Страница 7 из 8
Это стало кульминацией всей недели.
Впервые в жизни я потерял всякое ощущение смысла. Я ненавидел жизнь. Каждое ее мгновение было для меня болезненным. Обычно, когда у тебя что-нибудь болит, можно как-то избавиться от этой боли. Даже если для этого надо принять очень сильные обезболивающие препараты. Но проснувшаяся во мне ужасная правда гласила, что от этой боли я убежать не смогу, потому что она была просто страданием от самой жизни.
Ну, конечно, был способ избавиться и от этой боли… просто прекратив жить. Но хотя я и понимал, как человек может совершить самоубийство, серьезно такой вариант не рассматривал.
Моя вторая половина очень поддерживала меня, но помочь мне было решительно невозможно. Мы вместе отправились на психологический тренинг. Она уверила меня, что там я окажусь в «безопасном пространстве», где смогу быть собой, и люди смогут меня выслушать. Когда мы ехали в метро к расположенному в северном Лондоне месту проведения тренингов, я вдруг почувствовал в себе нечто, чего не ощущал никогда до этого. Я понял, что мне бесконечно плохо… что меня почти ничто не волнует… и мне действительно безразлично, что обо мне могут подумать окружающие. Это было удивительное чувство. Я повесил голову, иногда плакал, и мне было совершенно все равно, что думают обо мне остальные пассажиры.
Когда мы приехали в комфортабельный дом в северном Лондоне, чтобы присоединиться к группе, я понял, что мне абсолютно по барабану, что думают обо мне и эти предельно вежливые люди. Для человека, которого всегда реально волновало отношение окружающих, это было в новинку… ведь всю свою жизнь я очень сильно беспокоился, как выгляжу в глазах людей.
Поэтому я воспользовался этим безопасным терапевтическим пространством на полную катушку. Во время традиционного этапа, когда все делятся друг с другом своими проблемами, некоторые полностью раскрывались и немного плакали. Все остальные сочувствовали им и обнимали за плечи. Раньше, принимая участие в подобных тренингах, я тоже мог всплакнуть, и все сопереживали мне, видели во мне мужчину, по-настоящему соприкоснувшегося со своей женской сущностью, и обнимали за плечи, чтобы поддержать.
Но здесь я болтал как малое дитя и не позволял никому к себе прикасаться. Ведь ничто не поможет… Я находился в самом центре чудесного терапевтического экзерсиса, который должен был оказаться для меня по-настоящему действенным. Но и после него я оставался все в том же пустом, мертвом и сером пространстве, где был раньше. Тогда я понял кое-что о психотерапевтических группах: глубина терпения в отношении попавших в сложную ситуацию людей не бесконечна… особенно если терапевтические методы не приносят видимых результатов. Людей реально раздражала моя беспросветная депрессия. А мне и на это тоже было наплевать…
До сих пор помню новое ощущение, которое я испытал в тот день. В бездне темного отчаяния, порождаемого болью от самой жизни, я почувствовал появление нового, доселе неведомого мне ощущения свободы. Это была свобода полной бессмысленности. В своем нигилистском мраке я просто посылал на… все сущее.
Мрачная туча прошла, и я медленно вернулся к «нормальному» взгляду на жизнь. Но что-то во мне все-таки осталось: ощущение, что вещи не настолько значимы, как казалось раньше. Или скорее, что я безвозвратно утерял чувство того, что все имеет чертовски большое значение…
В последующие годы я читал очень много духовной литературы. Вернее, я только ее и читал. Я прочел все, что смог найти по даосизму, буддизму, шаманизму… и всей палитре духовных учений в стиле нью-эйдж. Я прочел все работы наиболее влиятельных современных учителей. В процессе чтения я начал замечать одну особенность: многие из этих учителей рассказывали свои личные истории, и истории эти были очень похожи… все они были о катастрофах, через которые им пришлось пройти в своей жизни.
Итак, на сцену приглашаются Брэндон Бэйс (Brandon Bays), Экхарт Толле (Eckhart Tolle) и Байрон Кэти (Byron Katie).
Брэндон Бэйс, проработав долгие годы в области целительства, была уничтожена новостью о наличии у нее крупной опухоли. Но ей удалось поразить всех и очень быстро самостоятельно вылечиться. Но 28 месяцев спустя ее постигла целая серия других ужасных неприятностей. Дотла сгорел ее прекрасный дом в Малибу. Потом налоговая служба отобрала у нее весь доход, и она осталась без единого гроша. Затем горячо любимая дочь и «духовная единомышленница» Келли написала ей письмо, в котором объявила, что не хочет больше иметь с ней ничего общего. И, наконец, муж рассказал ей, что у него серьезный роман с другой женщиной. Бабах!
Посреди всего этого она вдруг очнулась: время остановилось, и она решила верить. Ее тут же охватило тотальное чувство любви, то есть ощущение, что любовь живет во всем, что ее окружает.
Брэндон Бэйс «очнулась» и позднее написала свое вдохновенное «Путешествие».
Почти до тридцати лет Экхарт Толле жил в состоянии постоянного страха и депрессии. А потом однажды ночью…
«Я проснулся очень рано, в состоянии абсолютного ужаса. Я и раньше часто просыпался с таким ощущением, но на этот раз оно было как никогда ярким и мощным… Все вокруг казалось таким чужим, враждебным и бесконечно бессмысленным, что у меня возникла сильнейшая ненависть к миру».
В этот момент его «глубокое желание самоуничтожиться, перестать быть» словно лопнуло и превратилось в нечто другое. К нему пришло прозрение о своем существовании, о том «Я», которое мешает ему жить и полностью отключает его сознание. Очнувшись, он понял, что его восприятие мира претерпело трансформацию. Все вокруг наполнилось красотой, и он стал жить — от мгновения к мгновению — в покое и блаженстве.
Экхарт Толле «очнулся» и позднее написал свой бестселлер «Сила момента Сейчас».
Более десятка лет жизнь Байрон Кэти медленно катилась по наклонной. Она погрязла в депрессии, гневе и паранойе. Временами она не могла выходить из дома, принимать душ и чистить зубы. Ее собственные дети старались избегать ее, боясь приступов ярости. В конце концов она попала в реабилитационный центр для людей с расстройствами пищевого поведения. Но даже там она оказалась в одиночестве, потому что остальные пациенты ее боялись.
Через короткое время она очнулась лежа на полу и поняла, что утеряла любое представление о том, кто она такая. «Никакой «меня» больше не было», — говорит она. Она не чувствовала ничего, кроме счастья и благости. Когда она вернулась домой, то показалась всем совершенно другим человеком.
Байрон Кэти «очнулась» и позднее написала свою чудесную книгу «Любить то, что есть».
Теперь все три идеи/процесса получили большое признание. Но не кажется ли вам, что в них чего-то не хватает? Глубокое погружение в свои эмоциональные пласты («Путешествие»), стремление жить настоящим («Сила момента Сейчас») или четыре заданных себе вопроса о том, что раздражает нас больше всего («Любить то, что есть»), не имеет ничего общего с тем, что объединяет этих трех авторов:
все они пережили крупную жизненную катастрофу, а потом с ними что-то случилось;
все они сказали самое мощное «пошло все на…» за свою жизнь, и потом что-то изменилось.
Так почему же они не учат нас этому? Не это ли и есть сам процесс?
Конечно, книга об этом не стала бы таким бестселлером, но не должен ли сам процесс состоять в том, что ты переживаешь какой-то серьезный жизненный кризис… настолько серьезный, что либо совершаешь самоубийство, либо просто посылаешь все на… и происходят самые радикальные изменения в восприятии жизни.
Разумеется, чтобы обучать людей этому процессу, надо хорошо подстраховаться, но я рискну.
Итак, вы записались на курс «Развали свою жизнь, пошли все на… и очнись». Месяц учебы обойдется вам в 10 тысяч фунтов. Наша команда специалистов готова приняться за разрушение вашей жизни.
Наш актер-имитатор позвонит вашему начальнику, притворившись сотрудником конкурирующей конторы… и заявит, что вы за хорошее вознаграждение передаете им секретную информацию.