Страница 15 из 49
– Доктор, – прибавил он, сходите и полечите-ка нос нашего проводника, а заодно успокойте его немного. Вы знаете его лучше нас. Подарите ему ружье. Нет, не делайте этого, а не то он выстрелит кому-нибудь из нас в спину – предумышленный несчастный случай! Пообещайте подарить ему ружье, когда мы проберемся в Мур; я знаю, что ему очень хочется иметь ружье: я сам накрыл его, когда он пытался украсть карабин.
Я захватил с собой бутылку арники и пластырь и пошел искать Шадраха.
Я нашел его окруженным соболезнующими Абати, плачущим от ярости при воспоминании об оскорблении, нанесенном, как он говорил, древнему и знатному роду в его лице. Я сделал все, что мог, чтобы успокоить его физические и нравственные страдания, и сказал, смачивая арникой его изуродованное лицо, что всему виной он сам, оттого что не к чему было пытаться отравить Фараона за то лишь, что тот хотел укусить его. Шадрах ответил, что у него были совсем другие причины желать смерти этого пса, и пространно повторил мне все то, что он говорил профессору. Потом он таким тоном заговорил о мести, что я счел нужным прервать его.
– Послушай, Шадрах, – сказал я, – если ты не откажешься от своих слов и не успокоишься, мы немедленно же свяжем тебя и будем судить. Быть может, нам скорее удастся ускользнуть от Фэнгов, если мы оставим здесь твой труп, чем если возьмем с собой в путь нашего смертного врага.
Едва я замолчал, он мгновенно переменил тон и сказал, что видит свою неправоту. Больше того, он отыскал Хиггса и поцеловал его руку, рассыпаясь в похвалах, уверял, что все позабыл и что любит его как родного брата.
– Превосходно, приятель, – ответил Хиггс со своей обычной прямотой, – только не пытайся больше отравить Фараона, а что касается до меня, я обещаю не вспоминать об этом, когда мы прибудем в Мур.
– Запутанный характер у этого Шадраха, не так ли, доктор? – заметил насмешливо Квик, наблюдавший эту назидательную картину. – Скверный характер восточного человека исчез; никаких разговоров про «око за око, зуб за зуб!», а вместо этого одни поцелуи. И все же я хотел бы, чтобы эта свинья была подальше от нас, особенно в темноте.
Я не ответил сержанту, хотя в душе соглашался с ним.
Наступил вечер, предвещавший бурную ночь, так как надвигались тучи и ветер все усиливался. Мы должны были выступить немного погодя после захода солнца, то есть приблизительно через час. Собрав свои пожитки, я помог Хиггсу сделать то же с его багажом, и мы оба отправились искать Орма и Квика. Мы нашли их в одном из сохранившихся в целости домов, где они были заняты каким-то делом. Квик, казалось, разбирал фунтовые банки из-под табака, а Орм осматривал электрическую батарею и внимательно проверял моток изолированной проволоки.
– Чем это вы забавляетесь? – спросил профессор.
– Забавляемся лучше, чем вы, когда дьявол дернул вас поднять руку на Шадраха. Но лучше будет, если вы уберете подальше вашу трубку. Говорят, что этот азоимид так же безопасен, как уголь. Но только нельзя быть уверенным в этом; климат и путешествие могли изменить его качества.
Хиггс поспешно удалился на добрых пятьдесят ярдов, выколотил там свою трубку и для безопасности даже оставил на камне коробок со спичками.
– Не тратьте времени на расспросы, – сказал Орм, когда профессор с опаской приблизился к нему. – Я все объясню сам. Наше ночное путешествие будет очень опасным – нас всего четверо белых среди дюжины чумазых негодяев, верность которых к тому же под большим подозрением. Мы с Квиком решили, что неплохо будет иметь наготове некоторое количество этого взрывчатого вещества. Оно, быть может, и не потребуется, а если потребуется, мы можем не успеть воспользоваться им – почем знать? Во всяком случае, вот десять жестянок: этого достаточно, чтобы взорвать половину всех Фэнгов, если они будут над этими штуками. Возьмите пять жестянок, Квик, а я возьму тоже пять, батарею и триста ярдов проволоки. Детонаторы на месте? Прекрасно.
И, не говоря больше ни слова, он начал рассовывать банки, батарею и проволоку по карманам своей куртки. Квик последовал его примеру. Потом они закрыли ящик, из которого взяли взрывчатое вещество, и отнесли его туда, где его должны были погрузить на верблюда.
Глава VI. Как мы бежали из Хармака
Когда все было готово, было дано распоряжение отправиться в путь: впереди ехал в качестве проводника один Абати, про которого нам было сказано, что он знаком здесь с каждой пядью земли. За ним ехали Квик и Орм, ведя на поводу верблюдов, нагруженных ящиками с взрывчатым веществом. За ними следовал я, чтобы не терять из глаз этих бесценных животных и тех, которые вели их. За мной шли верблюды, нагруженные нашим багажом, съестными припасами и всякой всячиной, а позади всех, в арьергарде, находились профессор, Шадрах и двое Абати.
Шадрах сам предложил нам построиться в таком порядке. Он говорил, что если после всего происшедшего он пойдет вперед, любую несчастную случайность или ошибку мы припишем его злому умыслу, а если он будет позади, мы не сможем оклеветать его таким образом. Услышав это, Хиггс, благороднейшая душа, заявил, что хочет доказать свое доверие к Шадраху и остаться с ним в арьергарде. Он так настаивал на этом, и Шадрах, казалось, был до такой степени польщен этим, что Орм, командовавший теперь нашим отрядом, с явной неохотой вынужден был уступить ему.
Поскольку мне известно, сам он полагал, что нам, четырем европейцам, лучше держаться вместе, хотя, если бы мы и поступили таким образом, в окружающей нас непроглядной тьме мы были бы отрезаны от верблюдов и их груза, который был для нас не менее дорог, чем наша жизнь.
Солнце зашло, стемнело, пошел дождь, и поднялся ветер. Мы вышли из разрушенного города на прежнюю дорогу и бесшумно пошли по ней по направлению к огням Хармака, которые сверкали несколько влево от нас, впереди.
Мы шли целых три часа. Теперь мы находились прямо против огней Хармака, а справа от нас виднелись другие огни. До сих пор все шло хорошо; узнавали мы это по донесениям передового, шепотом передававшимся по всей нашей линии. Внезапно прямо впереди сверкнул огонь. Он был еще на большом расстоянии от нас. Пронеслось шепотом отданное приказание: «Стой!» Мы остановились, и один из шедших впереди Абати пробрался к нам ползком и сообщил, что впереди на дороге показался отряд кавалерии Фэнгов. Мы собрали совет. Шадрах приблизился к нам и сказал, что, если мы подождем немного, Фэнги могут удалиться. Он полагал, что их появление чисто случайное и находится в прямой связи с большим празднеством в стенах города. Он умолял нас соблюдать тишину. Не зная, что делать, мы согласились с ним и стали ждать.
Я, кажется, забыл сказать, что во избежание непредвиденных случайностей пса Фараона мы везли в большой корзине. В этой корзине он часто путешествовал, когда бывал утомлен, а сама корзина висела на боку у Ормова верблюда. Он спокойно лежал в своей корзине, пока Шадраха не угораздило отойти от меня и пройти вперед, чтоб сказать что-то капитану. Фараон учуял своего врага и начал громко лаять. Тут все смешалось. Шадрах бегом бросился в арьергард. Свет впереди нас начал быстрее приближаться, направляясь в нашу сторону. Передние верблюды сошли с дороги, следуя (я так полагаю), за своими проводниками.
Не знаю, как это случилось, что Орм, Квик и я встретили друг друга в темноте; мы все думали, что Хиггс тоже с нами, но ошибались, думая так. Мы услыхали возгласы и чужие голоса, говорящие на непонятном нам языке. При внезапной вспышке молнии, оттого что был самый разгар грозы, мы увидели очень немногое, в частности Хиггсова верблюда, которого никак нельзя было спутать с каким-либо другим верблюдом, потому что он был совсем белого цвета и особенным образом держал голову, наклонив ее набок. Мы увидели его в десяти шагах от нас, между нами и дорогой, и на его спине сидел человек, который по всей видимости не мог быть профессором. Тут-то мы обнаружили, что его нет с нами, и нас охватил страх за него.