Страница 61 из 95
124. М. И. Муравьеву-Апостолу[345]
Четверг, 10 ноября 1849 г., Иркутск.
…Романсы Плещеева у меня, я вам их привезу – буду слушать вашу отрадную музыку.[346] Я здесь заслушался m-lle Ottava.
Генерал-губернатора еще нет – все ждут и не дождутся его. Надеюсь, что до того срока он здесь будет…
Завтра еду обедать в Урик к Панову. Опять буду на могиле Никиты, за вас поклонюсь его праху…
125. М. И. Муравьеву-Апостолу[347]
[Иркутск], 14 ноября [1849 г. ], понедельник.
Сегодня портретный день. Отправляюсь к Сашеньке, Не могу сказать, чтобы портрет был на меня похож. Разве еще что-нибудь изменится, а до сих пор более напоминает Луку Шишкина, которого Евгений и Иван Дмитриевич знали в Петровском. Сашенька трудится, я сижу очень смирно, но пользы мало. Мне даже совестно, что она начала эту работу масляными красками.
Приезд генерал-губернатора всех занимает, разумеется в совершенно другом отношении, нежели меня. Я хочу только повидаться с ним и переговорить насчет некоторых из наших. Может быть, из этого что-нибудь и выйдет. С такою целью я по крайней мере хочу его видеть.
К 20-му числу из Якутска назначается концерт Christiani – не знаю, буду ли его слушать, но немного удивляюсь этой поспешности – она возвращается в свите генерал-губернатора…
Прошу тебя, милая Аннушка, поздравить за меня Варвару Самсоновну. Это письмо ты получишь, когда она будет именинница…
126. М. И. Муравьеву-Апостолу[348]
21 ноября, понедельник, 1849 г., Иркутгк.
…Евгений мне говорит, что у нас не выписывается никакого журнала. «Débats» вы и Николай Васильевич не хотите. По крайней мере выпишем «Le Siècle». Попросите Николая Яковлевича, чтоб он тотчас распорядился этим делом. Когда я приеду, сочтемся. Без иностранного журнала плохо теперь жить. Мне странно, что вы все так ожесточились на «Débats». Что мне за дело до его цвету» я люблю, что он дельно издается и что в нем больше полноты, нежели в других журналах. Одним словом, скажите доброму нашему Николаю Яковлевичу, что я его прошу, во внимание к общей антипатии против «Débats», выписать «Le Siècle»…[349]
Вчера вечером возвратился Николай Николаевич, на днях я его увижу, исполню все поручения к нему и 28-го думаю пуститься к вам… Из городов, где будут привалы, буду обнимать милашку Аннушку и вас всех…
Мильон раз целую тебя, милая Аннушка, пока нельзя этого сделать на самом деле. Обними за меня добрейшую мамашу, Гутиньку, тетку и няню.
Сегодня запоздал с письмами: рано утром думал писать, но прислала за мною Марья Николаевна – она как-то ночью занемогла своим припадком в сердечной полости, – я у нее пробыл долго и тогда только ушел, когда она совершенно успокоилась, и сел писать. В час еду к Сашеньке – кончать портрет. Вы все это увидите.
С. П. распеленали руку[350]… Сашенька никак не хочет пускать его гарцевать на старости лет…
Зимние сборы мои самые демократические: надобно беречь деньги, которых мало, и в этом деле я не мастер, как вам известно… Всем говорю: до свидания! Где и как, не знаю. Это слово легче выговорить, нежели тяжелое:, прощай!..
127. В. Л. Давыдову[351]
28 ноября 1849 г., Иркутск,
На днях выезжаю, добрый Василий Львович, и явлюсь к вам со всеми рассказами о моих похождениях. Видя эту деятельность, вы простите мою неисправность в переписке. Теперь я только хочу сказать вам несколько слов о деле. Вчера я говорил с генералом о смерти нашего почтенного Михаила Фотьевича. Мы с ним искали возможность как-нибудь выручить оставшееся после него имущество, чтоб обратить его в помощь нашим. Теперь нельзя ли вам только уладить, чтоб не спешили продажей имения или по крайней мере чтоб вы продали как можно выгоднее. Когда я буду у вас, вы напишете письмо к генералу, которое он представит Орлову. Может быть, дело уладится. Об содержании этого письма я вам скажу согласно с тем, как мы условились с генералом. Вы можете поговорить с губернатором, узнавши, что генерал хочет дать такой оборот этому делу; он, верно, найдет возможность выгородить имение покойного из тяжелых рук полиции.
Все наши здешние обоего пола и разных поколений здравствуют. Трубецкому, после его падения спеленанному, наконец, развязали руку, но еще он не действует ею. Все вас приветствуют.
Завтра отправляется к вам Христиани, которую я с удовольствием слушал вчера. В четверг, то есть 1 декабря, и я пускаюсь. Она вам, верно, [о] нас всех расскажет.
До свидания, добрый Василий Львович; как бы я был счастлив, если б нашел у вас вашего дорогого гостя. Воображаю ваше нетерпение в этом ожидании. Приветствуйте искренно за меня Александру Ивановну, Александру Васильевну и всю милую вашу семью.
Сегодня обедаю у Якова Дмитриевича, – он плохо все слышит, а она все не в нормальном состоянии. Кажется, чахотка.
Скажите Спиридову, что я не исполнил его поручения, – везу ему вместо белок рассуждение купца, на которое он, верно, согласится, и потом я же из Красноярска, с его согласия, сюда напишу. Таким образом будет выгоднее и лучше. Какими-нибудь только тремя неделями позже дело уладится.
Прощайте, отправляюсь по этому холоду (у нас всю неделю за 30° морозу) с прощальными визитами, которых набралось довольно много.
С. Г. застал меня за вашим листком – обнимает вас душевно и желает вам всего отрадного.
Верный ваш И. П.[352]
128. Я. Д. Казимирскому
[Красноярск], 9 декабря 1849 г.
…Составили с Васильем Львовичем и Михаилом Матвеевичем комитет насчет дела Митькова; сделали расписание насчет раздачи денег, которые получались за дом покойного Митькова.
129. Я. Д. Казимирскому
[Тобольск], 28 декабря 1849 г.
…Вся наша ялуторовская артель нетерпеливо меня ждет. Здесь нашел я письма. Аннушка всех созвала на Новый год. Я начну дома это торжество благодарением богу за награду после 10 лет[353] за возобновление завета с друзьями – товарищами изгнания… Желаю вам, добрый друг, всего отрадного в 1850 году. Всем нашим скажите мой дружеский оклик: до свиданья! Где и как, не знаю, но должны еще увидеться…
346
Имеется, вероятно, в виду музыка на стихотворения А. Н. Плещеева; такая музыка стала появляться с 1846 года.
347
Публикуется впервые.
348
Публикуется впервые.
349
Французские повременные издания.
350
С. П. Трубецкой упал с лошади, сломал руку.
351
Публикуется впервые.
352
В бумагах Пущина сохранилось неизвестное в печати послание к нему В. Л. Давыдова, характеризующее общую любовь декабристов к адресату. Привожу его с автографа (на полулистке почтового формата, ЦГИА, ф. 279, оп. I, № 251). Слева, вдоль текста: «Говорят, что нет у нас поэтов! Нет поэзии! Черт знает что врут! а это ничего?» Относится, по содержанию, к 40-м годам.
«Жукова дым» – от известного тогда табака фабрики Жукова. Письма Давыдова к Пущину в Рукоп. отд. Библиотеки имени В. И. Ленина (ф. 243, оп. I, № 42). «Дело» Давыдова – в сб. «Восстание декабристов» (т. X, 1953).
353
10-ти лет – ссылки на поселение.