Смертельно опасные решения

Мне не было дела, и вот теперь придется возвращать фотографии.

31

Желая избавиться от злости на Криза, отвращения к себе самой и страха за Ламанша, я отбарабанила пять километров на бегущей дорожке в спортзале. Затем с полчаса поднимала вес и минут десять просидела в парилке.

Возвращаясь, домой по Сент-Катрин, я чувствовала себя физически истощенной, но беспокойство по-прежнему не отпускало, хоть я и заставляла себя думать о всяких пустяках.

Погода испортилась, в воздухе ощущалась влажность. Чайки с пронзительными криками носились в обложивших город темных тучах, запах, исходящий от реки Святого Лаврентия, усилился, и раньше времени опустились сумерки.

Я стала думать о городских птицах. Зачем голуби устраивают драки из-за уличных объедков, когда всего лишь в двух километрах протекает такая большая река? Интересно, чайки и голуби – это две разновидности одной и той же птицы или они не имеют между собой ничего общего?

Потом я стала думать об ужине. О боли в левом колене. О своем зубе, в котором, по всей видимости, появилось дупло. О том, как скрыть волосы.

Но главным образом я размышляла о Лайле Кризе. Мне стал понятен тот гнев, который обычно приписывают исламским фундаменталистам и почтовым работникам. Я позвоню ему и потребую вернуть фотографии. И тогда, если это мелкое пресмыкающееся снова перейдет мне дорогу, я скорее всего увижу свое имя в газетах в связи с упоминанием об убийстве.

Завернув за угол, я заметила неясные очертания человека, шедшего в мою сторону. Неотесанный громила-южанин в кожаном жилете, больше похожий на отбившуюся от стаи гиену.

Откуда он вышел, не из моего ли дома?

Кит!

В висках застучало.

Я ускорила шаг, стараясь держаться в центре тротуара. Незнакомец нагло шел по прямой, и стоило нам поравняться, как он, не сбавляя шага, врезался в меня. Он был таким громадным, что от удара я потеряла равновесие. Падая, я посмотрела в темные глаза, почти скрытые натянутой бейсбольной кепкой. Я уставилась на него.

Смотри на меня, ты, козел! Запомни мое лицо. Уж я-то твое запомню, будь спокоен!

Парень встретил мой взгляд, затем сложил губы бантиком, изображая пародию на поцелуй.

В ответ я показала ему средний палец.

С гулко бьющимся сердцем я побежала к зданию и помчалась по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Трясущимися руками открыла парадный вход, стрелой промчалась по коридору и вставила ключ в дверь своей квартиры.

Кит на кухне закидывал макароны в кипящую воду. У раковины стояла пустая пивная бутылка, а рядом еще одна, наполовину выпитая.

– Кит!

Он вздрогнул, услышав мой голос.

– Эй, привет! Что-то случилось?

Он помешал лапшу деревянной ложкой и глотнул пива. Хотя голос Кита звучал как обычно, отрывистые движения выдавали его напряжение.

Я молча ждала, что он скажет.

– Знаешь, я тут обнаружил в одном магазине соус. Чеснок, жаренный с маслинами. Не слишком изысканно, но я подумал, что тебе понравится домашняя еда.

Он выдал мне одну из своих ослепительных улыбочек, затем сделал порядочный глоток из бутылки «Молсона».

– Что происходит?

– Сегодня начинается повторная серия игр НБА.

– Ты знаешь, о чем я.

– Знаю?

– Кит! – Я не смогла скрыть досаду в голосе.

– Что? Просто спросите, мэм.

– Пока меня не было, к тебе приходил кто-нибудь?

Он помешал лапшу, постучал ложкой по краю кастрюли и посмотрел мне в глаза. Несколько мгновений царило молчание, между нами витали клубы пара. Затем Кит слегка прищурился и снова постучал ложкой.

– Нет. – Он отвел взгляд, размешал макароны и снова посмотрел на меня. – А в чем дело?

– Я встретила парня перед домом и подумала, что он, возможно, вышел от нас.

– Ну и при чем тут я? – Очередная дурацкая ухмылка. – Как вам подавать лапшу, al dente,[29] мадам?

– Кит…

– Ты тревожишься из-за всяких пустяков, тетя Темпе. Где-то я уже слышала эту фразу.

– Ты все еще встречаешься с теми людьми из мотомагазина? Он протянул мне руки, сжав запястья, словно сейчас ему должны были надеть наручники.

– Ладно. Сдаюсь. Арестуйте меня по подозрению в соучастии в деятельности организованной лапши.

– Так это правда?

В его голосе появились жесткие нотки.

– Кто вас нанял, мэм, чтобы задавать такие вопросы?

Что ж, Кит мне ничего не скажет. Я загнала страх так глубоко, как только могла, прекрасно понимая, что он вскоре вырвется наружу, и пошла в свою комнату переодеваться. Но я приняла окончательное решение.

Кит отправится назад в Хьюстон.

После ужина Кит устроился перед телевизором, а я села за компьютер. Я только и успела, что открыть сохраненные в формате «jpg» фотографии Кейт и снимок Жака Роя, когда зазвонил телефон.

Ответил Кит, из соседней комнаты до меня донеслись звуки смеха и добродушное подшучивание, затем тон разговора изменился. Хотя мне не удалось разобрать ни одного слова, по интонации я догадалась, что он огорчен. Голос Кита стал громче, в нем чувствовалась злость.

Через несколько мгновений Кит возник на пороге моей двери, не в силах скрыть охватившего его возбуждения.

– Пойду немного разомнусь, тетечка Темпе.

– На улицу?

– Да.

– С кем?

– Да так, одни ребята. – Улыбка не затронула глаз, одни губы.

– Не очень хорошая идея, Кит.

– Ох, черт, не начинай опять.

С этими словами он пулей вылетел в коридор.

– Что за дерьмо! – Я вскочила, но Кита уже и след простыл, когда я добралась до гостиной. – Дерьмо! – повторила я с удвоенной силой.

Я уже собиралась догнать его, когда снова зазвонил телефон. Подумав, что опять звонит тот человек, с которым только что разговаривал Кит, я схватила трубку.

– Слушаю! – выпалила я.

– Господи, Темпе. Может, тебе стоит записаться на какую-нибудь лечебную физкультуру? Ты становишься все более несдержанной.

– Где тебя черти мотают, Гарри?

– Великий мексиканский штат Халиско. Buenas noches…[30]

– Почему ты мне не рассказала о неприятностях Кита в Хьюстоне?

– Неприятностях?

– О таком пустяке, как задержание за хранение наркотиков? – Я уже почти кричала.

– Ах об этом.

– Об этом.

– Послушай, я не думаю, что Кит и впрямь виноват. Если бы не было этих маленьких дурочек с одутловатыми лицами, с которыми он постоянно зависает, он никогда бы не оказался втянутым в подобную ерунду.

– Но он оказался втянутым, Гарри. И теперь в полиции на него заведено дело.

– Ои ведь ни минуты не сидел в тюрьме. Адвокат Говарда вытащил его с испытательным сроком и при условии выполнения общественных работ. Темпе, этот мальчишка работал целых пять суток в приюте для бездомных, ел, спал там, сидел безвылазно. Думаю, благодаря этому опыту он действительно понял, каково приходится людям, которым повезло меньше, чем…

– Ты водила его к психиатру?

– Зачем? Это просто подростковый возраст. Теперь Кит перебесился, он в полном порядке.

– У него могла быть серьезная проблема.

– Да брось, он просто повелся с неподходящей компанией.

Сейчас больше всего на свете мне хотелось хорошенько приложить ее, меня просто распирала ярость. Как вдруг мне пришла в голову другая мысль.

– Кит что, освобожден условно?

– Да, и все. Поэтому я подумала, что не стоит тебя волновать из-за такого пустяка.

– На каких условиях его освободили?

– Что?

– Есть ли какие-нибудь ограничения, которых он должен придерживаться?

– Киту нельзя ездить на мотоцикле после полуночи. Для него это был просто удар в спину. О да! А еще ему не разрешается общаться с преступниками. – Она произнесла последнюю фразу с преувеличенным трагизмом, затем фыркнула. – Как будто он шатается по окрестностям с Бонни и Клайдом.

29

Не разваренный (фр.).

30

Доброй ночи… (исп.).