Страница 55 из 94
Я не успел ответить, как услышал сзади свое имя.
— Здравствуйте, — сказал Дымов. — Очень рад вас видеть. О, да вы, как я вижу, знакомы с товарищем Зубрилиным? — Он мягко улыбнулся.
— Ехали сюда вместе, — сказал Виктор Николаевич. — Дорожное, так сказать, знакомство.
— Рыбак рыбака видит издалека, — пошутил тот и вдруг стал совершенно серьезным. — Вы не знаете, что случилось?..
Я только успел посмотреть на Зубрилина, но в это время нас пригласили в кабинет.
Директор треста ценил время. Не дождавшись, пока утихнет шум отодвигаемых стульев и все усядутся, он встал, посмотрел в окно, за которым злилась и гудела поземка, и начал говорить, не отрывая взгляда от белого в метельном тумане моря, которое расстилалось за окном до самого горизонта.
— Пять дней назад, — резковато сказал он, — из Находки в Нагаево вышел караван судов с грузами для нашего края. Караван повел ледокол. У нас с ледоколом постоянная связь по радио. Когда корабли прошли пролив Лаперуза и растянулись на открытой воде, неизвестно откуда появилось судно без национального флага и обстреляло один корабль. На этом корабле находилось продовольствие для работников Дальнего Севера. На других двух кораблях — техника.
Он говорил негромко, не повышая тона, но в его сдержанном голосе чувствовалось большое волнение, Директор сделал паузу, отвел взгляд от окна, повернулся к нам и несколько секунд смотрел в напряженные лица собравшихся. Никто не проронил ни слова.
— Так вот, неопознанные пираты затопили корабль с продовольствием. Шесть тысяч тонн продовольствия. Мука, овощи, мясо, сахар. В том, что пиратское нападение совершили враги нашей страны, у нас нет ни малейшего сомнения. Около месяца назад влиятельная зарубежная газета напечатала большую статью об условиях работы на Колыме. В этой статье, между прочим, было сказано, что самым уязвимым местом для Советов, осваивающих Дальний Север, является снабжение продовольствием. Длинные и ненадежные коммуникации, проходящие мимо чужих берегов, будучи однажды нарушены, могут привести, по мнению газеты, к полному хаосу в нашей работе, к остановке добычи металла, к голоду и чуть ли не к восстанию. Если вы сопоставите выступление газеты и пиратское нападение на корабль с продовольствием, то нетрудно увидеть связь этих явлений. В мире идет война, наш восточный сосед ведет себя отнюдь не дружелюбно, по океанам рыщут подводные лодки, положение неспокойное. И вот вам первый выпад. Конечно, наше правительство послало ноту протеста; конечно, соседи выразили желание расследовать инцидент и считают его провокацией. Но факт остается фактом.
Он выпрямился, поднял голову и громко, с каким-то злым вызовом, добавил:
— Военно-морские силы с этого дня вводят конвой для караванов. Мы не допустим повторения таких фактов. Но в то же время мы должны сделать для себя и другие практические выводы. Первый из них — это возможно быстрее организовать собственную продовольственную базу. Вот зачем мы созвали вас, вот главная тема разговора.
Дымов сидел напротив меня. Он не подымал глаз. Омаров тихо постукивал карандашом по ладони, нервничал. И вдруг директор треста назвал его фамилию. Омаров вскочил.
— Главная задача, Омаров, — сказал директор, — немедленно начать изыскания и организовать три-четыре новых совхоза. Продукты питания надо создавать на месте. Овощи, картофель, молоко, мясо... Что бы ни случилось, мы обязаны снабжать горняков всем необходимым.
— Будет сделано, — громко отрапортовал Омаров.
— Средства, технику и транспорт вы получите, как только у меня на столе появятся ваши расчеты. Делайте их скорее. Специалистов подбирайте сами.
— Будет сделано, — снова откликнулся Омаров, и лицо его стало суровым, как у полководца перед сражением.
Когда мы вышли из кабинета, капитан громко скомандовал:
— Специалистов— ко мне!
Шли из треста большой толпой. Омаров и Дымов о чем-то разговаривали вполголоса: точнее, говорил Омаров, а Дымов только слушал.
— Откуда могли узнать? — вдруг громко и раздраженно сказал Омаров. — Откуда они узнали, где техника, где продовольствие? Наводка...
— Тише, пожалуйста, — сказал Дымов и оглянулся.
— Почему тише? Почему? — Он тоже оглянулся и, увидев Зубрилина, который шел рядом со мной, сказал, уже адресуясь к нему: — Создается впечатление, что враги наши знали, по какому судну стрелять. Не потопили же технику, выбрали продовольствие. Я спрашиваю теперь: откуда они знали, на каком корабле?..
Зубрилин пожал плечами.
На совете у капитана мы сидели и только выслушивали указания. Говорил Омаров. Он не признавал, по-видимому, обсуждения вообще, а тем более в этот день, когда был раздражен и зол на весь мир. . — Поисковые группы создадим сейчас же. Давайте решим, кто их возглавит. Доложите вы, Руссо.
Черные глаза капитана остановились на главном агрономе управления.
Константин Федорович Руссо, как всегда, выглядел отлично. Над круглым моложавым лицом внушительно возвышался белый полированный лоб, соединенный с большой и тоже очень белой лысиной. Только по бокам блестящей лысины у него курчавились светлые волосы, в которых трудно было заметить седину. Русые брови агронома казались приклеенными — так густы и пушисты они были. Глаза его сияли умом. Крупные губы Руссо с четким, красивым рисунком почти улыбались. На щеках играл румянец. Мы все обожали его.
Руссо приехал на Колыму из Ленинграда, он работал там в Институте полярного земледелия. Говорили, что до поездки в Магадан агроном объездил много северных поселков страны, побывал в Швеции, Финляндии, в Канаде и на Аляске. Начитанность его и незаурядные знания стали просто присказкой. Толковый, образованный биолог.
Когда Омаров назвал его, Руссо быстро вскинул глаза, повозился в бумагах, поднялся и негромко произнес:
— Виргилий, этот древнейший из агрономов, много веков назад записал в своем «Георгике»: «...но прежде чем вспашем неизвестное поле, мы должны наперед знать ветры и изменчивый климат и особенно — обычные способы обработки и внешний вид местности, а также что страна приносит и что она отказывается производить».
— Короче, — нетерпеливо бросил Омаров.
— Считайте цитату из Виргилия предисловием к нашему разговору. Что же касается существа предстоящего дела, то я предлагаю начать изыскания с наблюдения за климатом. В этом году создадим в районах края метеопосты, а на будущий год...
Омаров вскочил:
— Вы что, с луны свалились? Нам совхозы в этом году нужны, а не через два года! Что за странная осторожность, Руссо?
Дымов заметил:
— Но где создавать? Надо знать.
— Это дело специалистов. Думайте, что говорите, Руссо. Приказ директора треста вы знаете. Так что же?
Агроном стоял, ждал конца гневной филиппики. Он не считал, что приказ — это уже решение проблемы. Скорее, заявка на решение.
— Я подчеркиваю, что изучение климата просто необходимо для установления возможности земледелия в том или ином районе. Профессор венской академии Фридрих Габерландт считал, например, что с этого начинается...
Омаров покраснел, он был уже готов взорваться. Замполит сидел рядом с ним. Мы увидели, как рука Зубрилина тихонько легла на руку капитана. Тот быстро и недоуменно оглянулся. Виктор Николаевич сказал:
— Руссо говорит совершенно правильные вещи. Но давайте подойдем к задаче с другого конца. Зачем намсейчас новые районы? На Колыме уже есть несколько совхозов, они дают продукцию. Эти районы, надо полагать, изучены, товарищ Руссо?
— Да, конечно.
Они не вызывают у вас сомнения по климату?
— Ни в коей мере.,
— С них и начнем.
— Но почвенные условия...
— Это другое дело. Мы организуем полевые партии для поиска земель в районе старых совхозов. Понимаете: в изученных районах. Проще и, главное, быстрее. Кто возглавит экспедицию?
Руссо смутился, Омаров удивленно посмотрел на замполита, Дымов опустил глаза. Вдруг он сказал вежливо, но твердо:
— Совхозы нужны в районе приисков, ближе к производству. Старые совхозы далеко от приисков, вот в чем дело.