Страница 16 из 58
И иногда это все, что он может надеяться сделать. Предстоящая акция будет больше похожа на бросание булыжниками а не песком, по крайней мере — на одном из этапов. После того как Столп сделает свое дело — метафорические колеса заклинит, оси сломаются и починка будет стоить времени, денег и напряженной работы — и все это потечет из республиканского военного фонда. Небольшая утечка, разумеется, если честно — учитывая продолжительность, широту и глубину Клонских Войн, как стали называть эту совокупность конфликтов — ее вряд ли заметят. Но войны часто выигрывались не несколькими большими прорывами, а множеством точечных ударов. Даже булавочными уколами — если их будет достаточно — можно опустошить самый большой бак. Столп снова взглянул на голопроектор, вмонтированный в спинку сиденья перед ним. По мере приближения транспорта «Медстар» медленно рос в размерах, совершенно одинокий на фоне космоса. Столп снова вздохнул. То что нужно сделать — будет сделано. Такова природа войны.
Джос завершил серию простых и тупых процедур штопки, которые мог бы сделать любой практикант-первогодок. Но простые или нет — они отнимали время, когда их сваливалось зараз полудюжина или больше.
Когда он заталкивал грязный хирургический халат в мусорный бак, из операционной появился Ули, выглядевший словно после десяти часов здорового сна, соник-душа и чашки горячего бадджаха.
Воистину, молодые не знают цены молодости.
— Эй, Джос. — окликнул мальчишка. — Их похоже где-то копили до сегодня, верно?
— Ага, так иногда и делают. Слишком часто. Как прошло?
— Отлично. Две резекции кишечника, трансплантация сердца, починка печени. Все еще живы, и не потеют.
Джос усмехнулся и покачал головой. Ни одна из этих операций не делается на раз-два, даже если вернуться в нормальный мир. Этот мальчишка шутя сделал то, от чего Джос кислотой потел, когда был хирургом-практикантом третьего года обучения. Ули, без всякого сомнения, заслужил платиновый виброскальпель. Робость, которую Джос увидел в мальчишке в первый день, быстро сменилась уверенностью, замешанной на дерзости. И Джос знал что хоть Ули и проводит весь день, оттаскивая жизни от края вечности — смерть для таких юных как он остается абстракцией.
— Ты как, нормально держишься?
Слегка озадаченный вопросом, Джос уставился на юнца.
— Конечно. А почему нет?
— Ну, понимаешь, Толк исчезла и так далее…
— Она не единственная хирург-медсестра в ротации…
— Ну да. Но она единственная, с которой, хм… у тебя отношения.
Джос поднял бровь.
— И с чего ты это взял?
Ули ухмыльнулся, как большой ребенок которым он и был.
— Да ладно, Джос. Мы живем в одном домике. Он не такой уж большой, а пара пластоидных панелей посередине не сойдет за звукоизоляцию.
Джос почувствовал себя неловко.
— Я думал, что мы были довольно осторожны.
— Ну, не совсем. Потом, это же очевидно даже для тех, кто не живет с тобой в одном логове. С ней все в порядке?
— Она в порядке. Она должна пройти пару курсов НМО на «Медстаре». И вернется через день-другой.
— Тебе ее не хватает.
Это не был вопрос, и Джос подумал что мальчишке за такое можно было бы и врезать, но звучало это как просто дружелюбное замечание а не попытка подольститься.
— Да. Мне ее не хватает.
Повисла неловкая пауза.
— Мне, пожалуй, пора перекусить. — сказал Джос. — Пойдешь?
— Наверное, позже. Сначала мне надо проверить пациентов
Баррисс усердно упражнялась с световым мечом после того случая, когда она поранилась. Поначалу была некоторая скованность — опасение замедляло ее движения, но постепенно это ушло, и она была быстра как прежде. Чем бы ни была та проблема — она о себе не напоминала и уверенность вновь вернулась к ней, хотя она все еще не понимала что могло вызвать такой промах. Движение, которое она делала десять тысяч раз, было не из тех, о которых она могла задумываться — на самом деле она и не должна была о нем думать. Мысль чересчур медлительна.
И также она не имела понятия о том, что вызвало внезапный порыв холодного воздуха. Она расспрашивала тех, кто был поблизости и кроме того — нескольких техников. Никто больше такого не встречал и ни у кого не было обьяснений — что бы могло его вызвать.
Было сооблазнительно поверить, что это всего лишь ее воображение. Но она знала что это не так. Помимо бормочущих кустов — она почувствовала энергию какого-то возмущения в Силе.
Она доверяла Силе; как она доверяла ей с первого мига, когда та пробудилась к жизни внутри нее, и с мига когда она поняла чем та была. И также быстро она поняла — чем та не являлась. Во-первых и главных она не была защитой, оружием или учителем — хоть и могла, иногда, проявляться в виде подобных вещей. Сила была… тем чем она была, ни более ни менее. Ошибки в ее применении принадлежали тому, кто ее использовал.
Она только что закончила часть Формы 3, где она танцевала против четырех воображаемых противиников, каждый из которых пользовался балстером. Самый великий из джедай, когда-либо живший на свете не мог бы отразить четыре импульса выпущенных с четырех разных позиций одновременно, но это и не было целью. Принципы ведения боя у джедай основывались на концепции постоянного стремления к совершенству. Джедай начинает бой с мыслью о том, что он может встретить многочисленных противников, которые будут умелыми и вооруженным. Если ты подготовился к бою веря в то, что оставшись в меньшинстве и с меньшей огневой мощью ты несмотря ни на что можешь победить — у тебя будет больше шансов, чем если бы ты позволил себе думать о возможности проигрыша только потому, что расклад не в твою пользу.
Кто-то приближался к Баррисс сзади. Она потянулась сквозь Силу…
Ули.
— Эй. — послышался голос.
Баррисс повернулась, порадовавшись тому, что смогла узнать его прежде чем он заговорил, и рассмеялась про себя — оттого что она гордится таким элементарным трюком.
— Сам «эй».
— Как нога? Осложнений не было?
— Нет, все прекрасно. Полностью зажило. — Когда он улыбнулся с грустным восхищением ее способностью исцеляться — она поинтересовалась: — Опять сбежал поохотиться на огнекрылок?
Он помотал головой.
— Только что закончил свою смену в операционной и захотелось немного пройтись. — Он помотрел на нее, не встречаясь с ней взглядом. — Можно задать тебе один вопрос?
Баррисс погасила световой меч.
— Конечно.
— Как тебе удается быть целителем и так владеть световым мечом?
— Практика. Очень и очень много практики.
Ули улыбнулся и покачал головой, но прежде чем он успел ответить, Баррис его перебила:
— На самом деле ты спрашивал «почему» а не «как», верно?
Он кивнул.
— Верно.
Мимо прожужужала жигалка, выискивая добычу поменьше, чем пара людей торчащих на солнцепеке. Баррис махнула в сторону плотной тени под близким широколиственником, и они перешли туда.
— С началом войны, джедай приходится стать в большей степени воинами. — сказала она. — Могущественными воинами — благодаря их способности использовать Силу. На всем протяжении истории, в качестве хранителей, мы всегда старались использовать наши умения на благо галактики — более для защиты чем для нападения. И даже так — воин должен знать как сражаться на всех уровнях — от полномасштабного боя, до поединка один-на-один. И частью этого является принятие ответственности за свои действия.
— Мы считаем, что если ты должен убить кого-то, если ты должен отнять жизнь — то ты также должен быть готов взглянуть в его глаза в этот момент. Убийство разумного существа — даже того, кто совершенно этого заслуживает, не тот поступок, который следует совершать с легкостью. И он не должен быть легко забыт. Ты должен быть рядом — чтобы видеть к чему он приводит, чтобы понять боль и страх что терзают врага, когда ты убиваешь его. Ты должен почувствовать частичку их смерти.
— Так вот почему — световой меч. — сказал он.