Двое из Холмогорья

Пользуясь моментом, он заглянул в караулку. Трое рыцарей-щитоносцев — судя по регалиям, это были младшие рыцари — сидели за столом. Один проверял оружие, двое о чем-то негромко разговаривали.

Калидор, который, стоило запахнуть жареным, исчезал и появлялся, когда все заканчивалось, на сей раз не подвел.

— Привет! — возник на пороге улыбающийся во всю челюсть скелет. — Как жизнь? Как служба? А я тут с инспекцией. Ну есть жалобы или пожелания? Соблюдаются ли ваши права? Как насчет выходных и оплаты за сверхурочные? А врачебная помощь за чей счет? Кстати, могу порекомендовать опытного целителя. Лечит быстро и берет недорого. А уж как зубы заговаривает! Просто сказка! Вот посмотрите на мои зубы! Нравится? Это его работа! Он при кладбище живет. У него со сторожем договоренность — всех, кто от его лечения умирает, хоронят за полцены. Так что сами понимаете…

Младшие рыцари сидели, хлопая глазами. Их, конечно, предупреждали, что эти подземелья особенные, но не настолько же!

— Эй! — Скелет прошел вперед и помахал кистями рук перед носами рыцарей. — Ау? Есть кто дома? Не слышу ответа! Эй! Милорд, тут одни чучела!

— Я сейчас тебе покажу «чучело»! — очнулся наконец самый решительный из троицы. Особую храбрость ему сообщал меч, лежащий на коленях.

Вскочив, рыцарь замахнулся на скелет.

Рыцари Ордена Щита слыли самыми умелыми воинами. Их готовили так, словно каждый день ждали войны. Щитоносцев учили биться с превосходящими силами противника, в тесном и темном помещении, учили использовать нестандартное оружие и применять против врага все честные и нечестные приемы. Но их никто не учил биться с теми, кого в принципе нельзя убить.

Меч с хрустом прошел между ребер скелета — и тот с любопытством на него уставился.

— И это все? — поинтересовался он. — Ну я так не играю! Придумайте что-нибудь новенькое, или я ухожу!

С этими словами он развернулся — и рыцаря повело по кругу, поскольку выпустить меч он не решился.

— Старый трюк, но все почему-то попадаются на него, как младенцы, — пожал плечевыми костями скелет. — Мне скучно!

— Вперед! — пользуясь тем, что противник повернулся к ним спиной, заорали два других рыцаря и, подхватив первое, что попалось под руку — табурет и подсвечник, — обрушили их на спину скелета.

— Вы чего? Больно же! — Тот развернулся через другое плечо, не обращая внимания на то, что третий рыцарь по-прежнему волочится за ним, цепляясь за все подряд. — Так нечестно! Злые вы! Уйду я от вас. Я к вам со всей душой, хотел развеселить и подбодрить, а они меня табуреткой! Да еще по затылочной кости! Это моя любимая кость! Да отцепись ты! Чего привязался?

С этими словами, пнув третьего рыцаря так, что тот крякнул и отлетел к стене, выпустив оружие, Калидор с чувством собственного достоинства переступил порог и исчез в темноте коридора.

— Эй! — несколько запоздало спохватился третий рыцарь. — Меч верни!

Блямс! — раздался снаружи печальный металлический звон. Через несколько секунд послышался вежливый стук в дверь.

— Простите! — Сквозь нее проснулась голова какого-то незнакомого рыцарям призрака. — Там какая-то железяка валяется. Это случайно не ваше?

Поскольку трое караульных были заняты Калидором, Керагаст, Терибальд и девушка-суккуб беспрепятственно прошли мимо караулки и ступили в длинный коридор, скупо и редко освещенный факелами. В стенах справа и слева виднелись зарешеченные камеры, большая часть из которых была занята. Где по пять-шесть, а где и по десять — двенадцать человек, в камерах сидели рыцари.

Керагаст медленно стянул с головы капюшон плаща, открыл лицо.

— Братья, — негромко позвал он и произнес боевой клич — пароль Ордена. — Щит и меч!

— О Единый! — послышался чей-то сдавленный голос- Керагаст? Глазам своим не верю! Ты? А говорили, что ты умер. Кто это с тобой?

— Сейчас не время, — пресек расспросы Керагаст, загораживая девушку. — Кто знает, где находится Великий магистр? Он жив?

Волна торопливых разговоров прокатилась по всем камерам. Рыцари из уст в уста передавали друг другу весть о возвращении помощника Великого магистра, и из дальних камер уже неслись приветственные восклицания. Керагаста просили подойти поближе, чтобы лично убедиться, что это он. Кто-то вспомнил лицо Терибальда, и племяннику сэру Годована обрадовались почти так же, ибо и он тоже был из рода Косоглазых, а это значило, что удача все-таки на их стороне. Про основателя рода, сэра Хьюга Косоглазого, рассказывали такое, что часть славы даже спустя семьсот лет сияла над его потомками.

Но это была единственная радость.

— Его здесь нет! Мы не знаем, где он! Не видели! — волной прокатился ответ из самых дальних камер. — Говорят, он убит!

— Не совсем так, — произнес рядом знакомый голос- Лорд Годован еще жив.

Из темноты навстречу Терибальду и Керагасту вышел тот самый призрак, которого они отпустили из безымянной могилы. Теперь он выглядел более молодо, если такое слово вообще применимо к привидениям. Рядом с ним отирался Калидор и сиял так, словно это он один все устроил.

— Позвольте представиться — Хьюг Косоглазый к вашим услугам, — раскланялся призрак. — Чем могу быть полезен?

Керагаст сглотнул и с усилием вернул на место отвалившуюся челюсть:

— Я… э-э…

— Мы ищем короля и сэра Годована, — пришел ему на помощь Терибальд. — Вы что-нибудь о них узнали?

— Да-да, — заторопился Керагаст. — Вы сказали, что он еще жив? Где он?

— Тут есть еще один этаж. — Призрак любезно указал направление. — Думаю, вам не составит труда справиться с замками. Они все там. И его величество, и Великий магистр. Если угодно, я вас провожу!

Кивнув Терибальду как давнему другу, призрак вальяжным шагом последовал по коридору, и молодые люди последовали за ним. Оставшиеся в камерах разразились криками. Со всех сторон к уходившим тянулись руки.

— Братья! — Керагаст остановился и вскинул ладонь. — Я вернусь! Ждите! Осталось недолго! Скоро мы будем вместе!

— Ты даже не представляешь, как скоро это будет! — произнес совсем рядом знакомый голос.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

На спину старой Логоринд Лейра сажали со связанными за спиной руками.

Подсаживали его двое — кусающий губы Бальтазар и задумчиво-сосредоточенный Теофраст. Лорд Годфруа руководил процессом и время от времени бросал озабоченные взгляды на дворецкого, который безучастно стоял в сторонке. Старый слуга все еще не мог прийти в себя и пребывал в состоянии тихого изумления, едва ли не впервые со дня превращения в зомби он начал испытывать эмоции.

Лейр к процессу погрузки относился с понятным возмущением. Он то начинал выкрикивать лозунги о свободе, то просил прощения и обещал больше ничего не трогать («Честно-честно! Даже пальцем ни до чего не дотронусь, только развяжите!»), то преувеличенно-деловым тоном начинал заботиться о грузчиках: мол, вам же неудобно, а вот вы меня отвяжите, и тогда я уж как-нибудь сам…

— Нет уж, — прервал его болтовню лорд Годфруа. — Пусть остается как есть. Нам же спокойнее будет!

— Да что вы ко мне привязались! — пыхтел Лейр, пытаясь устроиться поудобнее. — Ну заглянул я в старые склепы! Но надо же было познакомить бабушку с новым внуком, а? Старушке было приятно…

Дворецкий проворчал что-то себе под нос в том смысле, что бабушке еще повезло — как-никак лежать в склепе действительно ужасно скучно, а тут такое развлечение…

— И потом, это же я ее нашел! Вон пусть подтвердит! Я герой, а с героями так не обращаются!

— В некоторых странах с такими, как ты, вообще никак не обращаются, — проворчал себе под нос лорд Годфруа.

Тут надо добавить, что погрузка производилась рано-рано утром, практически до зари, и все были невыспавшиеся, неотдохнувшие и оттого немного раздраженные.

Ночка удалась на славу. Начать с того, что Лейр, радуясь, что приключение продолжается, вместо того чтобы наслаждаться отдыхом, принялся носиться по замку, заглядывать во все углы и совать любопытный нос везде где можно и где нельзя. Так что, вместо того чтобы спешно устраивать на ночлег четырех мужчин, девушку, дракона и пару горгулий — а чем, кстати, их кормить? — дворецкому пришлось поднимать по тревоге всех замковых слуг и прочесывать сам замок и прилегающую территорию в поисках юного энтузиаста, решившего с пользой провести время.