Даун

Костик

Мы вошли вовнутрь. Там никого не было. Там было, как вечером. Очень много свечек. Со всех сторон: с потолка, стен, колонн на нас смотрели тети и дяди. Кто с жалостью, кто с любовью, кто с упреком, кто с осуждением. Но не было ни одного безразличного лица. Каждый готов был выслушать нас и помочь.

– Моей маме очень плохо. Помогите нам. Мама хорошая. Она любит меня. А еще она любит папу и Сережу. Если ее не станет, кто будет любить нас всех? – обратился я к длинноволосому мужчине, который почему-то висел на кресте.

Не знаю почему, но мне показалось, что он – самый главный. Если не считать Хозяина Оранжевого Мячика.

– Помоги нам, пожалуйста!

Мне показалось, что мужчина посмотрел на меня, потом на маму. Мне показалось, что он улыбнулся.

– Ты меня слышишь?

Он чуть заметно кивнул головой.

– Ты сделаешь это? – снова обратился я к нему.

Но в этот момент нянечка схватила меня за руку и оттащила прочь.

– Костя, разве можно так шуметь в Божьем доме? – укоризненно покачала она головой.

– Я не шумлю! Правда! Я разговариваю с ним, – кивком указал я на мужчину на кресте. – Он понимает меня!

– Такой большой мальчик, а так плохо ведешь себя. Здесь не место для игр. Здесь нельзя шуметь.

– Я не хочу играть! Я хочу попросить его помочь нам с мамой. Пустите меня! – попытался я вырваться.

– Константин, прекрати! – прошипела она мне.

В этот момент ко мне подошел дядька в черном халате. Он взял меня за руку и отвел к двери.

Послушник

Вот уж не думал, что такое увижу. В церковь дауна привели. Вот дубина-то, ха-ха! Кричать начал, шуметь! Тут люди молятся, а он шум разводит.

К распятию побежал. Тоже мне игрушку нашел себе! Ну мы с Григорием, понятное дело, оттащили его, успокоили. Баба Таня тоже нашипела ему на ухо чего-то там. Угомонился он, в общем. Но вообще, грех это – в храме Божьем шум поднимать. Хотя ему-то что с того? В рай все равно не попасть. Нет места там юродивым. Мамка с папкой, видать, тоже нагрешили порядком, раз наказал их Бог. Только я чуть расслабился, так он чуть не вырвался. Ну куда тебя несет? Привели тебя в дом Божий, так хоть не шуми, раз не понимаешь. Одно слово – даун, прости его, Господи!

Костик

Все, что происходило дальше, было, как обычный обряд. Нянечка тыкала себя пальцами и кланялась. Мама делала то же самое. Они что-то шептали. В конце они по очереди подошли к картине тети за стеклом. По очереди поцеловали ее. По очереди поклонились. Потом снова начали тыкать себя пальцами. В конце нянечка упала на колени и ударилась лбом об пол. Потом начала кланяться так, что я испугался: вдруг у нее отвалится голова. Мама же просто поцеловала картину и отошла назад. Наверное, она тоже поняла, что это лишь обряд.

Я захотел еще раз поговорить с тем мужчиной. Ведь он услышал меня! Он все понял! Еще чуть-чуть – и он бы сделал то, о чем я его просил. Правда!

Я огляделся по сторонам. Я искал его глазами. Я попытался вырваться от этих дядек в черном. Увы! Они меня не пустили. Наоборот, отвели куда-то в самую глубь. Они спрятали от меня того доброго бородатого дядю. Но почему? Что плохого в том, что я хочу помочь маме?

– Помоги нам с мамой, пожалуйста! – выкрикнул я, когда мы выходили из белого здания.

– Вот и славно! Теперь, дай бог, все поправится. В церковь ходить почаще надо. Молить у Бога здоровья и сил. А еще верить надо. Вера – она от любых хворей лучшее лекарство.

– Он услышал меня, он хотел помочь, но вы все испортили!

– Завтра снова пойдем, только сыну вашему дома остаться лучше. Не умеет он себя вести в храме Божьем! – почему-то рассердилась нянечка.

Мне вдруг стало ее жать. Она добрая. Правда! Но она ничего не понимает! Ничего.

В ответ мама промолчала. Наверное, она тоже все поняла.

Темно. Одиноко и страшно. Даже ночью в комнате больше света, чем здесь.

Я знаю это место. Оно разное. Светлое или темное. Я люблю его, когда светло. Когда темно – боюсь. Мой друг тоже. Он приходит, когда светло. Темнота пугает его. Она холодная. Она прячет что-то страшное.

Свет!

Я слышу, он близко. Он скачет. Я не дышу. Я жду.

Много раз я видел, как он появляется. Прямо из воздуха. Он скачет, отскакивая от него. У моего друга нет тени. У всех есть, а у него нет.

Я хочу достать его. Я бегу. Я тянусь. Но у меня ничего не выходит. Я знаю: когда-нибудь у меня это получится. Тогда изменится все. Но сейчас не время. Я почувствую, когда пора придет.

Сегодня мой день рождения. Мне уже девятнадцать лет. Сегодня я стану совсем взрослым. Как Сережа. Это значит, мне будет не обязательно ложиться спать в десять. Теперь я смогу допоздна смотреть по телевизору свои любимые мультики. Это значит, что и у меня появится Оля. Как и у Сережи. Она будет проводить со мной много-много времени. Водить в театры, играть в бадминтон, ездить в удивительные места. Такие, как Парк птиц! Я хочу попасть туда еще раз! Правда. Там так здорово! А сдам сессию, и у меня будут каникулы! А еще я пойду на работу. Правда! Я уже взрослый! Так долго я ждал этого!

Я знаю этот секрет. Стоит только как следует загадать желание. И задуть все свечки на торте. Все до одной. Тогда желание обязательно сбудется! Обязательно! Потому что иначе нельзя. Я стараюсь каждый свой день рождения. Точно так же, как и на Новый год! Дую изо всех сил. Я всегда задуваю все свечки. Все до единой. Но мое желание почему-то не сбывается. Но почему? Что еще я должен сделать, чтобы оно сбылось? Или я прошу у свечек слишком много? Сегодня я буду стараться еще больше. Я хочу, чтобы мое желание сбылось!

Каждый раз я загадываю одно и то же. Каждый раз я прошу, чтобы окружающие начали меня понимать. Не только мама и Оля. Нет! И папа, и Сережа. И все, кто на улице.

Я вижу их всех. Вижу, что каждый несчастлив. Им всем чего-то надо. Они думают, что им чего-то не хватает. Но это не так! Совсем!

Мой папа хочет дом в Краснодаре. Такой же, как у Фирсова. Но зачем? Папе не нужен дом! Совсем. Папе нужно показать всем, что он не хуже Фирсова. Ни капельки! Если бы он мог меня понимать! Я бы объяснил ему, что он – лучший папа в мире. Я бы никогда не променял его на Фирсова. Правда! Потому что мне не нужен дом. Мне нужен настоящий папа! Но папа не знает этого. Он не понимает меня.

Сережа тоже. Он мечтает о спортивной машине. Быстрой, как ракета! И обязательно красной. Как на той картинке в его комнате. Он думает, что так он будет еще больше нравиться Оле. Но разве Оле важно, есть ли у него такая красная машина? Мне кажется – нет. Она же и так проводила с Сережей много времени. И ей не было важно, есть ли у него машина или нет. Правда! Неужели он не понимает этого? Так же как и люди на улице? Но почему?

Наверное, у каждого есть такое заветное желание. Только почему-то не каждый хочет, чтобы оно исполнилось. Наверное, всем больше нравится хотеть чего-то. Но мало кому нравится, когда желания исполняются. Почему? Неужели так сложно потом загадать что-то другое?

Мама на свой день рождения всегда готовит торт со свечками. Она всегда задувает свечи. Тоже хочет, чтобы ее желание сбылось! Она хочет того же, что и я. Я знаю! Я чувствую это!

А вот папа и Сережа никогда не задувают свечки на торте. Они даже не справляют свои дни рождения с нами! В этот день они приходят домой очень поздно. Они распаковывают свои подарки, съедают салат и идут спать. Мне интересно: почему так? Неужели у них нет заветной мечты? А дом? А машина?

Я долго разгадывал эту тайну. Очень. И я разгадал ее. Правда! Просто им страшно. Они боятся, что не смогут придумать себе новое заветное желание. Папа покажет, что он не хуже Фирсова. Но тогда что он будет загадывать на следующий день рождения? Сережа получит машину и будет нравиться Оле. Тогда ему придется придумывать новое желание. Наверное, папа и Сережа знают про это. Поэтому они не любят этот день.