Марсианский патруль

— Что именно в прокуратуре неправильно? — спросил Фил.

— Сама прокуратура, — не оборачиваясь ответил Гусь. — Полицейское государство, вот как это называется. На Марсе власть принадлежит полиции. И только ей. Остальные люди значения не имеют.

— Остальные люди?! — переспросил Фил. — Знаешь, Гусь, я уверен, что подобная система наиболее верная, наиболее правильная. Я знаю, как обстоят дела на Земле и на Венере. Ты тоже был на Земле и знаешь, какой бред там творится. Люди сами выбирают, кто ими будет руководить. И значит, руководство там всегда будет потакать большинству, которое, как известно, не самое лучшее. И если завтра большинство земляшек решат вдруг начать войну против Марса — просто так, с дури, потому что мешает им этот яркий огонек в ночном небе! — то они непременно выберут руководство, которое эту войну и начнет. Или если большинство решат, что надо ходить на головах… короче, понятно все. Вот они, твои простые люди, которые «имеют значение», Гусь.

— Я сказал не «простые», а «остальные», — поправил Гусь.

— Не суть, — отмахнулся Кэссиди. — Остальные, простые — какая разница?! Главное, что руководство всегда отражает волю большинства, интеллект которого, как правило, оставляет желать лучшего. А на Венере вообще руководство передается по наследству от одного руководителя — император, кажется, да? — другому, от отца к сыну, от сына к внуку… Но ведь никакой гарантии того, что очередной… император… что он не будет, например, одержим манией убийства или еще чего-нибудь такого. Это лучше, да? Это правильно? Это хорошо для твоих «остальных» людей?

— Не уверен, — рассеянно ответил Гусь. Вращающееся изображение теперь сделалось почти невидимым — его полностью закрыли какие-то диаграммы, синусоиды, непонятные символы и надписи. Все это тоже висело прямо в воздухе, было объемным и цветным, вращалось, увеличивалось и уменьшалось по желанию Гуся. И Фил вдруг подумал, как трудно было Гусю на «Отбое» с непривычным (старомодным?) оборудованием. Поэтому, наверное, он и выписал такую кучу всякого разного—и медикаментов, и приборов.

— Что там со мной? — озабоченно спросил Фил. — Жить буду?

— Будешь-будешь, — успокоил его Гусь. — И очень долго. А с тобой все в порядке, намного лучше, чем с генеральной прокуратурой. — Гусь усмехнулся.

— С прокуратурой тоже неплохо, — возразил Фил. — Без нее хуже. Все эти земные и венерианские системы правления имеют Слабое место. Куда как лучше у нас, на Марсе, — продолжал Фил воодушевленно. — Человек пробивается к руководящему посту годами и даже десятилетиями. Он заслуживает этот пост, понимаешь? Заслуживает! Никто не позволит лейтенанту или даже полковнику руководить Золотым Треугольником. Потому что у него пока еще нет необходимого опыта, да и пользы Треугольнику он пока никакой не принес. Но у каждого есть шанс доказать свое право руководить — годами службы, охраны и защиты покоя граждан.

— У каждого?! — удивился Гусь. — Или только у того, кто работает в полиции?

— Ну, конечно, водителю или бармену получить звание генерала сложновато будет, — усмехнулся Фил. — Но, когда человек решает посвятить свою жизнь именно себе, а не обществу, когда он решает, что ему лучше быть барменом или водителем, чем полицейским, он автоматически отказывается от перспектив быть руководителем. Гораздо спокойнее работать в баре, чем мотаться по пескам под пулями. Особенно если бар — твой собственный. И спокойнее, и прибыльнее. Но за это спокойствие надо платить. Невозможность стать одним из генеральных прокуроров и есть та самая плата за покой.

— То есть, — уточнил Гусь, поворачиваясь к Филу всем телом и с интересом глядя на него, — идеалом для Марса было бы общество, в котором каждый является полицейским. Все следят за порядком, все охраняют покой мирных граждан… впрочем, граждан уже нет, да? Только полиция.

— А почему бы и нет?! — пожал плечами Фил. — В таком обществе преступления были бы сведены к минимуму. Если все вокруг — копы, то…

— Тебя не удивил тот спрей, которым на «Отбое» чуть не отравили Стрелку? — спросил Гусь.

— Знаю-знаю, — нахмурился Фил. — Я тоже до сих пор об этом думаю, спрей явно заводского производства. Значит, где-то на планете штампуют наркотики…

— С ведома прокуратуры, — ввернул Гусь. — Потому что иначе бы следователь ван Кайл не имел бы их в таком количестве.

— Конечно, — согласился Фил. — И наркотики, и оружие, непонятно как попадающее к байкерам, и много еще чего. Много есть такого, что нужно изменить. Вот любой человек и может стать полицейским, и выслужиться, пройти всю лестницу, до самого верха, от простого патрульного до генерального прокурора. Думаешь, мне не предлагали место следователя? Предлагали, как раз тогда, когда я капитана получил. И Изе предлагали.

— Отказались? — спросил Гусь.

— Мы — команда. Полицейский патруль. Нам больше нравится именно такая работа.

— Слушай, а Стрелке предлагали? Или Туру? — В голосе Гуся прорезался неподдельный интерес.

— Нет, — помотал головой Фил. — Стрелка была под следствием, Тур — тоже. Таким намного сложнее дослужиться до прокурора. Да они и не хотят.

— Сам видишь, что не все так гладко на Марсе, — сделал вывод Гусь.

— Ну, на Земле или на Венере еще корявее, — парировал Фил.

— Не спорю, — согласился Гусь. — Все эти три планеты, весь этот… треугольник… он ведь далеко не золотой. Скорее позолоченный. И когда позолота сползает… а для этого ничего особенного не надо делать, надо просто внимательно присмотреться к ней… когда она сползает, под ней обнаруживается хоть и ржавая, но еще достаточно крепкая и жесткая стальная конструкция. Жесткая и жестокая.

— А у вас… ну… в будущем. Там как? Наверняка лучше, да? — поддел его Фил.

— Нет, — помотал головой Гусь и снова повернулся к своим схемам-графикам. — Не лучше. Руководить людьми сложно, править — еще сложнее. И вариантов правления отнюдь не три, треугольник этот имеет намного больше углов. Но каждый из них — острый, твердый, жесткий.

— Нельзя же вообще без правления, — возразил Фил. — Даже у байкеров и мертвяков есть нечто похожее.

— Нельзя, — согласился Гусь. — Но очень хочется…

— Ну в любом случае ваша система правления, как я понимаю, намного лучше любой из нынешних, — усмехнулся Фил. — Ведь у вас-то уж Апокалипсисов не бывает…

— Ошибаешься, — тихо ответил Гусь. — В моем времени известно только о четырех появлениях «Укуса Кобры». Но никто не может сказать с уверенностью, что их не было намного больше. Может быть, много веков спустя человечество опять будет нуждаться в хирургическом вмешательстве…

— А кто это должен знать?! — удивился Фил. — И кто должен решать?!

— Мы, — ответил Гусь. — Полицейский патруль человечества…

Сигнал из генеральной прокуратуры передавался на всех частотах, и не заметить его было невозможно. Фил подумал, что с прокуратурой сейчас ему говорить не очень-то хочется, но — когда это ему вообще особенно хотелось?!

— Давай, соединяй, — кивнул он Изе, удобно разваливаясь в соседнем кресле и стараясь выглядеть как можно более уверенным. По правде сказать, особой уверенности Фил не чувствовал, но показывать этого не собирался.

— Господин майор! — Генеральские нашивки едва не заставили Фила встать по стойке «смирно», но он сдержался. — Господин майор! Вам надлежит немедленно совершить посадку в районе Пригорода, на любую пустующую площадку! Рассматривайте эти слова как приказ! Выполняйте!

— Простите?! — поднял брови Фил. — Генерал, вы сейчас с кем разговариваете?

Генерал сжал челюсти и в упор посмотрел на Кэссиди. Филу даже показалось, что он готов спрыгнуть с экрана прямо в рубку.

— Мне кажется, генерал, что, отдавая приказ государственному преступнику, — эти слова Фил произнес насколько можно более язвительным тоном, — вы не можете надеяться на неукоснительное его исполнение.

— Произошла ошибка, — процедил сквозь зубы генерал.

— Да, — подтвердил Фил. — Причем роковая. Для вас, генерал, — я имею в виду генеральную прокуратуру вообще, а не вас лично.