Последний резерв

Маленький отряд оказался прижатым к рукотворному берегу. Два разведчика — это все равно отряд… который не хочет умирать. Загонщики, преградив пути отступления, безмолвно замерли в нескольких метрах от диверсантов в ожидании команды. Да, такими нужно управлять пошагово. Хотя кто знает, какую сейчас они выполняют задачу? Задержать? Блокировать? Или что-то еще?

Для людей время замерло… Но друзья помнили о таймере мины, установленной на корпусе «Жнеца». Попытка прорыва через цепь людей, которые, по выражению Хеймдалля, перешли на новый виток эволюции человека, не сулила ничего хорошего.

В лучшем случае смерть, в худшем — возвращение в инкубатор в качестве подопытных кроликов.

За спиной ревел поток бешено несущейся воды. Призрачный, но шанс. Алешкин решился, все равно отступать дальше было некуда. Друзья коротко переглянулись. Годы, проведенные в кадетском корпусе, плечом к плечу, сильно сближают людей. Они давно хорошо понимали друг друга.

Ингвар беззвучно, одними губами, прошептал:

— За мной!

Опершись рукой о край дамбы, он перемахнул через преграду и сиганул в поток. Райх без раздумий прыгнул следом, с места, даже не коснувшись каменной преграды. Он давно усвоил: где командир — там победа. Несколько секунд они боролись с течением. Потом их закружило и понесло в тоннель, пробитый водой в горных породах.

В кромешной темноте стремительный поток нес оставшихся в живых диверсантов навстречу неизвестности или судьбе. На их счастье, русло было прямым, как стрела направления главного удара на тактическом планшете. Первым полетел в пучину автомат. За ним последовали съемные подсумки с запасными магазинами и гранатами. Алешкин отчаянно барахтался, борясь с пряжкой поясного ремня и лямками походного рюкзака. Надо было сразу избавиться от лишнего веса, до того, как прыгать в реку. Наконец лямки перестали давить на плечи. Следом поддалась заевшая пряжка ремня…

Река вынесла их из недр горы. Они вырвались навстречу свету.

Алешкин не знал, сколько времени провел под водой. Он больше не мог задерживать дыхание и уже был готов сделать вдох. Плевать, что в легкие хлынет вода, лишь бы потушить пламя, разгоравшееся в груди. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Но тут кто-то схватил его за предплечье и рванул наверх, к поверхности.

Ингвар не помнил, как Райх доплыл вместе с ним до берега и вытащил из воды. Он оглянулся, когда Пересмешник оттащил его на приличное расстояние от реки. Не стоило оставаться на открытом берегу. Они лежали на небольшой прогалине среди высоких деревьев. Две песчинки, затерявшиеся на краю мира. Одежда быстро высохла под палящими лучами малинового солнца.

Одни, без оружия, но они сделали невозможное. То, что оказалось не по зубам другим профессионалам. Везение? Судьба? Не важно. Но главное было еще в другом — они живы! Алешкин не удержался и громко рассмеялся. Сидевший рядом на корточках Райх удивленно посмотрел на него и, неожиданно для себя, тоже зашелся в приступе хохота. Переполнявшие людей эмоции требовали выхода. За последние годы службы у них еще ни разу не было такого радостного мгновения.

Поморщившись, Алешкин помассировал левое плечо. Старая рана давно не беспокоила, а тут дала о себе знать. Наверное, приложился о камень, когда подземный поток нес их по скальному руслу. Если б не пластина, фиксирующая фрагменты кости, точно, сломал бы снова. Повезло, одним словом.

Земля дрогнула под ногами у разведчиков. С той стороны, откуда их принесла река, раздалось нарастающее урчание. Скалы над подземной базой заходили ходуном. Они начали трескаться и осыпаться. Горный массив корчился в судорогах, словно живое существо. Изнутри его терзали взрывы «Жнецов». Похоже, вместе с ними детонировали другие боеприпасы. Взрывные волны сотрясали скалы, стараясь вырваться на поверхность.

Яркая вспышка — и гора взорвались. Столб огня ударил в небо. Земля стонала, но все новые языки огня вырывались из подземелья. За ослепительными разрывами пришла ударная волна. Она с ревом пронеслась над джунглями, пригладив верхушки лесных исполинов.

Над эпицентром вздымались новые и новые протуберанцы. Казалось, скалы вздулись и начали оплывать, уменьшаясь, как горящая свеча. Страшно было представить, что сейчас творилось в катакомбах.

— Успели! Ушли! — завороженно прошептал Алешкин. — Мы успели! Чудом ушли! — Похоже, его слегка заклинило.

— М-м-мы! Ы-ы-ы! — раздалось в ответ нечленораздельное протяжное мычание.

Пересмешник мелко тряс головой. Из уголка рта на подбородок потянулась ниточка слюны. Еще чуть-чуть — и забьется в падучей. Ничего не выражающее лицо идиотика, потухшие глаза без единого проблеска мысли. Так мог бы подумать любой сторонний наблюдатель, который плохо знал Райха. Алешкин себя к этой категории не причислял. Асмуса он знал с кадетского корпуса как облупленного. Целую вечность. К подобным выходкам друга он успел привыкнуть.

— Ы-ы-ы! Ы-ы-ы, — продолжал монотонно тянуть разведчик, выматывая душу.

— Му-у-у! — передразнил друга Ингвар. — Надо было тебя Хеймдаллю на опыты оставить. — Он сунул другу под нос кулак. — Подлечить? А-а, чего молчишь?!

— Уже полегчало! — с поспешной готовностью отозвался Райх, прекратив завывать.

Слабоумный на глазах выздоравливал. Он вытер с подбородка слюну и голосом генерала Фогеля, начальника кадетского корпуса, продолжил:

— Ма-аладой ча-аловек, без чувства юмора в армии вы быстро превратитесь в са-а-лдафона. Глазом моргнуть не успеете.

Алешкин часто заморгал. Оба вновь захохотали. Утирая выступившие слезы, Ингвар произнес, махнув рукой на джунгли:

— Пора переходить на нелегальное положение.

Они справились с невыполнимым заданием. Теперь надо убираться отсюда, и поскорее. Все равно куда, лишь бы подальше.

В кустарнике между стволами раздался подозрительный треск. Какое-то животное неосторожно задело сухостой.

— Ага, переходим… на подножный корм, — подмигнул Райх.

Он мгновенно подобрался. Передряги последних суток ничуть его не утомили. Казалось, энергия брызжет из него.

— Я мигом! — Он ринулся в джунгли. Алешкин успел заметить, что последние метры до кустов он проделал на четвереньках, ловко поднырнув под ветви с длинными иглами. Так у Райха получалось даже быстрее. Из леса донеслось пронзительное: «Ви-и!» Визг оборвался на высокой ноте.

Все разом стихло. Лишь ветер весело шумел в кронах лесных исполинов, да малиновое солнце, равнодушно посмеиваясь, смотрело вниз, на грешную землю…