День Астарты

Окончание его монолога перекрыл нарастающий свист, раздавшийся, как показалось, со всех сторон сразу, а затем земля вздрогнула. Взрывов они не услышали — поскольку оглохли на некоторое время от акустического удара, вызванного фронтом волны сжатия от детонации тяжелых термобарических боеприпасов. В воздухе повисла завеса из пыли и копоти, сквозь которую невозможно увидеть что-либо на расстоянии дальше вытянутой руки. Бревна разбитого моста над головами Хелги и Скалди подпрыгивали, но держались, и только зазоры между ними становились все шире. Щебень, тлеющие щепки и комья глины сыпались сквозь эти зазоры, как ливень. А потом вся эта чехарда резко прекратилась: земля не дрожала, мусор не сыпался, бревна не качались.

Скалди что-то говорил, но Хелги казалось, что он просто зачем-то открывает и закрывает рот. Она хотела ответить, но не услышала своего голоса. Он ткнул пальцем в ее карман, где лежал мобайл. Она вытащила трубку, и, уже чуть-чуть начиная слышать отголоски звуков, нажала «ответ».

— Говорите, пожалуйста, громче! Нас оглушило!

Собеседник пытался говорить громче, но она все равно не могла разобрать слов.

— Ничего не получается! — крикнула она, — Давайте лучше SMS!

Скалди хлопнул ее по плечу и показал жестами, что идея блестящая.

Через несколько секунд на экране возникло сообщение:

«Из-за проблем с плотиной, ваш овраг заполнится водой. Течение не будет слишком сильным и быстрым. Мимо вас проплывут дощатые поддоны, вам надо забраться на них и сплавиться до озера. Там мы вас подберем. Не вылезайте из оврага. Территория вокруг вас пока под огнем. Ответьте «да», если поняли».

По кемпингу еще плавали полупрозрачные полосы кисло пахнущего дыма, но режущий уши визг взлетающих в небо реактивных снарядов уже смолк.

— Ну, что за хрень! — проворчала Синти, — Направление ветра было известно со вчерашнего дня. Что мешало разместить пусковые комплексы так, чтобы эту срань сносило в любую другую сторону? А теперь даже кофе пахнет химией азота.

— Синти, можно уже вытереть со столов? — осведомилась Габриэла.

Хозяйка кемпинга отрицательно покачала головой.

— Подожди пять минут. Видишь, пыль еще оседает. Кстати, через час разбуди обормотов, которые у нас по уборке, и пусть помоют стены и балконы… Нет, сначала пусть смоют из брандспойтов говно с крыш, потом уже стены, а потом балконы, внешние лестницы и окна.

Габриэла поставила на стол поднос с очередной порцией кофе и булочек.

— Знаешь, Синти, надо бы пообещать уборщикам премию.

— ОК, Габи. В размере недельного оклада. Напиши про это месседж Ачаку.

— Но он же на войне, — возразила она.

— Война только сегодня до ужина, — ответила Синти, — Дальше мы работаем в нормальном режиме мирной туристической жизни. Финансовый отдел тоже.

Аристо кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание.

— Синти, ты, кажется, в курсе, что тут происходит. В смысле, про эту войну.

— В курсе. А что тебя интересует?

— Ну, вообще… Кто, с кем, за что…

— Вообще, так, — сказала она, — Народная армия Кэчо-Юпанки, при поддержке коренного населения, которому надоела коррупция властей Перу, этническая дискриминация и мафиозные разборки в провинциях Мадре-де-Диас, Укаяли, Куско, Хуанса, Ика, и всех провинциях к югу от названных…

— Это же половина Перу! — воскликнул Аристо.

— Нет, всего треть. А по населению и вовсе десятая часть, если не меньше.

— Ну, допустим… И что там?

— Я же тебе сказала: чаша терпения вылилась, и…

— Переполнилась, — механически поправила Долли.

— Ну, да. Переполнилась и вылилась. Народ выступил на стороне Ачака Моноа Юпанки, наследника королей Куско-Инка и лидера движения Кэчо-Юпанки.

— А мне казалось, что он финансовый менеджер кемпинга, — заметил Аристо.

Синти утвердительно кивнула.

— Да, он тут работает. Почему бы наследнику королей Куско-Инка не работать в хорошем экологически-ориентированном бизнесе? Вечером он подпишет акт о переходном правительстве Республики Кэчо, а выборы пройдут под контролем международных сил, которые появятся примерно к обеду.

— Хм… А что за международные силы?

— Здесь — наши, а на юге — чилийцы. Только провинция Пуно еще не поделена. Озеро Титикака это… Короче, не отдавать же его чилийцам полностью, верно?

— Э… — Аристо почесал в затылке, — А кто такие «наши»?

— Бразильцы, разумеется. Вы же бразильцы, как и я.

— Вообще-то мы не знали, что ты бразилька, — встряла Долли.

— Да? Черт! Ну, извините, я забыла вас предупредить.

— Ничего страшного. А какие новости про наших ребят?

— Там все под контролем, я же тебе уже говорила.

Долли вздохнула и побарабанила пальцами по пыльному столу.

— Знаешь, Синти, когда военные говорят «все под контролем»… Не то, чтобы я совсем не доверяю, но хочется знать точно.

— ОК, сейчас я выясню ситуацию на текущий момент, — хозяйка кемпинга взяла лежащую на столе рацию, — Тон-тон. Уэно, это Синти, что с моими клиентами, которые оказались в… Да, про них… Какая еще, в жопу, плотина… Блядская жизнь! И как эта ситуация решается?… А хули я об этом узнаю последней? Мы партнеры, верно? А тут ситуация, и никто не доложил… Ну, война. Знаешь, мой папа говорит, что всегда можно найти кучу причин… Нет, это не претензия, но здесь их друзья… Вот это толково! Подключи меня к этому видеоряду… Какой канал?… Ни хрена не поняла. Восьмой-бис, это что на моем мониторе?… Ага…

Небольшая речка, в которую превратился овраг, постепенно расширялась, и ее течение становилось медленнее. Импровизированный рафт из двух дощатых поддонов, сцепленных четырьмя гнутыми кусками металла — бывшими частями кузова автомобиля — уже не пытался застревать и крутиться, а плыл ровно.

— Слушай, Скалди, я очень нужна для управления? — спросила Хелги.

— Не то, чтобы очень, — ответил он, отталкиваясь длинной жердью от мели по правому борту, — а что? Ты хочешь еще раз позвонить?

— Нет, я хочу снять все вот это на видео.

— Ты фанатка, — вздохнул он.

— Но это же моя работа!

— Работа? Ну, ладно. Только держи свою жердь наготове, мало ли, что впереди. Этот овраг петляет, как спина Ермуганда.

— Кого-кого?

— Мирового змея, — пояснил он, — За поворотом может быть, что угодно.

Хелги положила жердь вдоль рафта, достала камеру, повернулась к корме и поймала в видоискатель колыхающуюся тучу дыма и пыли на склоне холма, откуда они отчалили четверть часа назад. Казалось, снимать там совершенно нечего, однако интуиция подсказывала ей обратное. Она чуть-чуть повернула объектив… Ага! Вот оно! Шесть то ли авиеток, то ли вертолетов с короткими крыльями и небольшим горизонтальным пропеллером, раскрашенных желто-зелеными узорами, ровной шеренгой проходят над вершиной холма, ныряют в пике, с подвесов под крыльями срываются тусклые огоньки и несутся к земле, оставляя за собой тонкие серые шлейфы. Там, за холмом, вспухают и быстро тускнеют шары оранжевого пламени. Летающие машины разворачиваются, а следом за ними летит новая такая же шеренга…

— Скалди, — тихо сказала она, — Там, похоже, что-то основательно разрушают.

— Это война, — спокойно ответил он, — Причем не наша. Мы и так зря влезли.

— Как это не касается? Там же люди!

— Люди. И что дальше? Ты хочешь исправить мир своей видеокамерой?

— Не исправить… Просто показать… Это должно быть известно.

Скалди вздохнул, снова отталкиваясь от мели по правому борту, на которую их рафт все время норовил выскочить.

— Ну, допустим, это стало известно гражданину «N», типичному жителю города Амстердама. Что от этого изменилось?

— Ты считаешь, что ничего? — откликнулась она.

— Я просто задал вопрос, — пояснил Скалди, — Кстати, впереди озеро.

— Что-что?

— То замечательное озеро, где нас, возможно, подберут, — пояснил он.

— Нас точно подберут, — сказала она, — И вообще, знаешь, нельзя жить с таким скептическим отношением ко всему.