День Астарты

— Почему нельзя? — спросил он.

— Потому, что… Ну, просто, мне кажется, что так нельзя…

Изложив этот глубокий аргумент, Хелги повернулась, и начала рассматривать озеро в оптический видоискатель, используя его, как подзорную трубу. Долго искать не пришлось: надувная моторная лодка — пятиметровый «Zodiac» резво скользила по воде точно в их сторону. На антенне трепетал на ветру вымпел кемпинга, около носовой пулеметной турели стоял знакомый индеец-бармен, а рядом с ним — Аристо. Сзади угадывались еще две человеческие фигуры.

— Ну вот! — воскликнула Хелги, — Я же говорила!

— Будем считать, что в этот раз нам повезло, — заключил Скалди, последний раз отталкиваясь от мели справа, — Хотя, если честно, это был не самый спокойный рафтинг в моей практике.

Лодка описала полукруг и круглый борт оказался совсем рядом.

— Перелезайте сюда, ребята! — крикнула сидевшая сзади Долли.

Индеец рядом с ней протянул руку, чтобы помочь Хелги перепрыгнуть и очень серьезно сказал Скалди:

— Не забывайте, пожалуйста, свои вещи на плоту, сеньор.

— Спасибо, амиго, — гренландец ловко шагнул в лодку, — Если бы там были мои вещи, и если бы не твое предупреждение, я бы точно их там забыл.

Индеец с важным видом кивнул.

— Я поэтому вам и сказал, сеньор. Вы, туристы, бываете такие забывчивые из-за новых впечатлений.

— Чего-чего, а новых впечатлений нам хватило, — согласился Скалди.

Хелги, тем временем, с радостным визгом, повисла на шее у бразильки.

— Долли, ты классная! Вообще не передать, какая ты…

— Когда все сядут на места, мы поедем, — тактично намекнул бармен, дождался, когда все четверо туристов разместились на бортах, и врубил движок.

Лодка развернулась и, быстро заскользила к противоположному берегу.

— Вообще-то, ребята, вы нас здорово перепугали, — сообщил Аристо.

— Так вышло, — Скалди развел руками, — Это издержки профессии репортера.

— Издержки, — бразилец фыркнул, — Надо было нас предупредить.

— А вы бы нас отпустили? — вмешалась Хелги.

— Нет, конечно! — ответил он.

— И правильно бы сделали, — тоном школьной учительницы добавила Долли.

— Интересно, здесь такие сражения в порядке вещей? — спросил Скалди.

— А-а, — протянул Аристо, — Так вы еще ничего не знаете. Тут происходит что-то вроде перерисовки границ под флагом борьбы за права коренного населения и против организованной преступности.

— Вот как? И кто кого перерисовывает?

— Наши и чилийцы перерисовывают перуанцев и боливийцев.

— Ясно, — гренландец кивнул, — И много отхарили?

— По слухам, много. Я еще не читал свежие новости, но…

— Ребята, а с что с вами там произошло? — перебила его Долли.

— Я все расскажу, — пообещала Хелги, — но сначала мне надо помыться, заклеить царапины, и вообще, привести себя в человеческий вид. Я ужасно выгляжу, да?

— Ты нормально выглядишь, — возразил Скалди, — Есть мелкие замечания, но, по обычаям эко-авиа-туризма… Кстати, эко-авиа-туристы, это ваши коммандос?

— Не наши, — ответила Долли, — У них вообще не латиноамериканский диалект.

— Не ваши… Странно… Надо посмотреть, что пишут про это в интернет.

— А мне надо срочно отправить видеозаписи в редакцию, — добавила Хелги.

Скалди удивленно поднял брови.

— Ты же собиралась мыться и заклеиваться.

— Ну, да. Я сначала отправлю записи, а потом это.

— Знаешь ты кто? — сказал он, — Ты репортер-самурай на грани камикадзе.

Четыре семиметровых открытых катера (тип «Пиранья» по кодировке ВМФ Боливии) проскочили условную линию на реке Мадре-де-Диас и вторглись в суверенную акваторию Перу. Ничего особенного, кого в этой глуши волнуют подобные мелочи. Традиционный бизнес здешних пограничников — помогать одному кокаиновому дону в конфликтах с другим. На катерах было по шесть бойцов, итого 24: два отделения из трех, составляющих пограничный взвод, а третье отделение, выполняло в это время официальную часть службы.

Капрал Квэк Таури опустил бинокль и недоуменно почесал в затылке.

— Нет, я не понял… Это что, действительно военно-патрульные катера?

— Ты же видишь: пулемет на носу, — ответила лейтенант Гвен Нахара.

— Ну, пулемет. И по двое взрослых на четверых детей. Это точно военные?

— В Боливии, ввиду особенностей экономики и демографии, около четверти вооруженных сил укомплектовано лицами моложе 16 лет, — ответила Гвен.

— Командир, — жалобно сказал капрал, — Нельзя их на мины. Давай, просто шуганем.

— Ясно, что шуганем, — согласилась она.

— Командир, а может, они просто так сдадутся?

— Нет, Таури. Просто так не сдадутся. Какой-никакой, а флот. Все, закончили болтовню, работаем. Слушай приказ: По прохождению замыкающим катером отметки +1900 от границы, орудие, очередями, с упреждение восемь метров, поперек курса… Fire!

Башня штурм-катера с 40-милиметровым шестиствольным артиллерийским автоматом плавно повернулась, и со звонким грохотом выплюнуло очередь. На середине реки спокойная вода вдруг как будто взбесилась, вспучившись огромными фонтанами. Два головных катера перевернулись сразу. Один протаранил на полной скорости фонтан, поднятый снарядом, и весь экипаж просто смыло. Неуправляемая машина описала длинную дугу и влетела в густые прибрежные заросли. Последний катер зарылся в водяную воронку и встал на нос, будто какой-то сюрреалистический поплавок…

Из заросшей боковой протоки тихо, как призрак, выдвинулся штурм-катер, похожий на бронетранспортер-переросток, и унылый голос, многократно усиленный мегафоном, обратился к двум дюжинам изрядно шокированных боливийских моряков, которые, не вполне понимая, что произошло, барахтались в неуклюжих армейских спасжилетах.

— Станция Тамбопата, конечная. Просим пассажиров покинуть реку и выйти на левый берег, с поднятыми руками. Кто сам вылезти не может, пусть поднимет правую руку — вытащим. Кто не может поднять правую руку — пусть крикнет… Парень, что ты поплыл к правому берегу? Там болото. Вернись!.. Эй, вы двое, которые поплыли к границе! Быстро к берегу, а то догоним и надерем уши…

Вироплан на пару секунд завис в воздухе и мягко опустился на узкий пятачок земли между полем зеленеющей коки и парой брошенных телег с корзинами. Первым из кабины выпрыгнул Цао Цао, следом за ним пилот Ким Хвен. Со стороны временного тентового лагеря второго полувзвода к ним почти бегом направился Тино Кабреро.

— У тебя пожрать есть? — спросил Цао Цао, как только лейтенант оказался на расстоянии, позволяющем общаться, не повышая голоса.

— Не завтракали? — посочувствовал Тино.

— Чем? — фыркнул Ким Хвен, — Мухами на лету? Мы бомбили, между прочим.

— Короче, — подвел итог Цао Цао, — Ты нам зубы не заговаривай. Раз ты просил, чтобы мы сразу после рейда летели сюда, то ты нас и кормишь. Справедливо?

— А разве я возражаю? Сейчас ребята вам притащат хавчик прямо сюда.

— Мы и сами можем дойти до полевой кухни, — заметил Ким.

Лейтенант улыбнулся и покачал головой.

— Нет, ребята. Давайте вы пожрете здесь. А пока вам несут хавчик, распечатайте мне с борт-компа протокол боевого вылета.

— Это зачем еще? — подозрительно поинтересовался пилот.

— Ким, так надо, я потом все объясню.

— С тебя бутылка текилы, и можешь не объяснять.

— Вечером, за ужином, — сказал Тино.

— Ну, ясно, что не сейчас. А что это у тебя там за парни привязаны?

Ким Хвен кивнул в сторону массивного столба ограды, от которого шли три веревки, заканчивающиеся петлями, затянутыми на ногах у троих помятых персонажей унылого вида.

— Галапагосские пираты, — ответил лейтенант, — Правда, бывшие. Их последнее место работы: гвардия одного местного мафиози. Мафиози там (Тино махнул рукой в сторону догорающих в двух милях к югу развалин виллы), а эти здесь, поскольку перспективные.