Последний резерв

Наша новая цель — поселок лесозаготовителей. Там вражеский центр, подпитывающий и координирующий действия партизан в джунглях. Двое идут головным дозором. Слева и справа по двойке боевого охранения. Новеньким не забывать «слушать лес». Выдвигаемся через девять минут. Доклад о готовности через шесть.

Сержант одобрительно кивнул. Другого он и не ожидал. «Зажигалка» потряс головой, к чему-то прислушиваясь, и сделал шаг к офицеру. Заместитель сцапал его сзади за ремень, молча развернул к себе и начал правильно подгонять по фигуре ремни чужой амуниции. Плечевые лямки перекручены, подсумки спереди, а не на попе. Водила, одним словом. Надо проверить остальных бывших пленных.

— По-моему, я кого-то слышу, — озираясь, шепотом сообщил водитель. Он послушно поворачивался из стороны в сторону, куда его вертел сержант.

— Мы все слышим. И что тебе говорят? — поинтересовался спецназовец, подгоняя застежки ремней, чтобы не натерли во время движения.

— Только два слова: «быстрее убей». Остальное не разобрать. По-моему, узнаю голос сестры. Правда, она умерла два года назад. Странно, да?

— Все в порядке. Говорят — делай! — Сержант хлопнул его по плечу, оставшись довольным внешним видом нового пополнения. — Главное — не думать. Это вредно для здоровья. Голова сразу начинает ныть. Держись рядом, «зажигалка». Не пропадешь.

Затем сержант занялся остальными, не забыв подкормить их серыми личинками. Иначе они не выдержат заданного темпа. Обуза разведчикам была не нужна. Предстояло совершить бросок и выйти к цели через сутки в расчетное время. Перед рассветом. Это самый подходящий момент к выходу на объект. Солнце еще не выползло из-за горизонта, люди крепко спят, видя сны. Особенность человеческого организма. В это время легче всего резать часовых и застать колонистов врасплох. На это и рассчитывал командир группы, собираясь напасть на поселок. Все на местах — нежатся в кроватках под одеялами. Ни за кем не надо гоняться по лесам. Намеченный план оставалось претворить в жизнь.

Летчик едва себя сдерживал. Ему хотелось рвануть вперед, не разбирая дороги. Сейчас он напоминал спринтера на старте. Сержант положил ему на плечо тяжелую ладонь и, наклонившись к уху, тихо сказал:

— Дав волю чувствам, ты не сможешь выполнить свою работу. Да и всех подведешь. Другой жизни у нас в запасе нет и не будет.

Тот послушно кивнул в ответ.

Со временем необходимость думать становится для военного обузой. Намного проще повиноваться рефлексам и приказам.

Есть перед маршем не стали, не хотелось. Вторую порцию личинок запили водой. Сержант снял с убитого полупустую флягу, наполненную местной разновидностью самогона. Перешагивая через лежавшие вповалку тела повстанцев, он подошел к офицеру и вопросительно тряхнул баклажкой: хлебнем?

— Можно, — коротко разрешил Райх.

Молча посмотрев друг на друга, они выпили — за погибших, за удачу, за начало новой операции в бесконечной череде схваток.

Пара-тройка глотков — и передали другим по кругу. Отряд был собран и готов выдвигаться.

Оболочка личинок, соприкоснувшись с алкоголем, растворилась мгновенно и без остатка. Самогон стал катализатором, ускорившим реакцию. Пустые желудки мгновенно впитали органику, включив в обмен веществ организма.

— Вперед! — коротко скомандовал офицер и махнул рукой, поторапливая.

В голодных желудках урчало, в душах разгорался пожар, все полыхало и рвалось наружу. Самогон со стимулятором — это по-нашему. Держись, сонный поселок. Мы идем…

Первыми скрылись в густом кустарнике спецназовцы боевого охранения. Немного погодя следом двинулись остальные, растягиваясь редкой колонной. Сейчас солдаты жили в долг ради поставленной офицером цели. Организмы бойцов работали на износ.

Партизанская база осталась за спиной. В чащобе разнеслось далекое рычание. Джунгли жили своей ночной жизнью. Из леса донесся повторный рык.

Уже намного ближе. В кустах громко закопошились невидимые звери. Пряный запах крови тревожил и манил животных к обезлюдевшему человеческому жилью.

Из-за дерева высунулась приплюснутая морда, покрытая чешуей ороговевших пластин. Полутораметровое существо, подобие земного крокодила, безошибочно двинулось к пирамиде из человеческих голов. Запах смерти ему нравился и приятно щекотал ноздри. Следом за ним среди стволов замелькали серые тени. Из чащи появлялись все новые твари. Древнейший инстинкт подсказывал: опасности нет, а вот поживиться есть чем. После двуногих конкурентов осталось много вкусной, еще теплой еды.

Скоро среди палаток было не протолкнуться от огромных ящериц, загребавших изогнутыми когтями землю. Самые опасные звери ушли — теперь настал их черед. Следом придут падальщики поменьше, продолжить пищевую цепочку.

…Под толстой подошвой высокого десантного ботинка хрустнула оранжевая, закрученная спиралью раковина крупного веретенообразного слизня. Слизни сплошной вереницей двигались через лесную тропу. Один из новичков припечатал ногой прямо по середине медленно колыхавшейся массы, ползущей живой лентой. Громкий хруст, казалось, разнесся по всему лесу. Сержант скривился как от зубной боли.

Райх вздрогнул, услышав хруст. Он привык, что его подчиненные работают скрытно и бесшумно, не оставляя на вражеской территории следов. Их как бы вообще не существует на этой планете. Никаких пустых оберток и банок от саморазогревающихся консервов из пайка, сломанных веток, оборванной паутины. О том, чтобы погреться у костра, не могло быть и речи. О таком можно только мечтать, и не вслух, а про себя. Новички из разгромленной колонны вели себя в лесу, как слон в посудной лавке, без намека на осторожность. Похоже, плен ничему их так и не научил.

Глухое раздражение разрасталось с каждым новым хрустом и громким шелестом формы о листву.

Асмус передал приказ по цепочке:

— Ускорить шаг! Сократить дистанцию!

Люди стремительно двигались через самые густые дебри. Сегодня слабым здесь не было места. «Накоктейлившиеся» охотники позабыли про усталость. Они без передышки отмахали восемьдесят километров с гаком. Карта говорила, что скоро они подойдут к границе леса, а там рукой подать до поселка.

К началу последнего марш-броска солдаты полностью сохраняли умственные и физические способности. Офицер был почти счастлив: бойцы не спят — служба идет. Сейчас под его командованием шагали уже практически зомби. Идеальные солдаты. Их вела вперед злая воля командира, с трудом отличавшего своих от чужих.

Кошмар, начавшийся в джунглях, стремился вырваться на оперативный простор…

Под утро добрались до края леса. Двойки маленького отряда собрались вместе. В это время года здесь светало рано. Самый нетерпеливый из освобожденных водителей дернулся вперед, намереваясь выйти из-под прикрытия деревьев. Ему не терпелось поквитаться с теми, кто уничтожил их колонну. Все были в полной уверенности, что без участия местных жителей не обошлось.

— Стоять! Дальше ни шагу! — скомандовал офицер.

Требовалось провести рекогносцировку. Оценить обстановку.

Между лесом и поселком лежало поле с высокой травой. На листьях и стеблях блестели мелкие бусинки росы. Первые насекомые уже проснулись и жужжали над бутончиками цветов.

Справа от поселка шла грунтовая дорога. На околице она делала петлю, а потом расходилась тремя колеями. Одна вела в поселок, вторая шла дальше вдоль джунглей. Третья, разбитая лесовозами, уходила в лес.

На перекрестке горбатились остовы разбитой техники. Машины, развороченные броневые листы которых были покрыты рыжей окалиной, казались чужеродными пятнами на зеленом фоне травы. Цистерны взорвавшихся топливовозов распустились исполинскими цветами с лепестками из перекрученного железа.

Немного впереди, на обочине, лежала на боку сгоревшая легкобронированная машина боевого охранения. В правом борту «Раптора» чернели язвы двух кумулятивных пробоин. Судя по этим отметинам, сделанным реактивными гранатами, огонь вели именно из поселка. Люки на башне «Раптора» были закрыты. Значит, экипаж не успел выскочить из железной коробки, ставшей четырехместным гробом. Длинный тонкий ствол смотрел в сторону одиноко стоявшей на окраине водонапорной башни; вокруг ее покатой крыши шла узкая смотровая площадка.