Время не властно

Санни презрительно фыркнула и вытащила из шкафа тонкий свитерок.

– Кто такой Пит?

– Ой! – Она инстинктивно прикрыла грудь руками. – Ты меня напугал.

– Кто такой Пит? – повторил Джейкоб.

– Так, один знакомый. – Санни быстро натянула свитерок. – А я надеялась, ты принесешь мне попить. – Она села на кровать, чтобы снять сапожки.

«Санни! – Следующее сообщение оставила женщина с приятным голосом. – Мы получили открытку от Либби и Кэла. Позвони, когда вернешься в город».

– Мама, – пояснила Санни, сбрасывая сапожки и протягивая ему свитер. – Вот, получай назад!

Джейкоб медленно снял куртку, под которой ничего не было. Им владели смешанные чувства. Надевая свитер, он услышал третье сообщение. Его оставил мужчина.

«Привет, Санни, это Марко. Где тебя носит, красотка? Я целую неделю до тебя дозваниваюсь. Звякни, как вернешься». Перед тем как отключиться, он, видимо, смачно чмокнул трубку.

– Кто такой Марко? – мрачно спросил Джейкоб.

– Еще один знакомый… Ой! – Санни очень удивилась, когда он схватил ее за локти и рывком поднял на ноги.

– И много их у тебя?

– Сообщений?

– Знакомых… мужского пола.

«Санни, это Боб. Я подумал, может, ты захочешь…»

Санни не спеша выключила автоответчик.

– Я их не считаю, – холодно ответила она. – Да и какая разница, что у кого было в прошлой жизни? Ты ведь тоже не вчера родился, Джей-Ти!

Он не ответил – не нашел нужных слов. Выпустил ее и молча отошел в сторону.

Его сжигала ревность, и одновременно он ненавидел себя за то, что ревнует. Несмотря на вспыльчивость, Джейкоб Хорнблауэр считал себя человеком разумным. Естественно, Санни появилась на свет гораздо раньше той секунды, когда он ворвался в ее жизнь. Такая красивая, умная, обворожительная женщина, как Санни, не может не привлекать к себе мужчин. Многих мужчин. Джейкоб понял: будь его воля, он бы убил каждого из ее знакомых только за то, что он к ней прикасался, – потому что Санни он считал своей.

И не своей.

Выругавшись, он развернулся кругом и увидел, что она стоит на пороге и пристально смотрит на него.

– Мы опять поссоримся?

Ему стало больно. Ему становилось больно всякий раз, как он на нее смотрел. Ему было больно из-за того, что могло бы случиться – и чему не суждено случиться.

– Нет.

– Ну и ладно.

– Мне не нравится, что они вокруг тебя увиваются, – выпалил он.

– Не будь придурком.

Джейкоб в три прыжка оказался рядом с ней:

– Я серьезно!

Вырвавшись, Санни смерила его горящим взглядом:

– И я тоже серьезно. Неужели ты думаешь, будто кто-то из них что-то для меня значит… после тебя?

– Если ты не… – не дослушав, начал он, и тут до него дошел смысл ее слов.

Оглушенный, он застыл на месте и, подняв кверху руки, сделал шаг назад.

Санни сама подошла к нему:

– Если я не – что? Если ты думаешь, приятель, что можешь мне приказывать, то имей в виду: я не потерплю, чтобы…

– Да, конечно, – перебил он, сжимая ее руку и напоминая себе, что Санни – не его собственность. Пора бы потихоньку привыкать к этой мысли. – Я все прекрасно понимаю, но… у меня не всегда все получается. Я ведь еще ни разу никого не любил.

Огоньки воинственности в ее глазах погасли.

– И я тоже… Так, как сейчас.

– Да, так, как сейчас. – Он поднес ее пальцы к губам. – Только не читай больше при мне сообщения от других мужчин, хорошо?

Немного развеселившись, она снисходительно улыбнулась:

– Хорошо, хорошо. Если проголодаешься, бери на кухне все, что захочешь. Телевизор в спальне, музыкальный центр в гостиной. Я вернусь через пару часов.

– Куда ты?

Санни надела растоптанные спортивные туфли.

– К родителям. Если у тебя попозже появится желание выйти в свет, сходим в ресторан или, может быть, потанцуем. – Она потянулась за курткой.

– Санни… – Он перехватил ее руку. – Я хочу поехать с тобой.

Она долго без улыбки смотрела на него.

– Джейкоб, ты вовсе не обязан с ними знакомиться. Я серьезно!

– Понимаю. Но мне хочется.

Она быстро поцеловала его в щеку.

– Тогда одевайся!

Босой Уильям Стоун величественной походкой прошествовал к двери своего шикарного особняка в тюдоровском стиле. Одежда хозяина дома не соответствовала интерьеру: безразмерная футболка болталась, коленки у любимых джинсов давно протерлись. Уильям ел банан и разговаривал по радиотелефону.

– Престон, новая рекламная кампания должна быть неагрессивной. Никаких танцующих чайных пакетиков, никакой музыки в стиле хеви-метал, никаких говорящих плюшевых медведей! – Слушая громкие возражения собеседника, он распахнул дверь настежь. – И разумеется, никаких вальсирующих кроликов. Гадость какая! Сделайте… – Увидев дочь, Уильям широко улыбнулся. – Ладно, Престон, работайте. – Он нажал кнопку отбоя и раскинул руки навстречу Санни. – Здравствуй, малышка!

Санни шумно чмокнула отца в щеку и отняла у него банан.

– Вы только взгляните на нашего магната!

Покосившись на телефонную трубку, Уильям поморщился. Он до сих пор смущался, когда его так называли.

– Да какой я… – Увидев Джейкоба, Уильям Стоун наморщил лоб.

Кого Санни с собой привезла? Младшая дочь часто приезжала к ним с поклонниками, друзьями или коллегами – слово «любовники» применительно к Санни Уильяму совсем не нравилось. А у сегодняшнего лицо как будто знакомое, только он никак не мог вспомнить, как его зовут.

– Это Джей-Ти, – объявила Санни, поедая банан и обнимая отца за талию.

Как они похожи, подумал Джейкоб… Два сапога пара! Он обрадовался, вспомнив старинное выражение. Тот же цвет волос, та же фигура, тот же откровенный, оценивающий взгляд. Решив взять инициативу в свои руки, Джейкоб шагнул вперед и протянул руку:

– Мистер Стоун…

Поскольку одной рукой Уильям по-прежнему обнимал дочь – возможно, немного вызывающе, – пришлось сначала убрать в карман телефон. Затем хозяин дома пожал протянутую руку.

– Его фамилия Хорнблауэр, – продолжала Санни, втайне наслаждаясь происходящим. – Джейкоб Хорнблауэр. Брат Кэла.

– Ты шутишь? – Рукопожатие стало более крепким, улыбка – более дружеской. – Что ж, рад познакомиться! А мы уж начали думать, что Кэл своих родственников выдумал. Входите, входите. Каро где-то здесь.

Уильям Стоун повернулся и, не выпуская Санни, направился в дом. В просторном холле Джейкоб едва успел оглядеться. Яркие цветовые мазки на фоне пастельных тонов… Все очень дорого и изысканно. Простой шик, неподвластный времени.

Кое-где хрустальные безделушки, переливающиеся всеми цветами радуги; по углам антикварные столики. И конечно, повсюду настоящие шедевры, произведения Каролины Стоун. На стенах множество гобеленов, вытканных вручную. Увидев же еще один шедевр небрежно брошенным на пол, Джейкоб буквально лишился дара речи.

– Садитесь, – пригласил Уильям, небрежно наступая на ковер, вытканный его женой. В XXIII веке за него отдавали целые состояния. – Выпить хотите?

– Нет, спасибо. – Джейкоб заметил за окном декоративное лимонное деревце. Его отец выращивал такие же.

– Без чая ты отсюда не уйдешь, – засмеялась Санни, хлопая Джейкоба по плечу и усаживаясь на диван рядом с ним. – Если откажешься, оскорбишь папу в лучших чувствах.

– Чаю выпью. – Джейкоб покосился на Уильяма и встретился с его прищуренным, оценивающим взглядом.

В кармане у хозяина дома зазвонил телефон. Он сделал вид, что не слышит. Распознав характерный блеск в отцовских глазах и желая отложить неизбежный допрос, Санни сунула отцу банановую кожуру.

– Папа, я бы тоже не отказалась от чая. Может, заваришь нам «Восточный экстаз»?

– Идет. Сейчас все сделаю.

Уильям Стоун скрылся за дверью. Телефон в его кармане продолжал звонить.

Санни хихикнула и снова положила руку на плечо Джейкобу.

– Я должна тебя предупредить… – Она замерла, заметив, с каким откровенным любопытством Джейкоб таращился – другого слова просто не подобрать – на гобелен работы ее матери. – Джей-Ти! Ты меня слышишь?