День Астарты

— Да, — подтвердил Стилано, — Идеологией европейского средневековья был римский католицизм и германский протестантизм, поэтому теперь оффи реставрируют этот фундамент. Отсюда — фундаментализм. Между прочим, исторически первым возник протестантский фундаментализм в США, в 20-е годы прошлого века. Именно тогда наиболее образованные оффи поняли: научно-технический прогресс превратился в главную угрозу системе. Его надо остановить. Тогда было бы достаточно остановки. Сейчас для сохранения оффи-системы нужен откат назад, на столетие, к состоянию общества, которое имело место в «западных странах» до II мировой войны.

Лерна несколько раз удивленно моргнула своими огромными фиалковыми глазами.

— Теперь я не догоняю, padre. Эти оффи что, совсем забыли про нас? Мы-то ведь не собираемся останавливать прогресс. И где они окажутся со своим средневековьем?

— Это очевидно, — ответил Стилано, — Там же, где сейчас оказались оффи исламских государств Северной Африки и окрестностей Индостана. Их власть прочна, а их благосостояние достигается импортом плодов прогресса для себя и своей семьи, а средства они получают за счет не лимитированной эксплуатации подданных.

— Они дебилы, — твердо сказала Люси, — Они забыли про страны 4-го мира.

— Про страны 4-го мира ты тоже узнала на лекциях дока Винсмарта? — спросил аббат.

— Нет, от мамы. У меня мама, как бы, немного связана с этими странами по работе…

13

Дата/Время: 11.02.24 года Хартии

Место: Середина восточного берега Сиамского залива.

Спорная территория Камбоджи и Таиланда. Кхеолонг

Товарищ Джуо (он же — Журо Журо, майор объединенной службы контрразведки и военной разведки Меганезии — INDEMI), не любил привлекать к себе пристального внимания, поэтому обосновался слегка в стороне от импровизированной трибуны, с которой в данный момент выступал старший командир локального формирования Красных кхмеров, товарищ Ним Гок. Сюда, к причалам поселка Кхеолонг — центра подконтрольной отряду Ним Гока небольшой территории, состоящей в основном из прибрежных болотистых джунглей и островов, стянулось значительное количество местных фермеров. Разумеется, они были взволнованы предстоящими событиями.

Красные кхмеры последние полувека были для них единственной относительно-стабильной властью и защитой от грабежей со стороны других военизированных группировок. С запада были пограничные силы Таиланда и исламисты Аль-Салафи, с севера — боевики сектантов-националистов Као-Дай, а с востока — т. н. «специальные подразделения МВД Камбоджи». Если какая-то из этих группировок вторгалась на соседние территории, то выбор для фермеров был такой: или бежать, унося с собой столько, сколько поместиться на телегу, или остаться и погибнуть при «зачистке».

После позавчерашней операции на севере, когда отряд Ним Гока нанес серьезное поражение самой активной в настоящий момент группировке Као-Дай, и (согласно фермерскому опыту), можно было надеяться на несколько более-менее спокойных месяцев жизни, командир Ним Гок вдруг уводит самых лучших бойцов куда-то в неизвестность. Как теперь жить? Кто защитит поселок Кхеолонг, район Дарунг и рыбацкие деревни на острове Кутхвей? Ним Гок, конечно, не подарок, он собирает продовольственный налог и размещает своих бойцов на постой в хижинах фермеров, однако его бойцы не грабят, не насилуют и не сжигают. Какая ни есть, а защита… Поэтому фермеры слушают красного командира не менее внимательно, чем бойцы.

То, что говорил Ним Гок о грядущей победе коммунизма, фермеров, в общем, мало интересовало. Красиво, замечательно, но слишком похоже на сказку. А реальность повседневной жизни (или выживания?) на этой нищей земле, где уже дольше века продолжается война непонятно кого неясно с кем — иная… Какой тут коммунизм? Собрали урожай, дожили до следующего урожая — и хвала Будде Амитаба. Чего еще можно хотеть от жизни? А как дожить, если Ним Гок уводит отборных бойцов?…

Красный командир сделал паузу, и продолжал говорить — уверенно и четко:

— … Позавчера, грамотно применяя военно-техническую помощь наших друзей-интернационалистов, мы нанесли сокрушительное поражение феодальным бандам, вторгшимся с севера. Теперь им придется долго зализывать раны на своей грязной собачьей шкуре и подтягивать силы с озера Тон-Ле-Сап. Их слабостью обязательно воспользуются исламисты, чтобы занять район Муат-Прех. Но и каратели из армии антинародного правительства Пномпеня не будут дремать. Они двинут свои силы с востока. В Муат-Прех начнется позиционная война, которая, вероятно, на несколько месяцев свяжет руки нашим главным врагам. Мы выиграли не только сражение. Мы выиграли большое количество времени. За эти несколько месяцев мы успеем занять плацдармы на юге, чтобы позже нанести оттуда внезапный удар по врагам.

Ним Гок снова сделал паузу и окинул слушателей внимательным цепким взглядом.

— Я слышал разговоры о том, что наша специальная бригада может не вернуться. Это пораженческие настроения, которым не должно быть места среди коммунистически-сознательных работников агропромышленного сектора. Подобные разговоры будут пресекаться. Мы оставляем на месте достаточное количество резервистов народной милиции и молодых бойцов, а также бойцов-ветеранов, которые временно выбыли из строя по причине ранений, но могут выполнять работу инструкторов. Мы оставляем достаточное количество оружия и боеприпасов, и оставшиеся здесь бойцы сумеют защитить территорию от мелких вражеских вылазок до возвращения специальной бригады. Мы вернемся сюда скоро и с многократно возросшими силами. Тогда мы нанесем врагу такие удары, после которых он уже никогда не поднимется на ноги. Удерживайте позиции, товарищи! Вместе мы победим! Да здравствует коммунизм!

14

Дата/Время: 12.02.24 года Хартии

Место: Тихий Океан, к западу от Панамы.

Контейнеровоз «Бангоро»

Containership «Baccarat» (длина: 250 метров, дедвейт: 50 тыс. тонн, вместимость: 3000 контейнеров, Порт приписки: Монровия-Либерия, Хозяин: южнокорейская «Quanjee Logitec Shipping, JSC») шел по маршруту Панама — Брисбен — Сурабая — Сингапур — Манила — Пусан.). Экипаж 11 человек. Капитан и старпом южнокорейцы: Чо Нак и Чхи Санг. Стармех, сайберец: Айгор Лобоу. Эти трое составляли ядро команды. Остальные: (четыре азиопейца, два пакистанца и два афро-араба) были морской рабсилой, их имена никто не трудился запомнить, и к ним обращались: «эй-как-тебя-там».

На рассвете корабль покинул порт, а к 10 утра, вышел из панамского Залива за мыс Асуэро, и взял курс примерно 2 румба к югу от чистого запада. До ближайшей суши — Маркизских островов было около 3700 миль. Впрочем, была еще одна суша: острова Галапагос, принадлежащие Эквадору (Бангоро должен был пройти примерно в 200 милях к северу от них). Еще недавно знаменитые только гигантскими черепахами и морскими игуанами, эти острова за несколько месяцев приобрели дурную славу пиратского гнезда. Пираты, то ли, латиноамериканские, то ли малайские, грабили интернационально, без дискриминации. Они пользовались схемой, отработанной в Сомали в начале века. Два скоростных катера, вооруженных пулеметами и гранатометами, легко берут грузовое судно в клещи, вынуждают принять на борт призовую команду: десяток автоматчиков. Дальше судно минируется, отгоняется к одному из сотни мелких островков архипелага Галапагос, а дальше — или грабеж, или требование выкупа за груз, экипаж и судно…

Только за январь угнано 11 судов. За первую декаду февраля — еще 8 (среди них есть и океанские контейнеровозы). Два выкуплено, один ждет выкупа. На пустом месте такая активизация пиратов невозможна. Кто-то играет большую игру на рынке перевозок и страховок. Если такие суда безнаказанно угоняют, значит это кому-нибудь нужно…

За этими мыслями Жанна не заметила, как подошел помкэп Чхи Санг. На открытом служебном мостике верхнего яруса надстройки не слышно шагов — ветер порождает множество звуков — скрип тросов, глухой звон вибрирующих металлических листов, низкий свист в выемках обшивки. В том закутке, который облюбовала Жанна, чтобы смотреть на море, и иногда курить, ветер экранировался одной из широких балок, но звуки оставались. Чхи Санг закурил сигарету и облокотился на ограждение мостика.