Невозможный маг

Эльфы атаковали. Двое на скаку схватились за луки, пуская стрелы в спины бегущим. Предводителю грабителей не повезло — острый наконечник впился ему в спину, выйдя из груди. Остальным его спутникам повезло больше. Юноша бросился наперерез нежданным спасителям:

— Стойте! Не стреляйте!

Один из эльфов осадил коня рядом.

— Если ты так велишь, Видящая, то мы… — начал он и осекся, разглядев под капюшоном плаща мужское лицо. — Что это значит?

— Потом! Все потом! — Юноша бегом бросился к поверженному грабителю и рывком перевернул его лицом вверх, кладя ладонь на рану. Губы его сами собой зашевелились, шепча заклинание — одно из обычных ученических заклинаний, призванных исцелять и возвращать к жизни.

Альфар был еще жив и скривился в презрительной усмешке.

— Бесполезно, — прохрипел он, — мне все равно не жить. Надо было тебя сразу… захотел быть добрым…

— И твоя доброта зачтется тебе! — Юноша вытер окровавленную ладонь. — Потерпи, я вытащу стрелу!

Над ними затопали копыта. Один из всадников спешился и вытащил меч.

— Не стоит тратить время на эту падаль, — произнес он голосом, привыкшим повелевать. — Они убивают нашу дичь, нападают на торговцев, которых и без того мало в наше неспокойное время, одиноких путников обирают до нитки. Мы вешаем их, если поймаем. Этому еще повезло — он сдохнет сам.

— Он тоже хочет жить, — сквозь зубы процедил юноша. Ему было неудобно — надо было придерживать тело в определенной позе и тащить стрелу. Ему очень нужна была третья рука. А лучше — и четвертая. Дело поэтому продвигалось медленно, и каждое его движение причиняло раненому лишние страдания.

— Твои друзья придут за тобой? — спросил он для того, чтобы отвлечь альфара от жуткой боли.

— Н-н… — Он только застонал, скрипя зубами. По губе побежала струйка крови.

— Эти дикари никогда не возвращаются, если их спугнуть во время охоты, — вместо него ответил знатный эльф. — Но никогда не упускают случай ударить в спину. Мы представляем собой отличную мишень.

— Они не дикари, — возразил юноша. Ему наконец удалось справиться со стрелой, и он зажал вторую рану руками, вливая в израненное тело целительные силы. — Они были…

— Вот именно что «были»! — Эльф выругался сквозь зубы, причем по-орочьи, то есть матерно, в три этажа. — Они запятнали свои мундиры, обесчестили себя!

— Да? — Юноша наконец вытер руки, чувствуя, как ноют после сеанса исцеления пальцы. Ощущение было такое, словно они побывали в тисках у палача. — А я слышал, что честь снимается только вместе с одеждой! То есть с мундиром!

Раненый альфар воззрился на него с удивлением, словно услышал невесть какое божественное откровение. Но эльфов пронять было труднее.

— У таких, как он, — знатный эльф пнул лежащего ногой, — чести не было изначально. Взять!

Его спутники под локти подняли целителя, у которого слишком болели руки, чтобы он мог сделать что-либо без посторонней помощи. В это время двое других быстро и почти что профессионально связали альфара по рукам и ногам и бросили поперек седла одного из них. Другой рыцарь тем временем принес мешок юноши вместе с торчащей в нем стрелой.

Путешественника поставили перед лицом предводителя маленького отряда. Это был знатный эльф средних лет с лицом надменным, как у всех средних лордов, недостаточно знатных, чтобы служить непосредственно Наместнику.

— Вы — волшебник? — удивился он.

— Я — медиум, — скромно потупился юноша. — Но мне довелось на войне освоить науку исцелять. Видящим пришлось обучить меня этому мастерству, поскольку у них самих… э-э… рук не хватало.

— Да, благодаря вашему умению, у нас сегодня вечером будет развлечение, — сказал лорд.

— Что с ним сделают?

— Скорее всего, мы его повесим. — Лорд вскочил в седло подведенного коня и протянул юноше руку. — Прошу вас быть нашим гостем. Вы пострадали от этих негодяев на моих землях, и я обязан как-то компенсировать вам ущерб.

— Маленькая дырка в мешке не стоит чужой жизни, — попробовал отговориться маг, но спорить было бесполезно. Лорд помог ему устроиться за спиной на крупе коня и взмахнул рукой, давая сигнал к отъезду.

За перелеском, куда прискакал маленький отряд, обнаружились еще два всадника, не последовавшие за остальными потому, что за их конями на арканах волочились кое-как срубленные из сучьев волокуши, на каждой из которых лежали оленьи туши. Юноша поздно заметил, что остальные всадники тоже везут дичь — зайцев, птиц, даже двух лисиц и молодую косулю. У самого лорда к луке седла было привязано несколько зайцев.

— Мы запасаем мясо на зиму, — популярно объяснил лорд, пуская коня рысью. — Новые хозяева оставили нам всего пятерых коров и полтора десятка овец, так что мы вынуждены промышлять охотой, как когда-то. А эти, — он кивнул на брошенного поперек седла альфара, — вспугивают нашу дичь, совершают налеты на наши огороды, грабят и воруют…

Юноша внимательнее посмотрел на пленника. У того слегка напряглись плечи, но он и ухом не повел.

Через несколько минут болото кончилось. Границей его служило узкое серповидное озеро, на берегу которого стоял небольшой замок.

Крепостная стена была разрушена в двух местах и кое-как заделана, ров наполовину засыпан и уже начал зарастать, вместо ворот была простая створка, сбитая из горбылей. За провалами ворот виднелся донжон, верхняя деревянная часть которого сгорела. Там еще торчало несколько самых толстых балок.

Подъезжая к развалинам, лорд кивнул одному из своих спутников, и тот громко протрубил в рог призывный сигнал. На этот звук замок ожил — распахнулась воротина, и навстречу высыпало практически все население. Это были три эльфийки — две постарше и одна совсем юная, пятеро детей и семейство светлых альфаров. Среди них выделялись двое мужчин — отец и сын. Все дети — три девочки и два мальчика, младшего из которых мать несла на руках, — были одеты в старые, линялые, но чистенькие платьица. Оба альфара, отец и сын, носили на поясе оружие.

Всадники осадили коней перед воротами, не торопясь спешиваться.

— Замок Водяная Лилия. До войны здесь жила семья одного из моих вассалов, — объяснил Видящему лорд. — Семья из восьми эльфов, не считая детей. Сейчас остались лишь три женщины и их дети. Я помогаю им по мере сил, поскольку мой долг — заботиться о своих собратьях. Без меня они вряд ли переживут эту зиму. А им еще и приходится защищаться от грабителей, для которых нет ничего святого!

Плечи связанного пленника при этих словах чуть напряглись, но он не пошевелился и не сказал ни слова.

Один из рыцарей отцепил от своего седла волочившуюся за ним оленью тушу, двое других сбросили сверху дичь, которую везли. Сам лорд пожертвовал одного из зайцев. Мужчина-альфар подошел к туше, достал нож и сразу стал ее разделывать.

Обменявшись с хозяйкой замка несколькими словами, лорд развернул коня и поскакал своей дорогой. Отряд рыцарей потянулся следом.

— Темноволосые убили всех защитников этого замка, — негромко промолвил лорд. — Женщины из Водяной Лилии скрывались в лесу вместе с детьми, а потом вернулись, чтобы похоронить останки своих мужей, братьев и отцов. Леди до сих пор надеется, что ее сын жив, ибо она не нашла его среди погибших.

Ехать оказалось недалеко — через несколько минут, миновав небольшой лесок и луг, а также еще один замок, на этот раз совершенно пустой и разрушенный — поля вокруг зарастали травой и молодыми деревцами, — всадники выехали к большому замку, стоящему на холме, под которым протекала речка. От берега к берегу ее был перекинут мост, такой массивный и добротный, словно его делали тролли. Замок в отличие от многих не выглядел так уж сильно пострадавшим от войны. Только приглядевшись, можно было заметить, что ворота у него новые, а на стенах не хватает некоторых зубцов.

Герольд снова протрубил сигнал, и ворота стали открываться, чтобы пропустить всадников.

— Замок Инвемар, — сообщил лорд молодому магу. Поскольку подавляющее большинство замков носят имена своих владельцев, за исключением тех, которые получены как приданое в результате женитьбы на богатой наследнице, то лорд таким образом заодно и представился.