Страница 24 из 32
"Идти или не идти" — эта мысль маячила в голове Вики до самого закрытия клуба. И попрощавшись с Артемом, она вышла на улицу почти на рассвете, уставшая и разбитая, с уверенным чувством, что пойдет домой. Хотя, сходить к Андрею хотелось даже в это время и в таком состоянии. А ноги, будто специально не хотели ее слушаться — Вика решила пройти мимо его дома, сделав при этом крюк, хоть и стоять тяжело было после такой суетной ночи. Зато, она воздухом подышит и успокоиться немного, а может и сон нагуляет.
Проходя мимо дома Андрея, Вика заметила, что у него на кухне горит свет. Неужели не спит в это время? Хотя, она знала, что Андрей любил сочинять свои песни по ночам. И с неприятным ощущением нерешительности Вика все-таки вошла в подъезд и поднялась на его этаж, встав перед дверью. Оставалась самая малость — постучать. Но эта малость оказалась самой сложной. А вдруг он там не один? А если один и ему плохо? Отогнав все мысли, Вика быстро постучала, чтобы успеть, пока они не вернулись. Сердце сразу заколотилось в груди, как у испуганного кролика, и даже захотелось дать деру, пока дверь не открылась. Но она не успела — на пороге возник Андрей, застывший в недоумении. И Вика уже пожалела, что не убежала, что постучала, и вообще пришла. Смотря на нее, Андрей засунул руки в карманы спортивных домашних шорт, что единственное было на нем из одежды. А Вика не могла вымолвить ни слова — от чувств и желания сдавило грудь и перехватило дыхание. Ей неудержимо захотелось подойти к Андрею, прикоснуться к нему руками, губами, всем телом…
Так они и стояли молча, слушая тишину, и смотря друг на друга.
А потом Андрей протянул к ней руку, заводя в квартиру, и только закрыл за ней дверь, как уже оказался возле нее, притягивая к себе и накрывая рот поцелуем. Мир Вики снова покачнулся. Отвечая на напористый нажим мягких губ, она стала цепляться за Андрея, за его плечи, за его руки, за шею, желая коснуться всего, что было ей доступно. Его руки быстро справились со скользкими пуговицами на ее белой блузке, которую он стащил вместе с лифом и куда-то небрежно отбросил. В этот раз на ней были джинсы, но Андрей быстро справился и с этой задачей, а стягивая их вниз, сам опустился на колени, прикоснувшись к животу теплыми и влажными губами, отчего где-то под ними вздрогнул сжавшийся комок возбуждения.
Быстро поднявшись, Андрей подхватил Вику на руки, снова ловя губами губы, страстно целуя и нежно кусая всю дорогу до его спальни, где бросил ее на кровать, накрывая своим телом. Вика никак не могла поверить, что с ней это все происходит, что Андрей рядом, и что она ему так нужна. Его губы скользнули вниз, слегка кусая подбородок, покрывая шею влажной дорожкой, опускаясь к груди, обхватывая один сосок и накрывая ладонью другой. От удовольствия Вика выгнула спину и откинула назад голову, ловля ртом воздух, в который скользнул большой палец его свободной руки, обхватившей ее лицо. Сомкнув губы, Вика принялась обсасывать его, дразня языком и прекрасно зная, насколько приятна для него такая мелочь.
Но все эти ласки быстро кончились, когда Андрей стащил с нее последний кусочек ткани и резко вошел в ноющее лоно, накрывая волной ощущений. И медленно двигаясь, он завел ей руки за голову, заглядывая в глаза, сплетая свои пальцы с ее, как любил это делать, наслаждаясь своим превосходством, мольбами ее тела, изнывающим под ним, дразня поцелуем и не прекращая своих ритмичных движений, порой медленных, а порой резких и быстрых, то заставляя томиться от ласк, то сводя с ума неутомимой страстью. Когда же ощущения перестали помещаться у нее внутри, Андрей подарил Вике сладкое освобождение, вскоре догнав ее в этом удовольствии…
А после, наружу снова хлынул страх, и лежа под неподвижным телом и обнимая Андрея, Вика боялась того, как он себя поведет дальше. Она стала покрывать поцелуями его плечо, шею, запуская пальцы в короткие темные волосы. А когда он пошевелился, Вика сильнее обняла любимого, давая понять, что не хочет, чтобы он уходил. Но Андрей повторил попытку и, повернув к ней голову, холодно сказал:
— Отпусти.
Что тут могла сделать Вика? Она отпустила, чувствуя, как все сильнее накрывает обида и сражаясь с непослушными слезами. Встав с кровати, Андрей зашел на кухню, закрыв за собой дверь, и щелкнул зажигалкой.
Слезы удалось сдержать, только не сдержать было бешеный поток неприятных чувств, таких болезненных, грызущих душу и сжимающих сердце. Она так скучала, три года скучала, и сейчас, в эту минуту ужасно скучает. Холодность Андрея после всей его нежности была невыносимой. Она ведь пришла поговорить, она хотела просто попытаться решить, что им делать дальше? Что между ними происходит? Что с ними самими происходит? Но Андрей снова предпочел разговору секс, напомнив ее телу о его ласках и прикосновениях, и вырезая в душе новую боль. Он снова заставил ее сгорать в пламени, а потом окатил ледяной водой, холодно, жестоко. Но зачем он так с ней?!
Решительно встав с кровати, Вика принялась искать свои вещи. Ей нужно уйти отсюда, немедленно, пока Андрей снова не стал сыпать соль на ее раны, которые и без того адско болели. Она больше не хочет разговаривать, не хочет его даже слышать и видеть, и чувствовать тоже ничего не хочет!
***
Стоя на кухне, Андрей докуривал сигарету и пытался понять себя, хоть это и было бесполезным занятием. Но одно он точно понял — он не может без Вики.
Он был так морально вымотан, что уже не хотелось ничего делать или куда-то идти, поэтому сегодня Андрей остался дома в гордом и печальном одиночестве. И когда среди ночь в его дверь постучали, он ожидал кого угодно, но только не ее. Вика пришла к нему сама, она стояла у порога его квартиры, такая растерянная и такая необходимая. И она молчала. Сначала он мало что понимал — зачем она пришла, если ничего не говорит? Но в ее взгляде все было ясно без слов. И он решил не нарушать эту тишину и заполнить ее Викиными стонами.
Он злился, он ненавидел, и он любил ее, безумно хотел и нуждался. Только с ней он по-настоящему наслаждался близость, что порой кружилась голова от переизбытка ощущений. И как же было больно, что и кто-то другой вот так наслаждался Викой, его Викой, целуя, прикасаясь к ее телу так же, как это делал он. Причем, это все могло происходить прошлой ночью…
Эта мысль жгла и душила, но даже она не смогла остановить его желание обладать ею, пусть это делал кто-то другой всего несколько часов назад. И от осознания такой необходимости в ней ему становилось страшно, больно и гадко. А ведь дело было не только в сексе. Он скучал по их отношениям, чистым, светлым, когда было доверие, и не было этой гнетущей ревности, имеющей место быть. Он скучал по их непринужденным беседам, по ее смеху, по обычному ощущению, когда он обнимал ее, держал за руку или просто сидел рядом. Когда-то это все было, и это все Вика сожгла своей изменой, выжигая вместе с этим и его душу и оставляя ее тлеть горячими углями. И если бы он на себе это все не прочувствовал, то никогда не поверил бы, что такое может быть, что можно так любить, так ненавидеть, и так страдать.
Потушив окурок, Андрей собрался в спальню, но, выходя из кухни, заметил Вику, которая стояла в коридоре, начиная одеваться и держа в руке свою одежду. Он подошел и, обхватив рукой ее вещи, попытался отобрать, но Вика стала упорно сопротивляться. Андрей дернул на себя, привлекая Вику ближе, еще обнаженную и такую красивую. В нем с новой силой начинало закипать и без того неутолимое желание.
— Отпусти, — прорычала она и потянула вещи на себя, Андрей обратно, заставляя Вику упереться в него своей аппетитной грудью с соблазнительно торчащими сосками.
— Она тебе пока не понадобиться.
И с силой выдергивая из руки одежду, Андрей прижал Вику к себе, обнимая за талию, обхватывая затылок, и впиваясь губами в губы, жадно, властно, требуя немедленного ответа. И Вика покорялась, напористо скользя по его губам, ласково принимая его язык в свой рот и дразнясь ловким язычком. От одного ее поцелуя он уже терялся в ощущениях, когда она еще льнула к нему, обнимая за шею и раззадоривая своей грудью, которая без конца терлась о его торс из-за неровного дыхания.