Страница 15 из 82
Сейчас, разумеется, нету смысла взвешивать pro и contra, поскольку выбор сделан. Послезавтра нас высадят на острове, а там видно будет.
Пока я тут размышлял, вернулся мой компаньон с двумя коробками бразильских сигар, купленными за пятьдесят франков у механика, и сказал, что через 1/4 часа будет готов обед. Превосходно!
По-прежнему штиль. Солнце прямо готово нас задушить. Даже человеку, немалую часть жизни проведшему в жарком климате, раскаленное безветрие не слишком приятно. На стене в кают-компании висит ртутный фаренгейт и показывает 107 градусов.
Машина по-прежнему сопит и тужится, но свой десяток узлов вытягивает, так что завтра около полудня можно готовиться к выгрузке.
Марсель с утра затеял обстоятельную чистку револьверов. За то время, что мы вместе, он он уже дважды производил эту операцию, хотя до сих пор не сделал ни единого выстрела.
«И все-таки, зачем вы их чистите?» — спросил я.
«Буду охотиться», — пробурчал в ответ Марсель. Очень остроумно. Я не стал уточнять, на кого.
Потом мы часа два проболтали о погоде, пока друг другу не наскучили.
Долгожданная земля приблизилась до видимых размеров уже в десять утра. Морской волк не обманул. Это обнадеживает и может быть воспринято как доброе знамение. В половине двенадцатого «Yorkshire» бросил якорь в том самом месте, где полтора года назад стоял «Аскольд». Штиль наблюдается прежний, за время нашего плавания ничто в природе не переменилось. Матросы сгрузили ящики в шлюпку, мы попрощались с капитаном и тоже спрыгнули вниз. Спустя двадцать минут шлюпка уткнулась носом в пологий песчаный пляж.
Сейчас будем разбирать скарб и сочинять какую-нибудь хижину для укрытия.
Вчера до позднего вечера «рубили дом». Получилось очень даже неплохо. Как обычно — стены бамбуковые, на десяток вершков вкопаны в землю, крыша из листьев. Словом, можно сносно жить и неторопливо вести поиски, каковые с сегодняшнего дня и начали. Мбондо имеет в длину около четырнадцати-пятнадцати миль, приблизительно вдвое меньше — в ширину. Практически вся территория, за исключением узкой прибрежной полосы, занята лесом. Ближе к южной оконечности острова возвышается небольшая гора, в остальном же его поверхность достаточно полога. Гору полукругом охватывает низменность почти вровень с океаном, которая, по всей вероятности, во время дождей превращается в болото, но за пару недель ясной погоды полностью высыхает, за исключением маленького ручейка, берущего исток под обрывистым склоном горы. Ручей впадает в ту самую бухту, где нас высадил Тоби. Место для хижины было, разумеется, выбрано исходя из близости питьевой воды, на полпути между берегом и болотом, у кромки растительности, где с небольшого возвышения одинаково хорошо просматриваются бухта и близлежащий лес.
За сегодняшний день мы обошли остров по берегу. Жарко. Тридцать два градуса Цельсия в тени. Барометр стоит выше некуда. Чертовски устали от передвижения по песку, но ничего интересного на пляже не нашли. Спугнули несколько больших птиц, которые так быстро скрылись за деревьями, что даже разглядеть их толком не удалось. Раза три слышали из чащи крики обезьян. В остальном местная фауна за целый день никак себя не проявила. «Мсье, — завел свою песню Марсель, когда мы отшагали больше половины пути, — если за тем вон камнем притаился динозавр, я тотчас же стреляюсь». Я на это ответил, что когда мы приедем на остров в следующий раз, я непременно захвачу какую-нибудь рептилию и спрячу ее за камень — исключительно с целью лицезреть обещанное самоубийство. «Через год решимость пропадет, — философически ответил Марсель. — Да и кто знает, куда нас через год занесет». Я сказал, что лично у меня нет иного выхода, кроме как ждать обещанного г-ном Бодуэном, даже если придется год провести на Мбондо.
«Или десять лет, — насмешливо добавил Марсель. — А то и все двадцать восемь. Но не беспокойтесь, я постараюсь от вас не сбежать».
Остается надеяться хоть на это. Марсель действительно отличный парень и лучшего кандидата в Пятницы, пожалуй, не сыщешь.
Объект сегодняшней экспедиции — лес у северного мыса, спускающийся к океану по цепи невысоких холмов. Не обнаружив ничего интересного на берегу, мы начинаем методично прочесывать «внутренности» Мбондо. Вчера вечером Марсель разложил на земляном полу хижины карту острова из атласа Назье, и мы сообща разбили свои кратковременные владения на участки, чтобы каждый день прочесывать по одному. Всего получилось шесть: северная оконечность, два почти точных квадрата ближе к болоту, перешеек, соединяющий пузатые «половинки» острова, само болото и гора. Начинаем, как я уже отметил, с севера. Сейчас у Марселя сварится кофе, и мы отправимся.
6 пополудни. Северный мыс разочаровал. Десять часов почти что бесплодных попыток идти по установленному маршруту. Чаща абсолютно непроходимая, приходится ножами прорубать себе дорогу, похожую на железнодорожные туннели в Альпах. Шли гуськом (чтобы двигаться рядом, необходимо делать две просеки одновременно, что за пределами человеческих сил), через каждые полчаса меняясь местами, ибо двигаться первым в девственном экваториальном лесу совсем непросто и требует недюжинной физической подготовки. Опять слышали вдалеке шум, явно производимый кочующим в листве стадом макак. Вообще лес кишит всякой живностью (к счастью, на мелких островах архипелага обыкновенно не водятся ядовитые змеи), но нашим глазам так ни за что и не удалось зацепиться. Под конец, когда мы вернулись на пляж, Марсель вдруг заявил: «Мсье, вам не случалось, например, разыскивать дом, где вы ни разу не были, по чьему-нибудь описанию?» Я вопросительно поглядел на него. «А потом вы не удивлялись тому, насколько разнится увиденное с картиной, что вы предварительно себе нарисовали?»
«Но мы еще ничего не увидели! — возразил я. — Не надо, разумеется, идеализировать того, что говорил Beaudoin, но мы не имеем права сомневаться в его компетентности, несмотря на некоторую… легкость характера. Коль скоро мы на острове, нам ничего иного не остается, как искать».
«Вы меня неверно поняли, мсье Руденко, — сказал Марсель. — Я никак не имею в виду явную ложь или ошибку. Образно говоря, мы ищем бегемота, хотя нам описали слона, понимаете? Видя животное сзади, я мог не приметить главного — хобота, и вы бы, увидав настоящего слона, вполне могли и не соотнести его с моим описанием».
«Но главное-то, по-моему, наш коллега как раз и увидел!» — ответил я.
«Вы уверены? А если он забыл сообщить, что его симпатичные животные размером с полевую мышь? Или он, допустим, мог не знать, что на самом деле те являются морскими жителями и их появление на суше — чистая случайность. Я утрирую, но — vous me comprenez?»
Я на секунду задумался, а потом рассмеялся.
«Дружище, а копыта на песке? Beaudoin ведь не единственный, кто что-то видел. Ваш покорный слуга тоже некоторым образом причастен к открытию. Надеюсь, вы согласитесь, что парнокопытных на этом острове вообще не должно быть, и если мы здесь таковых обнаружим, это уже будет сенсацией?»
«Еще один папоротник?» — улыбнулся мой компаньон.
«Нет-нет, фауну я предоставляю вам, — возразил я. — На копыта — никаких притязаний».
6 часов 30 минут пополудни. Ничего, кроме усталости, из очередного квадрата вынести не удалось. На втором часу прорубания тоннеля Марсель сказал, тяжело дыша, что свыкся с джунглями достаточно для ощущения себя в лесу Фонтенбло, только в солидном подпитии. Самые яркие краски тускнеют от частого употребления, с этим трудно не согласиться.
Погода удивляет сухим безоблачным постоянством. Плюс двадцать девять градусов. Барометр держится, как стойкий оловянный солдатик. Мне кажется, здесь присутствует какая-то аномалия: трудно представить себе явление более редкое, чем месяц на экваторе без дождя. Ручей, что питает нас водой, обмелел (в прошлом году шум воды в тихую погоду слышался за полмили, нынче же его в самом широком месте можно без труда перешагнуть). Если так будет продолжаться и впредь, через две недели пить будет нечего. Тоскливая перспектива.