Мелодия первая

— Лерри, — осторожный оклик. Я обернулась к алхимику. — Я сделаю все возможное, чтобы найти это противоядие.

— Знаете, Анел, я ненавижу себя за такие мысли, — вдруг честно призналась я. — Но я с каждым днем сомневаюсь все больше и больше в том, что оно вообще существует.

— Неважно, как вам тяжело в поисках, неважно, что необходимо сделать для того, чтобы достичь желаемого. Важна лишь ваша цель, стремление и желание. Вера, вот что должно быть у вас в сердце, если вы хотите спасти молодого герцога, — мужчина направился к выходу. — Я вижу, как вам дорог Гарен. А в жизни нет ничего невозможного, просто нельзя терять надежду. Никогда…

Он вышел, оставив меня наедине с собой. А я еще долго смотрела в окно на ночной Ир, на далекий черный океан, различимый лишь по плеску волн о набережную. Смотрела и думала над его словами.

Нам многое в жизни приходится терять, но позволить себе потерять Гарена я не могу…

Взлетное поле для линий Дираг-флай в Ире было практически копией подобного в Корладе. Те же стартовые вышки, взлетные площадки, заполненные людьми, и, конечно, непередаваемый «аромат» крылатых ящериц-перевозчиков. Я зажала нос рукой, понимая, что сегодня мне придется вытерпеть это издевательство еще один раз — вечером, когда будем улетать мы с Лианом. Сейчас же эту пытку я переносила лишь по одной причине, чтобы проводить в Корладу Фила, Кемерон и гвардейца. Сам эльф, как и готовящийся к отбытию Анел, предусмотрительно остался в нашем отеле. А я с утра пораньше решила составить компанию друзьям.

Мы стояли с принцем чуть в стороне от основного людского потока, пока магичка вместе Рене устраивали последние сумки с вещами на специальных грузовых местах дирага. До взлета оставалось минут десять, так что мы с Филиппом еще могли немного поболтать. Наследник и не догадывался о том, что уже сегодня вечером я улечу не в Брисс вместе с алхимиком (общеизвестная для всех версия), а в Эйем. Уверена, что если бы он знал, так просто бы не отпустил. Вообще тяжело осознавать его привязанность ко мне, особенно понимая, что я никогда не соглашусь на его предложение, но… что-то внутри меня все равно отчаянно замирает, когда он оказывается так близко. У меня в этом плане по жизни сплошные проблемы, никак не могу определиться, кто же из мужчин мне нравится больше.

Сама себе не могу простить такую слабость.

— Я приложу все усилия, чтобы еще раз перепроверить все библиотеки и хранилища в Корладе, Рудии и Инополе, — повторяет Фил. — Отправлю людей, вдруг хоть что-то всплывет… Еще переговорю с Ральезом из Фрилы, может он поможет.

— Спасибо, я знаю, что могу на тебя рассчитывать. Но главное сейчас — удачного вам перелета, — я шутливо взъерошила его короткие волосы.

Увидев подобную вольность во дворце, придворные уже давно упали бы в обморок. А так, пока на нас никто не обращал внимания… я не удержалась от соблазна.

— Береги себя, Шейн… — шепот на самой грани слышимости. Но я прекрасно чувствую, как нежно сказаны его прощальные слова.

— И ты будь осторожен, договорились? — я не стала вырывать свою руку, когда он внезапно ее взял.

— Ты меня убьешь, если я вдруг поцелую тебя на прощание? — искорки зарождающегося смеха в его глазах.

Я впала в ступор от такого вопроса. У наследника что, входит в привычку спрашивать меня прежде чем поцеловать? В Рудии у бабушки в доме тоже спрашивал. Неужели я так грозно выгляжу, что без предварительного согласования ко мне и подойти боятся, или просто он запомнил ту пощечину на дне рождения моей мамы?

Странно, даже не знаю. Рассмеяться в ответ или попросту обидеться? Но я вдруг поймала его взгляд и замерла на месте. Он ждал моего ответа, настороженно, с надеждой. Ждал так, словно от этого зависело очень многое, словно мои слова могли стать самым важным и дорогим.

Прощальный поцелуй?

Я легко сделала шаг вперед, обняла Филиппа и замерла, пристально глядя в его лицо. А потом не выдержала и, растеряв все остатки серьезности, иронично ему подмигнула.

— Не убью. Можешь поцеловать.

В ответ он обнял меня за талию, привлекая ближе.

Я понимала, что сейчас на нас возможно смотрят Кемерон и Рене, да и другие люди точно не упустят шанс полюбоваться. Но вот странность… мне было абсолютно все равно. Пусть делают и думают все, что хотят, пусть обсуждают, ругают или завидуют, нам и так слишком часто в жизни приходится считаться с чужим мнением. Сейчас же я плюю на весь мир, стоя посреди площадки бурлящей народом и обнимая этого мужчину. Делаю то, что хочу…

Значит, прощальный поцелуй…

Я чувствовала его сбившееся дыхание совсем близко, ощущала уверенные прикосновения его рук на своей талии, понимала, что в действительности позволяю себе наслаждаться его теплом и нежностью в самый последний раз. Больше такого не будет.

Никогда.

Он впился в мои губы неожиданно жадно и настойчиво, крепко прижимая к себе. Словно боялся не успеть, словно хотел взять все, что только мог. На одном дыхании, так ярко, так сладко. Будто бы хоть на это мгновение хотел обладать мной безраздельно, без остатка, не отдавая никому. Подчиняя меня и открывая всего себя. В самый последний раз, горько ощущая этот привкус на языке, переживая целую жизнь за краткий миг ласки и близости. Растворяясь и будто рождаясь заново. И с каждой минутой рядом с ним контролировать себя было тяжелее и тяжелее.

Филипп прекратил этот безумный поцелуй первым, а потом вдруг подарил мне еще один теперь уже в лоб, легко и невинно. И резко выпустил из объятий.

Я, наверное, сошла с ума. И в последнее время думаю так все чаще…

— Мое предложение будет в силе, Шейн. Только скажи, — дразнящий голос у самого уха. — И я сделаю для тебя все.

Мне кажется, что я навсегда запомню его именно таким, какой он сейчас. Юный, яркий, открытый. И одновременно желанный, близкий, манящий. Преданный друг, пришедший на помощь, смелый, честный. Влюбленный мужчина, подаривший мне свою близость… Потом пройдут годы, он будет с улыбкой на устах вспоминать свое юношеское увлечение, будет любить другую, будет радоваться жизни и воспитывать своих наследников, оставаясь в моей памяти неизменным. Именно таким.

У него впереди вся жизнь, но не со мной. Потому что наши дороги разные и Судьбы разные. Откуда мне это известно — загадка. Просто я знаю, вот и все.

— Тебе пора, Фил.

Еще несколько секунд тишины, когда отчетливо слышалось биение его сердца рядом, и вот он развернулся, направляясь к взлетной вышке. Я махала рукой Кем и Рене, наблюдала, как они сели на дирага, как Филипп еще долго смотрел на меня. До того самого момента, как зверь резко оторвался от земли, мгновенно взмыв высоко в небо.

Больше такого не будет.

Никогда.

А через шесть часов из Тироги улечу и я. Нас эльфом тоже ожидает длительный перелет в центральный город Озерного края Мерридии. Оттуда на лошадях предстоит неблизкое путешествие сквозь окраины Эйемского леса, по землям кентавров. Потом — строго на север сквозь дебри к самым предгорьям Западных Кард. Как можно быстрее туда, где по словам ушастого, живет древняя раса Первых.

Надо возвращаться в отель. Собрать свои вещи, подготовить сумки, купить кое-что необходимое в дорогу. Северный лес в конце первого осеннего месяца — не подарок, придется тщательно подготовиться — похода на рынок не избежать.

К тому же пора покинуть площадку дирагов еще и потому, что терпеть этот удушающий специфический запах нет уже никаких сил!

Я обернулась в последний раз, глядя на удаляющуюся черную точку на безмятежно лазурном небосводе. Зная, что Фил сделает все возможное, чтобы спасти Гарена, как и обещал.

У меня осталось всего двенадцать дней.

А потом… мне будет уже незачем и некуда спешить…

Бескрайняя темная синева раскинулась где-то далеко-далеко под нами. Она гордо и величаво разлилась на огромнейшей территории, спокойно разместилась на стыке неприступных гор и зелени хвойного северного леса. Бесподобно царила тишина, укрытая по утрам густыми как кисель туманами… Водные просторы Озерного края зачаровывали своей первозданной и дикой красотой. Особенно с высоты полета дирага.