону, и приготовились смотреть матч.
"А сейчас, Дамы и Господа, я прошу вас поприветствовать Национальную сборную Болгарии по Квиддитчу! Я представляю вам — Димитрова!"
Фигура в алой мантии верхом на метле влетела на поле с такой скоростью, что её очертания расплылись в воздухе. Последовали дикие аплодисменты со стороны болгарских болельщиков.
"Иванову!"
Вторая фигура в алых одеждах влетела на поле.
"Зографа! Левского! Вулчанова! Волкова! ииииииииии Крума!
"Это он! Это он!" — заорал Рон, следуя за Крумом своими Всеноклями. Гарри быстро навёл на него фокус.
Виктор Крум был худым, темноволосым, со смуглой кожей с желтоватым оттенком и крупным крючковатым носом под густыми бровями. Он смахивал на огромную хищную птицу. Трудно было поверить, что ему всего восемнадцать лет.
"А теперь, пожалуйста, поприветствуйте Национальную сборную Ирландии по Квиддитчу! — вскричал Коробейник. — Конноли! Райан! Трой! Мюллет! Моран! Квигли! иииииииии Линч!"
Семь зелёных пятен вылетели на игровое поле. Гарри повертел ручку на боку Всеноклей и замедлил движение. На мётлах было написано «Всполох», имена игроков были вышиты серебром у них на спинах.
"А сейчас, специально прибывший из Египта, наш судья — заслуженный председатель Международной Ассоциации по Квиддитчу, Хассан Мустафа!"
Маленький тощий волшебник, с совершенно лысой головой и усами, превосходящими по величине усы Дяди Вернона, в одеждах чистого золота под цвет стадиона, вступил на игровое поле. Из-под усов торчал серебряный свисток, в одной руке он держал большой деревянный ящик, а в другой — метлу. Гарри повернул ручку на ускорительном циферблате назад на нормальную скорость и внимательно следил за Мустафой, который взобрался на метлу и открыл ящик. Из ящика вылетели четыре мяча: алый Кваффл, два чёрных Бладжера и (он промелькнул перед глазами и исчез) малюсенький, крылатый, золотой Снитч. Пронзительно дунув в свисток, Мустафа взлетел в воздух вслед за мячами.
"Началииииииии! — кричал Коробейник. — Мюллет! Трой! Моран! Димитров! Снова Мюллет, Трой! Левский! Моран!"
Это был высший пилотаж! Гарри так сильно прижимал Всенокли к очкам, что они впивались в переносицу. Игроки носились с молниеносной скоростью. Кваффл перебрасывали так быстро, что Коробейник только успевал произносить имена игроков. Гарри опять покрутил циферблат на Всеноклях и замедлил игру, потом перекрутил назад время и стал пересматривать замедленный вариант. Но тут белые, сверкающие сиреневыми искорками буквы, пересекли линзы Всеноклей и гул толпы прорезал уши.
"АТАКУЮЩАЯ ПОЗИЦИЯ ЯСТРЕБИНАЯ ГОЛОВА" — прочёл он и увидел, что трое ирландских нападающих быстро скучились вместе: Трой посредине, а за ним чуть дальше Мюллет и Моран, и устремились на болгар. "ХИТРОСТЬ ХОРЬКОВОЙ" засверкали буквы у него перед глазами, и Трой, казалось, приготовившийся метнуться вверх с Кваффлом, завлекая за собой болгарскую нападающую Иванову, но вместо этого метнул его вниз Моран. Волков, один из болгарских отбивающих, с размаху ударил битой пролетавший мимо Бладжер, послав её на Моран. Моран увернулась от Бладжера, ринувшись вниз, и уронила Кваффл, а летящий под ней Левский тотчас же подхватил его.