Страница 65 из 82
Александр Тюрин
Падший ангел
— Значит так, Берг, ты у нас новенький. — капитан устало покопался в своей голове. Что сказать этому тощему лысоватому интеллигенту, чтобы он не схлопотал пулю в первую же ночь. — Вот висит на стене карта нашего района. Ты обязан знать его наизусть. Ориентирование на местности — ключ к долгой и здоровой жизни.
— Я запомнил карту. Она отпечаталась у меня в голове, она лежит у меня в планшете, а также в виде файла на компьютере.
— Я не про карту, Берг, а про местность. Ты должен изучить, как свою филологию, каждый камушек тут, распробовать каждую какашку…
— Здесь слишком много дерьма, все не распробуешь.
— Берг, с дискуссиями на общую тему пожалуйста в пивную, там все Цицероны… — капитан понял, что этот тип за пару минут утомил его больше, чем весь истекший день. — Патруль, приступай к несению службы. Сержант Краевский, не забывай вовремя радировать с каждой точки.
Патрульные, прошаркав башмаками по грязному полу дежурки, погрузились в толщу мокрого темного воздуха.
Капитал подумал о том, что южный участок Стены никуда не годится, лучше бы его не было вовсе. Еще он подумал, что ему не нравится Берг. Говорит медленно, подбирая слова, как будто рассудительно. А в глазах плещется страх. Все тут со страхом живут, со страхом спят, едят и трахаются. Но Берг еще старательно выращивает его и превращает во что-то возвышенное и благородное. Подведет он, как пить дать подведет.
— Эй, Берг, а этот анекдот знаешь? Дамочка спрашивает у врача: «Доктор, что с моим сыном?» Тот отвечает: «Эдипов комплекс». «Эдипов-шмедипов, главное, чтобы мамочку любил».
Ров, пролегавший вдоль южного участка стены, давно превратился в болотце. Берг и его напарник, Краевский, брели по самые яйца в жидкости с сомнительным цветом и запахом. Мембранная ткань штанов не пропускала воду, но из-за пота все внутри быстро отсырело. Говорить с сержантом было не о чем, тот рассказал еще пару дубовых анекдотов и замолк. Чтобы спастись от комарья, пришлось опустить на лицо сетку, и сразу тяжело стало, как будто сквозь мочалку дышишь. Когда проходили мимо коллектора, вода отчетливо отдавала дерьмом. И еще чем-то, блевотой что ли. Берг едва удержался, чтоб не стравить.
Наконец болотце обмелело и они вышли к какому-то подобию островка. Островок был завален мусором и зарос низким кустарником, под которым деловито шуршали крупные крысы. Находился он как раз напротив того участка Стены, который Духи раскурочили на прошлой недели ракетой. Спереди, через протоку, стоял чахлый лесок из умирающих порубленных осколками березок.
— Ты останешься здесь, я буду на том конце этого острова говняных сокровищ. — распорядился Краевский.
— А разве мы не должны вдвоем?..
— Вдвоем не должны, Берг. Мы пока еще не муж и жена, — опять пошутил Краевский. — Что говорится, не хватает сил и средств. За неполный месяц мы потеряли троих… Не забудь, парень, ты можешь выйти на связь и позвать подмогу, только если увидишь Духов. Иначе они быстренько вычислят тебя и пришлют реактивный гостинец с наведением на радиоисточник. Так что никакого баловства в эфире, усек?
Краевский дулом автомата скинул с ботинка пиявку и ушел, пригибаясь. Грубый бесчуственный славянин, кто он там — серб, белорус?
Берг наверное с минуту пребывал в полной прострации. Потом сунул в рот таблетку и запил из фляги, еще немного погодя сердце успокоилось и вернулось внимание.
Он сидел как будто среди кучи строительного мусора. Но потом заметил, что это по сути замаскированный блокпост… Бетонные балки спереди и по бокам. Две прорехи — фактически амбразуры.
Берг увеличил разрешение инфравизора и стал вглядываться в иссеченный шрамами лесок напротив.
Ночью Духи не видны в оптическом диапазоне и плохо различимы в тепловом. Их модифицированная кожа не излучает тепло, полупрозрачна и мало чувствительна к холоду. Летом они не носят одежду, ни верхнюю, ни нижнюю, только противоминные ботинки. Если Духи пройдут там, где ты держишь оборону, они войдут в Поселение. Они убьют мужчин и детей, изнасилуют всех женщин, которые через семь месяцев родят новых Духов. Враг ведет биологическую войну, целью которой является наше истребление и перерождение. Духи — это главное оружие врага для ночного боя.
Берг сплюнул. Не заметил как стал повторять всю эту пропагандистскую порнографию из «Наставления молодому бойцу».
Мы сами виноваты, подумал Берг. Мы сами замуровали себя в эти саркофаги, заточили себя в гетто, отгородились от большого мира и настоящей жизни металлокерамическими стенами и колючкой под напряжением десять тысяч вольт. Мы сами создали себе концлагеря, которые почему-то называем поселениями. Мы сами вызвали вражду большого мира своими «зачистками» и «рейдами возмездия».
«Духи изнасилуют всех женщин». Да эти шмары сами, кого хочешь, изнасилуют. И никого рожать они не собираются, ни Духа, ни крысенка. Это ведь надо столько месяцев блядством не заниматься, а перерыв в «трудовой» биографии не допустим.
Мы сами погубили себя, когда стали оборонять свое барахло от всего мира. Говорят в поселениях на Марсе лучше — там нету Духов и никто не пялится голодными глазами в наши окна. Ерунда. Там еще хуже. Там голодный бездушный космос скребет хилую обшивку наших вшивых крепостей.
Если быть честным, наши поселения, все эти нелепые крепости и замки а-ля мрачное средневековье обречены — что на Марсе, что на Земле. С тех пор как компьютерный вирус «Джама» лишил нас технологического превосходства, наша борьба стала жалким барахтаньем тонущих щенят.
Зоя, сука рыжая, выставила его вчера среди ночи на улицу, после того, как он сказал ей всю правду…
То, что он услышал, показалось ему сперва похожим на щенячий скулеж. Берг посмотрел в одну, потом в другую амбразуру. Ничего. Но потом кто-то опять заскулил. Как будто близко.
Берг не выдержал и выглянул из-за бруствера. Прямо под ним, на той стороне, прижался к балке мальчонка лет пяти. Ребенок пошмыгал носом и проныл несколько раз одну и ту же фразу на непонятном языке.
Впрочем, что тут непонятного. Жрать просит.
Берг вытащил из кармана паек. Шоколад, сыр, копченая колбаса.
«Это есть у нас, но нет у них, за это и воюем, почему нет?» Берг мгновенно устыдился этой постыдной мысли и подумал, как лучше передать еду ребенку.
Бросать через бруствер словно псу? Нет уж. Дед рассказывал ему про голодомор на советской Украине, когда собаки зажрались, поедая истощенную человечину.
Берг оглянулся, где там Краевский, не видит ли. Затем забросил автомат за спину, пригибаясь, выбрался из своего блокпоста с тыла и прокрался на четвереньках к тому месту, где его ждал мальчик.
— На, держи.
И вздрогнул. Детей было уже трое. Помимо мальчика еще девочка плюс младенец. Его, сплошь замотанного в какое-то тряпье, прижимала к груди женщина. Инфравизор открыл ее страшную почти скелетную худобу. Судя по несколько искаженному тепловому рисунку, женщина была в мусульманском платке, неприкрытыми оставались только глаза и нос.
Берг отдал шоколад мальчику, который тут же затолкал его в рот, а сыр и колбасу прямо-таки вырвала женщина и запихнула куда-то в свои юбки и шаровары.
Удивительно, что их движения в темноте столь точны, подумал Берг, хотя они и не носят тепловизоров. Видно жалкая жизнь попрошаек научила обходиться их одними шорохами…
Получив паек, все, включая младенца, заныли, а женщина опять потянулась требовательной рукой.
— У меня больше ничего нет… Завтра ночью я, наверное, опять буду здесь, я принесу больше еды. Но сегодня — это все.
Однако дети запричитали еще громче.
— Ради Бога, тише. Молчок, тсс. И вообще… идите отсюда.
Слова имели мало действия на этих попрошаек. Берг приподнялся на колени и прижал руку ко рту, показывая, чтобы те замолчали. Видят они или не видят? Неожиданно женщина ухватила его за пах. Ее пальцы были длинными и жесткими, однако естество Берга отреагировало мгновенно и однозначно.