Великий друид

— Так объясни мне, что там происходит. Кто все же победил?

— Никто.

— Так не бывает.

— И все же. Там погибли боги Севера и все призванные ими воины. Они мертвы, но добились своей цели — отстояли наш мир. А сражавшиеся против них великаны и их чудовищные союзники, призванные из пекельных миров, понесли невосполнимые потери и не смогли воспользоваться результатами своей победы. Уцелевшие победители были вынуждены покинуть наш мир.

— То есть Асгард сейчас брошен и пуст? — спросил Конан.

— Ну да, пуст, — усмехнулся Белероникс. — Он был пуст как котел с кипятком. Незакрытые входы в пекельные миры! Сгустки сил, освобожденные из разрушенных могучих талисманов! Скопления неуспокоенных душ павших, собирающиеся вокруг развоплотившихся и потерявших силу богов! Проклятия, не нашедшие цели! He-жизнь! Ты не считаешь себя мародером, король Аквилонии, ты пришел с высокими целями и благородными помыслами! А мы, по-твоему, мародеры? Искатели бесхозных амулетов, мечтающие о власти над миром? И не пускающие в Асгард никого, кто мог бы нам в этом помешать, так ты думаешь?!

— Сколько я имел дела с магами, ничего другого я у них и не видел, — не смутился король.

— Ты не зарывайся, не надо. Мы ведь еще не решили, что с тобой делать. Так вот, мы — Посвященные, маги и жрецы, друиды и шаманы, собрались в Асгард, чтобы устроить павшим в Великой битве достойные похороны. Мы сделали уже большую часть этой нелегкой работы, так что не надо нам мешать! Осталось лишь окончательно подавить не-жизнь.

— И что же это такое?

— Ну, ты представляешь, как на голой земле прорастает трава? Как из крошечного семечка вырастает огромное дерево?

— Конечно.

— Так распространяется жизнь, заполняя собой все доступное ей пространство мира. Жизнь при этом постоянно поедает сама себя — скот ест траву, люди забивают скот и поедают его, потом люди ложатся в землю и становятся кормом для травы. Но в этом вечном круговороте жизнь не скудеет, а постоянно разрастается и приумножается. Жизнь неисчислимым количеством невидимых связей питает мир духов. А не-жизнь убивает все живое и распространяется, оставляя за собой мертвое пространство. Похоже, она питает какую-то паразитную Сущность мира духов. Нам с большим трудом удалось остановить ее распространение и свернуть ее так, чтобы она потеряла выход в наш мир. И в это время ты влезаешь в наши дела, как ребенок, тянущийся к огню!

— Что же вы пытались остановить меня жалкими угрозами ваших прислужников? Не лучше ли было сразу объяснить мне все это?

— Ты это всерьез? — изумился Бригус, — Объяснять каждому искателю несметных сокровищ, что идти сейчас в Асгард — опасно?

— Да, — признал Конан, — люди обычно плохо воспринимают слова, вооруженная охрана куда доходчивей.

— То-то и оно, — согласился Белероникс, — Ты ведь, король Конан, сам стоишь перед нами как олицетворение нового мира, и прекрасно понимаешь это.

— Ты это о чем? — насторожился Конан.

— Ты — воин, ставший правителем. И это примета нового мира. В прежние времена, когда людей было еще мало, самый важный человек среди людей был хранитель знаний, и никому тогда и в голову не могло бы придти напасть на встречного, хотя бы и чужого тебе человека, чтобы забрать его имущество, убить его или превратить в раба. Много воды утекло с тех пор, люди научились убивать друг друга, и главным среди людей стал воин. Вдумайся сам — как это дико! Человек, хранящий память поколений и умеющий разговаривать с высшими духами, должен искать защиты у воина, который может быть совершенным балбесом и уметь лишь одно — бить врага чем-нибудь тяжелым по голове! Знания и мудрость обесценились по сравнению нанести врагу смертельный удар. И даже люди, сохранившие остатки древних знаний, нынешние жрецы и маги чаще думают уже не о том, как принести пользу хотя бы только своему роду, а о том, как обрести личное могущество и власть. Ничтожные наследники былого величия! Ничтожные не по силам своим, порой им удается управлять довольно мощными талисманами, ничтожность целей — вот что снова и снова приводит их к поражению. Не так ли?

— Наверное, так, — согласился Конан.

— А иначе ты не смог бы одержать столько славных побед, о которых теперь рассказывают по всему миру. Маги, боровшиеся с тобой, задолго до своего поражения сбились с истинного пути хранителей знаний. Твой путь, человек меча, чужд мне, но я не могу не признать, что на своем пути ты делаешь то, что должен. Я готов довериться твоему слову, король Конан Аквилонский! Если ты обещаешь не делать больше попыток помешать нам и повернешь назад, мы отпустим тебя с миром. Что скажешь на это? Конан задумался.

— Сколько еще времени будет действовать ваш запрет на посещение Асгарда? — спросил он наконец.

— До осени мы управимся. А там выпадет снег, и искатели сокровищ поневоле отложат свои попытки пройти в Асгард. Ну а на следующий год — пусть идут. Они уже ничего не найдут.

— Хорошо, — сказал король. — Я клянусь вернуться назад и в этом году больше не посещать Асгард и не посылать в него своих людей.

— Тогда пойдем с нами, — сказал Белероникс. — Нет нужды карабкаться по камням.

— Постой, — остановил его Конан, — я должен узнать, что стало с тремя моими воинами, которые первыми въехали в Асгард.

— Не ищи их, их нет, — мрачно ответил Бригус.

— Тогда я должен хотя бы похоронить своих людей, — нахмурился король.

— Мы позаботимся о них, — сказал Белероникс, — Ты можешь мне верить, я служу жизни и позабочусь о том, чтобы мертвые обрели свой покой.

Четверо путников обогнули каменную гряду и вышли на дорогу, где их ждал Джус, собравший возле себя табунок лошадей и груду вещей и оружия. Он радостно шагнул навстречу королю и тут же помрачнел, поняв, что остался последним из всего отряда аквилонских гвардейцев.

— Все наши погибли, Джус, — сказал ему Конан, поняв мысли воина, — Собирайся, мы возвращаемся.

— Белероникс, — обратился он к друиду. — Нам забрать лошадей, оставшихся от отряда стражи, или вы найдете им применение? Они мне не нужны, разве что одна, тогда мы пойдем каждый одвуконь, но негоже бросать остальных в безлюдном месте без присмотра.

— Мы найдем людей, которые ими займутся, — ответил друид.

— Хорошо…

Джус разобрал остатки отрядного имущества и навьючил заводных лошадей. Конан и Конн оседлали своих коней.

— Счастливого пути, — сказал Белероникс.

— Подожди! — спохватился король. Он порылся в седельном мешке, достал оттуда сверток и протянул друиду. — Возьми это на память.

— Что это?

— Посмотри.

Старец развернул сверток и увидел жезл, который Конан отнял у беглеца из Асгарда. Внимательно осмотрев подарок, друид бросил быстрый взгляд на короля.

— Ты знаешь, что это? — спросил он.

— Судя по всему, магический жезл, — пожал плечами Конан.

— Конечно. Более того, вещь знаменитая и хорошо мне знакомая. Это воистину королевский подарок, Конан Аквилонский!

— Если она тебе пригодится, то тем лучше, Верховный друид, — отозвался Конан. — Она мне не нужна, и ее ценность для меня ничтожна. Пусть она послужит тебе и твоему делу. Надеюсь, что нам с тобой не придется встречаться в смертельном поединке. Прощай!

И король Аквилонии в сопровождении сына и последнего из своих гвардейцев поскакал в обратный путь.