Страница 7 из 19
– Все, приехали, - покорно уронил Прохор.
– Ну и вылезай, - тоном ябеды сказала Яна и тоном подлизы добавила: - А мы дальше поедем, да, Серый?
– Однова! - согласился Серый.
Я с демонстративной готовностью снизил скорость, включил указатель поворота и явно принял к обочине, поравнялся с инспектором. Он сделал недостающий шаг к машине.
Что мне оставалось? Вот именно: втопить железку до упора, с визгом сорваться и дать откровенного деру.
Все бы ладно - да движок на форсаже «зачирикал», не по нутру ему, стало быть, семьдесят шестой бензин. Не уйти от погони…
Как я ни выжимал из Коляхиной тачки все ее силенки, вскоре появился в зеркальце азартно-разъяренный инспектор. Нагонял уверенно, загремел на всю округу:
– Двадцать четыре - тридцать шесть, остановитесь! Немедленно остановитесь!
Как же - остановитесь! А дальше что? Вот именно.
– Двадцать четыре - тридцать шесть! Вынужден применить оружие!
Испугал… Раньше надо было стрелять - когда двумя ногами твердо на земле стоял. А из машины, на полном ходу, с одной руки - ты, пожалуй, собственный капот пробьешь.
Но ведь догонит же…
Уже догнал… Зашел слева, начал отжимать к обочине. Я притормозил, он проскочил вперед, снизил скорость, пошел рядом, вплотную. Повернул обозленное обветренное лицо и без динамика бросил на ветер несколько горячих слов.
– Как вам не стыдно! - возмутился я.
А Яна, опустив стекло, высунула растрепанную голову и ответила ему примерно тем же. Но не в пример красочнее. Я таких закрученных оборотов даже от нее не слыхал. Надо и это запомнить, пригодится.
Естественное после такого отпора замешательство инспектора дало нам возможность вырваться вперед.
Оправившись, он снова догнал нас, снова стал отодвигать к кювету. Отважный мужик, надо признать, знает, что у меня оружие, но не отстает.
Пропустив его вперед и так резко развернувшись, что едва не сорвал покрышки, я ринулся в обратном направлении.
– Проша чуть не выпал, - грустно сказала Яна.
Хорошо, что я на ней женился. Без нее со скуки сдохнешь.
Пока наш упорный инспектор, включив сирену и мигалку на крыше, сосредоточенно ловил момент для разворота, я плавно лег на прежний курс, втесавшись в стайку иномарок, бегущих с Запада к своим будущим богатым и счастливым владельцам, одержавшим ради них сокрушительную победу под стенами Белого дома.
Инспектор разминулся с нами, не ожидал такой наглости - мелькнуло за стеклом его лицо с квадратными глазами, устремленными вперед. А нас там и не было!
Километра три наша драная тачка нахально семенила как грязная крыса среди ухоженных и завитых болонок. Устала, выбилась из строя, отстала.
– Спохватился, - сказал Прохор, - нагоняет.
– Вижу. Яна, возьми у меня пистолет, высунь его в окошко, погрози. Если не отстанет, выстрели в воздух.
Не успела Яна пострелять. Гаишник вдруг свернул к обочине, остановился, выскочил из машины, побежал за нами, вскинул руки с пистолетом и несколько раз беспомощно выстрелил нам вслед. Повезло - техника подвела.
– Оказывается, не только дуракам везет, - гордо сказал я. - Или как?
Яна разочарованно убрала пистолет, и мы умчались вдаль. А еще подальше я остановился «противу всех правил» на мосту, сорвал капитановы номера и зашвырнул их в речку.
– Чтоб я еще с тобой поехал… На переднем сиденье… - Прохор вышел из машины. - Ты бандит какой-то. - Он сел сзади, рядом с Яной.
– А мне понравилось, - сказала та.
Думаю, ей бы еще больше понравилось, если бы я попытался посадить воздушный лайнер на крышу дачного сортира. С дачником внутри.
Я развернул карту. Конечно, на пост ГАИ инспектор сообщил о нашем поведении. Но, наверное, не дальше. До поста сорок километров. Нужно как-то обойти его. Огородами, стало быть. Я передал карту Яне, показал предполагаемый путь:
– Запомнила? Диктовать будешь.
Так мы и ехали:
– Подосинки! За ними вправо на Бакунино… Здесь прямо… Чеши, Серый, на Апухтинское… Стоп! Давай назад, ошиблась, поворот пропустила… Опять не туда…
Несколько раз мы садились на брюхо. Иногда выбирались сами: сажали Яну за руль и толкали с Прохором машину. Пару раз нас дергали грузовик и трактор… Но таки выбрались на бетонку. На ходу перекусили.
Затем я применил простую тактику, добрым словом поминая капитана Ломтева за его работу с картой. Загодя, перед постом, выбирал грузовик побольше, а еще лучше с прицепом или двойную фуру - благо их теперь много по дорогам страны шляется, и, в зависимости от того, с какой стороны шоссе располагался пост, прятался за тот или другой борт прикрытия…
«День клонился к вечеру». Хорошая, мирная такая и уютная фраза. Но для нас приближающаяся ночь увеличивала опасность. К тому же мы вымотались, стали терять бдительность. Дошло до того, что один пост проскочили без всякой маскировки.
В общем, стало ясно, что с машиной пора расставаться.
В милом городке под названием Липки я разыскал вещевой рынок, воткнул на стоянке нашу боевую краденую колесницу между двумя «Нивами», оставив ключи в замке, и мы пошли на автобусную станцию. Ехать оставалось около пятидесяти верст.
Когда мы взяли билеты, денег хватило только-только на три чашки кофе и три рогалика.
В автобусе Яна сразу уснула, склонив голову Прохору на плечо, и было жалко будить ее на конечной остановке.
Мы вышли. Весь народ из автобуса мгновенно растворился по своим дорогам к своим домам. Было темно и холодно, одиноко. В небе, равнодушно прощаясь, мерцали звезды, прятались за тучи.
– Куда ты завел нас? - Яна, зябко дернув плечами, застегнула куртку и подняла воротник.
– Кабы знать… Попутку надо ловить.
– А расплачиваться чем будешь? - Прохор притопывал ногами, как сторож на морозе. - Да тебя и не посадит никто - вылитый бандит.
– Тихо, ребята, - я услышал еще дале
кий, но явно близящийся шум трактора.
Мы замерли в надежде. На что? Нас трое, даже в «Кировец» всем составом не влезем.
Но, стало быть, везет не только дуракам и пьяным: за деревьями в поле показался радостный свет фар, и нам подали великолепный экипаж - работягу-трактор, запряженный в громадную телегу с соломой.
Мы помахали ему, он остановился. Тракторист приглушил двигатель, спрыгнул к нам - молоденький совсем парнишка, допризывник.
– Ты куда так поздно? - спросил я.
– Да в «Ключики», - охотно, будто только и ждал этого вопроса, отозвался он. - И правда, припозднился. Закурить найдется?
– Ты нас до поворота на «Бирюкове» не захватишь? - Паренек показался мне славным, и я рискнул назвать конечную точку нашего отступления.
– А чего ж - нет? Захвачу. ГАИ здеся не бывает.
Мы закурили, стоя в свете тракторных фар, дивясь на наши длинные тени и обласканные мирным рокотом приглушенного дизеля, смешанным запахом масла, солярки, соломы. Впервые стало спокойно на душе, что-то разжалось в ней колючее. А может, просто навалилась усталость в конце пути, когда все все равно и даже опасность прячет в норе свою змеиную голову.
– А ты мне знакомый, - вдруг сказал паренек Прохору. - Я тебя по телевизору видел. В Белом доме, на трибуне.
С каждой его фразой Прохор отступал на шаг, пока не растворился в темноте. Паренек рассмеялся:
– Да ты, мужик, не волнуйся. Мы с батяней - за красных. - И тут же честно уточнил: - Правда, маманя наша пока за белых. Но мы ее перевоспитаем. Поехали, что ли? Ты, дамочка, в кабинке, а вы - наверх. Заберетесь?
– Заберемся, - сказала Яна. - Я на сене поеду.
– Да где ж я тебе его возьму? - удивился паренек.
– А это что? Целая телега. Тебе жалко, да?
– Так это же солома!
– Большая разница! - фыркнула Яна.
– Это как кому, конечно, - рассудительно не согласился паренек. - Коровы вот разбираются.
– Я ж не корова!
– Не корова, - опять засмеялся он, - больше на козу похожа. Упрямая, видать, бодучая.
Прохор тоже неосторожно рассмеялся, и Яна тут же влепила ему: