Страница 14 из 71
Есть еще шесть ступеней ниже, но три верхние, охватывающие тринадцать членов высокого ранга, образуют правящую верхушку. Вместе эти управляющие известны под названием «Arch Kyria» — последнее слово представляет собой уважительное именование женщины, эквивалент английского слова «леди». В частности, в эллинистическом мире первых веков после Рождества Христова этим словом именовали богиню Исиду[48].
Следует отметить, что Первым Великим Магистром был настоящий Иоанн — Жан де Жизор, французский дворянин двенадцатого века. Но настоящая загадка связана с любопытным фактом: его титул в Братстве был Иоанн II. Вот что думают по этому поводу авторы книги «Святая Кровь и Святой Грааль»:
«Главный вопрос, конечно, заключается в том, кто из Иоаннов: Иоанн Креститель? Иоанн Богослов — «возлюбленный ученик» в четвертом Евангелии? Или еще один Иоанн, которого в апокрифах называют автором Апокалипсиса? Должно быть, это кто-то из этих трех... Кто же из них в таком случае был Иоанном I?»[49]
Еще один наводящий на размышления «Иоанн» упомянут в книге 1982 года Жана-Пьера Делу и Жака Бретини «Ренн-ле-Шато: главная тайна истории Франции». Известно, что оба автора были тесно связаны с Пьером Плантаром де Сен-Клером, в частности, они были в составе его «свиты», когда Бейджент Ли и Линкольн встречались с ним в 1980 году[50], — Плантар оказал существенную помощь при написании этой книги. Явно пропагандистская книга Братства объясняет, как было образовано сообщество. (Жан-Пьер Делу и Жак Бретини написали также несколько статей о Братстве Сиона, опубликовав их в журнале «L'Inexplique» — французский вариант журнал «Необъяснимое», — который, согласно некоторым источникам, был основан и финансируется Братством.)
Главной причиной, как утверждается в книге, было желание образовать «тайное правительство» во главе с Годфруа Бульонским — одним из лидеров Первого крестового похода. В Святой Земле Годфруа обнаружил организацию, которая называла себя Церковью Иоанна, и в результате «составил великий план». Он поставил свой меч на службу Церкви Иоанна — эзотерической секте для посвященных, которая хранила Учение, в основе которого был Дух»[51]. Именно вследствие этого великого плана возникло впоследствии Братство Сиона — организация, Великий Магистр которой всегда носил имя Иоанн, — и Орден Храмовников — Тамплиеры.
Вот что говорит Пьер Плантар устами Делу и Бретини:
Таким образом, в начале двенадцатого века сошлись вместе средства, духовные и мирские, позволившие реализовать глубинные устремления Годфруа Бульонского: Орден Тамплиеров будет мечом Церкви Иоанна и основателем господствующей династии, оружием, которое будет повиноваться духу Сиона[52].
Результатом этого должно было стать «духовное возрождение», которое «перевернет христианский мир». Несмотря на то что особое внимание к «Иоанну» было явно очень важным для Ордена, причины этого оставались неясными — в начале этого расследования мы даже не знали, какой Иоанн имеется в виду, не говоря уже о том — почему? Но в чем причина такой неясности? Почему они сразу не объявили, о каком Иоанне идет речь? И почему почитание (в каких крайних формах оно бы ни осуществлялось) любого из святых Иоаннов могло быть угрозой основам христианства?
Но можно догадаться, какого Иоанна имел в виду Орден, если принять во внимание пристрастие Леонардо к Крестителю.
Вместе с тем понимание Орденом роли Иисуса вряд ли можно назвать ортодоксальным, и кажется по меньшей мере нелогичным почитание человека, который предположительно имеет значение только как предтеча Иисуса. Могло ли случиться так, что Орден, подобно Леонардо, тайно поклонялся Иоанну Крестителю вместо Иисуса? Это очень серьезное предположение. Если существовали предпосылки для того, чтобы верить в то, что Креститель стоит выше Иисуса, то последствия для Церкви были бы весьма болезненными. Даже в том случае, если религия «иоаннитов» основана на недоразумении, нет сомнений в том воздействии, которое эта вера могла оказать, если бы получила широкое распространение. Она представляла собой абсолютную форму ереси — а в «Секретных досье» многократно подчеркивается антиклерикальная направленность деятельности потомков Меровингов и их положительное отношение к ереси. Известно, что Братство пропагандирует идею о том, что ересь — вещь хорошая по некоторым причинам, в ней самой заключающимся.
Мы поняли, что предполагаемая ересь, связанная с Крестителем, имеет поразительные следствия, и если мы копнем глубже дела Братства, нам в первую очередь придется столкнуться с фигурой Иоанна Крестителя, хотя вначале мы не были уверены, что найдем какие-либо доказательства, свидетельствующие о существовании ереси.
На этом этапе мы имели в качестве доказательства веры Братства в Иоанна Крестителя только личное, отчетливо проявленное пристрастие Леонардо к нему и тот факт, что все Великие Магистры принимали имя Иоанн. Откровенно говоря, серьезных надежд на то, что мы найдем что-либо более конкретное, у нас не было, но по мере расследования мы добрались до более серьезных доказательств существования иоаннитской веры в Братстве.
Имеются тому доказательства или нет, но ересь исповедовали члены Братства поколение за поколением. Но была ли эта ересь хотя бы частью той великой тайны, которой предположительно владеет и столь тщательно оберегает Братство?
Другим персонажем Нового Завета, имеющим огромное значение для Братства, как уже многократно было показано, является Мария Магдалина. Авторы книги «Святая Кровь и Святой Грааль» объяснили, что ее особое значениє основано исключительно на том предполагаемом факте, что она могла быть женой Иисуса и матерью его детей. Но принимая во внимание более чем прохладное отношение Братства к Иисусу, такое объяснение кажется неубедительным. По всей видимости, Мария Магдалина была важна для Братства сама по себе, и Иисус почти не имеет к этому отношения — в «документе Монтгомери», например, его роль сведена к минимуму: он отец ребенка и никаким иным образом в документе не упоминается. Можно пойти и дальше, предположив, что и без Иисуса в этой женщине было нечто, придававшее этому персонажу важность исключительную.
Позднее в процессе расследования мы попытались задать Пьеру Плантару де Сен-Клеру несколько вопросов о том, с чем связан интерес Братства к Марии Магдалине. Мы получили ответ от секретаря Плантара Джино Сандри, итальянца, живущего в Париже. Ответ был четкий и краткий, но не без завуалированной угрозы. В нем Сандо заявил, что получить помощь можно, но, «вероятно, вы уже сами обладаете информацией, вас интересующей?»[53] [уточнить фамилию! — Прим. lenok555]. Это был явный намек на то, что он кое-что знает о нас, но мы восприняли это как комплимент. Он, видимо, подразумевал, что вся информация, в которой мы нуждаемся, у нас уже есть, а осмыслить ее уже наша задача. Но в письме Сандро был и другой намек: хотя отправлено оно было 28 июля, письмо было датировано другим днем — 24 июня — днем празднования памяти Иоанна Крестителя.
Для стороннего наблюдателя любая эзотерическая связь между Марией Магдалиной и Иоанном Крестителем выглядит чистейшей фантазией, поскольку в известных евангельских текстах даже не упоминается, что они когда-либо встречались. А мы в данном случае явно имеем дело с древней тайной, с которой связаны — и в которой почитаются совершенно недвусмысленно — оба персонажа. Какой же особенностью обладали эти люди первого века, что обеспечило им столь продолжительное «еретическое» поклонение? Может быть, они и представляют собой то, что так беспокоит Церковь? Можете себе вообразить, как трудно было понять, откуда нам следует начинать. Но где бы мы ни искали историю Магдалины, одно место, которое было значительно ближе к дому, чем Израиль, постоянно вырисовывалось как особо важное. Братство особо настаивало на легенде, по которой она отправилась в южную Францию, — туда следовало отправиться и нам, хотя бы только для того, чтобы убедиться, была ли эта история просто средневековым вымыслом, который, подобно Туринской Плащанице, должен был завлечь паломников в определенное место. Но с самого начала было что-то, вызывающее интерес, в связи этой загадочной женщины Нового Завета с именно этим местом. Вряд ли это имело отношение к коммерческим интересам. Мы решили расследовать тайну Марии Магдалины в ее собственном доме.
48
C благодарностью к Кейт Принс, которая указала нам на это.
49
Baigent, Leigh and Lincoln. The Holy Blood and the Holy Grail, p. 164.
50
34. Baigent, Leigh and Lincoln, The Messianic Legacy, p. 295.
35. Это утверждение было выдвинуто в анонимном трактате, который циркулировал в Париже в 1983 году (там же, стр. 334).
51
Deloux and Bretigny, Re
52
Там же, p. 45.
53
Письмо от Gino Saudi авторам от 24 июня 1995 года.