Леонардо да Винчи и Братство Сиона

Удивительно, что, признавая интерес к оккультизму, свойственный многим из этих людей, Бейджент, Ли и Линкольн, кажется, не сумели в полной мере оценить значение их пристрастий. А во многих случаях оккультизм у них был не случайным хобби, но составлял главное содержание жизни. Наш собственный опыт показывает, что все персонажи, имеющие отношение к современному Братству, глубоко преданы оккультизму.

Какая же возможная тайна удерживает внимание столь многих самых блестящих людей, занимающихся оккультными науками столь долгое время, учитывая то обстоятельство, что надуманное прикрытие в виде истории о Меровингах вряд ли может быть такой тайной? Какой бы убедительной ни была сенсационная книга «Святая Кровь и Святой Грааль», объяснение, данное в ней целям и мотивам Братства, в самой основе неудовлетворительное. Очевидно, что имеется нечто, вряд ли являющееся простым вопросом о легитимности французской монархии, если принять во внимание то количество сил и энергии, которое было потрачено на это дело в течение веков. И чем бы ни было это нечто, оно должно представлять такую угрозу статусу-кво, что даже после наступления века Просвещения его надо держать в тайне, которую тщательно охраняет тайное общество посвященных.

В начале нашего исследования, посвященного Леонардо и Туринской Плащанице, у нас снова и снова возникало ощущение, что существует настоящая тайна, ревностно оберегаемая несколькими избранными. По мере того как расследование продвигалось все дальше, мы не могли избавиться от подозрения, что темы, которые мы обнаружили в жизни и творениях Леонардо, похожи на те, что содержатся в материалах, распространяемых Братством, и, конечно, двойной проверке заслуживало то обстоятельство, что та же самая тематика была вплетена в работы Жана Кокто. Мы уже обсудили творение этого художника, находящееся в церкви Нотр Дам де Франс. Но какое отношение могут иметь его поразительно специфические образы к работам Леонардо и к какому-то предполагаемому эзотерическому — и даже еретическому — движению?

Наиболее очевидным символом, связанным с произведением да Винчи, является тот факт, что художник написал себя отвернувшимся от креста. Леонардо, о чем мы уже упоминали, изобразил себя в такой позе по меньшей мере дважды — в картине «Поклонение волхвов» и в «Тайной Вечере». Анализируя выражение лица Кокто, на котором явно видно глубокое недовольство всем происходящим вокруг, не будет преувеличением сказать, что мы найдем ту же самую враждебность в демонстративности, с которой Леонардо отвернулся от Святого Семейства в «Поклонении волхвов». На росписи Кокто мы видим человека на кресте только от бедер и ниже, вследствие чего возникает сомнение в том, кто это. Мы уже обратили ваше внимание в «Тайной Вечере» на любопытный факт: полное отсутствие вина — а это позволяет поставить вопрос о жертвенности Иисуса. Кокто идет еще дальше, не показывая Иисуса совсем. Аналогией можно назвать и символ в виде огромной буквы «М» — в работе Кокто этот символ связывает двух горюющих женщин, предположительно Мадонну и Марию Магдалину. И снова мы вправе предположить, что та, которая отвернулась от фигуры Иисуса, Магдалина. В то время как Мать рыдает, глядя вниз, именно молодая женщина повернулась спиной к нему. В «Тайной Вечере» Леонардо «М» связывает Иисуса с подозрительно женственным святым Иоанном — и эта «леди «М» тоже отклонилась от него настолько далеко, насколько это возможно, хотя и создается впечатление близости. Роспись Кокто имеет символику, которая — как только мы осознаем поле деятельности Братства Сиона — явно связана с ним. Например, на костях, которые бросили воины, изображено пятьдесят восемь точек, а это есть эзотерический номер Братства[46].

Поразительно большая сине-красная роза у основания креста явно является намеком на движение розенкрейцеров, которое, как вы увидите далее, тесно связано с Братством и с Леонардо.

Как уже было сказано, члены Братства верят, что Иисус не умер на кресте, а некоторые его фракции придерживаются мнения, что вместо него погибла подменная жертва, которой была уготована такая судьба. Судя только по росписи Кокто, возникает искушение отнести взгляды Кокто именно к этой фракции. Например, мы не только не видим лица жертвы, но и видим фигуру, которая обычно со сценой распятия не ассоциируется. Это человек у правого края, чей единственный видимый глаз начертан явно в форме рыбы — то есть налицо аллюзия к первоначальному символу христиан, который означал «Христос». Следовательно, кем может быть этот человек с глазом в форме рыбы? В свете веры Братства в то, что Иисуса никогда не прибивали гвоздями к кресту, может быть, эта фигура и есть сам Иисус! Был ли будущий Мессия на самом деле свидетелем пытки и смерти подменной жертвы? Если это правда, то можете вообразить, какие эмоции его обуревали.

И снова в росписях как Леонардо, так и Кокто мы видим «леди «М» и в том, и в другом случае, несомненно, Марию Магдалину. Теперь, если и предположить, что она была женой Иисуса, становится объяснимым, почему она сидела на Тайной Вечере по правую руку своего мужа и почему она — как его «половинка» — одета так же, как и он, но в зеркальном отображении.

Хотя существует малоизвестное предание, что во времена Средневековья и раннего Возрождения Марию Магдалину изображали присутствующей на Тайной Вечере, Леонардо дал понять, что персонаж по правую руку Иисуса на его картине есть апостол Иоанн. Почему он решил обмануть всех таким способом? Может быть, это тонкий ход, чтобы усилить воздействие этих образов на подсознание? Если художник говорит нам, что это мужчина, а зрительно мы воспринимаем его как женщину, то это противоречие заставляет наше подсознание переваривать его достаточно долго.

В росписях и Леонардо, и Кокто Магдалина кажется спокойно выражающей свои собственные сомнения в предполагаемой роли Иисуса через «язык тела». Была ли она столь близка ему, что знала подлинную историю? Была ли в действительности Магдалина женой Иисуса и, следовательно, приобщена к скрытой информации о фактическом исходе Распятия? Может быть, поэтому она отвернулась? Роль Магдалины хитроумно — пожалуй, даже на подсознательном уровне — подчеркнута в «Тайной Вечере», но главным героем Леонардо, вне сомнения, является трагический персонаж Нового Завета — святой Иоанн Креститель. Если Леонардо действительно состоял в Братстве Сиона — и учитывая его намеренное подчеркивание родства Иисуса, — его одержимость образом Крестителя кажется загадочной. Но отвечало ли это наваждение интересам Братства Сиона? Наш таинственный информатор Джиованни оставил без объяснений мучающий нас вопрос, который он же и подсказал: почему все Великие Магистры принимали имя Иоанн? Сначала мы думали, что это аллюзия к его собственному выбору псевдонима, и мы соответственно поняли это как намек на то, что сам он человек в Братстве ранга достаточно высокого. Но на самом деле он привлек наше внимание к другому, гораздо более важному фактору.

Помимо того что Великие Магистры известны в организации как «Nauto