Прелюдия к счастью

— Мне кажется, точно так же подумала и половина Лондона. Сколько людей!

Тесс ничего не сказала, но было ясно, что она не разделяет бурного восторга своего мужа.

— Слышал, что ваша выставка имела громадный успех, — продолжил Найджел. — Сожалею, что мы с женой не смогли посетить ее.

— Если вы не побывали на выставке, может быть вы захотите взглянуть на мою галерею?

— Да, конечно же.

— Идемте за мной. — Александр провел их в комнату, которая была расположена в противоположной стороне фойе.

— Вы выставляли эти работы? — спросил Найджел, указывая на картины, висящие на стенах.

— Non, все те картины экспонировались на выставке, теперь будут находиться в Академии.

— В самом деле? — Найджел удивленно вскинул брови. — Это замечательное достижение, но оно вполне объяснимо. У вас явный талант.

— Merci.

— Я всегда восхищался вашими работами, — признался Найджел.

— В моем загородном поместье в Суссексе есть несколько ваших ранних пейзажей. — И тут он заметил акварель, висящую на стене. — Как необычно. Это место находится в Англии?

— Нет, этот луг находится рядом с моим домом в Провансе.

Тесс, стиснув зубы, слушала этот вежливый разговор, и комплименты, которыми награждал Найджел работы Александра, но когда речь зашла о луге в Провансе, она не удержалась и вздрогнула от изумления.

Она подошла к мужу, который внимательно изучал пейзаж на акварели и, ошеломленная, уставилась на картину. Это был Луг Эльфов, луг, где Александр рисовал ее, где поцеловал ее в первый раз. Мысли Тесс перенеслись вновь в жаркий августовский полдень, когда они решали участь раненой гусыни. Она все еще помнила терпкий запах сосен, все еще чувствовала на себе тепло солнца и силу рук Александра, обнимающих ее.

Она подошла к полотну ближе. Ее взгляд про щупал каждый дюйм на акварели, но Тесс так и не увидела то, что искала. Эльфов на лугу больше не было.

Найджел, обернувшись, взглянул на Александра, который стоял немного поодаль.

— Мне бы хотелось прибавить этот пейзаж к моей коллекции.

Тесс знала, что не выдержит, если эта картина появится в их доме, не вынесет реального напоминания о поцелуях Александра, которое будет напоминать о ее потерях до конца ее дней.

Ее охватила паника, и она поспешно сказала:

— Найджел, это, бесспорно, замечательная картина, но мне кажется, она не будет сочетаться с оформлением твоей библиотеки.

— Тереза, я не спрашиваю твое мнение по поводу оформления моей библиотеки, — голос Найджела был обманчиво нежен, но Тесс съежилась от страха. Взгляд ее метнулся на Александра, который задумчиво наблюдал за ней.

На мгновение глаза их встретились, и затем Александр повернулся к мужу Тесс.

— Боюсь, что именно эта картина не продается.

— Жаль. — Найджел окинул акварель завистливым взглядом. — Это прекрасная работа. Я бы хорошо заплатил за нее.

Александр посмотрел на картину и перевел свой взгляд на Тесс. Решив, что он действительно собирается продать Найджелу картину, Тесс затаила дыхание и умоляюще посмотрела на Александра. Она ждала, какой ответ он даст ее мужу.

— Боюсь, что не смогу все же расстаться с этой работой, — ответил Александр, покачав головой, и Тесс с облегчением вздохнула. — Но у меня есть другие пейзажи, может быть что-то из них приглянется вам.

Мужчины принялись ходить по комнате, обсуждая другие работы в галерее Александра. Но Тесс не следовала за ними. Она сделала несколько шагов и остановилась, словно заинтересовавшись полотном, на котором была изображена горная лаванда, но взгляд ее помимо воли тянулся к той акварели.

— Почему же Александр отказался продать ее?

Найджел продолжал прохаживаться по галерее, делая лестные замечания относительно многих работ Александра.

Когда в галерею вошли лорд и леди Эшфорд, Найджел повернулся, чтобы поприветствовать их. Тесс снова подошла к той акварели. К ней подошел Александр и, не глядя на него, она спросила тихим голосом:

— Почему вы не продали эту картину Найджелу?

— Это было бы несколько неуместно, вы не находите?

— Я не вижу здесь эльфов, — прошептала она.

— Эльфов больше нет. Они улетели.

И после этого Тесс повернулась к Александру и посмотрела на него. Он пристально смотрел на картину, и Тесс словно обожглась о его суровый, холодный профиль. А ей так хотелось как-то разгладить, смягчить это злое выражение его лица.

Александр тоже двинулся навстречу лорду и леди Эшфорд. А Тесс смотрела ему вслед, смотрела на его неестественно прямую спину и думала о том, как глубоко ранила его, хотя и понимала, что ничего не сможет сделать, чтобы изменить это.

— Да как ты осмелилась возражать мне при людях! — рука Найджела наотмашь ударила ее по лицу, и Тесс едва устояла на ногах от этого удара. Боль была невыносимой, в лицо ее словно вонзились тысячи иголочек. Чувствуя слабость, она ухватилась за спинку стула, чтобы удержаться на ногах.

Сквозь пелену боли, застилавшую глаза, Тесс поняла, что Найджел рассвирепел еще сильнее. Он никогда раньше не бил ее по лицу.

— Сколько раз еще мне нужно говорить тебе, чтобы ты не смела возражать мне?

Найджел ударил ее кулаком по ребрам, и Тесс согнулась вдвое, задержав дыхание. Ей следовало подумать, прежде чем высказывать свое мнение относительной этой акварели. Она видела, что гнев в нем все накапливается и накапливается, и сегодня вечером ей следовало бы вести себя поосторожнее.

Он грубо схватил ее за руку и заламывал вверх ее до тех пор, пока Тесс не закричала от боли.

— Я этого не потерплю, я ведь говорил тебе!

Он снова ударил ее по ребрам и отшвырнул прочь. Тесс запуталась в подоле юбки и упала назад. Голова ее ударилась о мраморную решетку камина, и навалившаяся внезапно темнота избавила ее, наконец, от боли.

Глава 26

Найджел нервничал. Он ходил по гостиной из угла в угол, раздраженно размышляя о том, что же могло так долго задержать доктора. Когда, наконец, открылась дверь, и в гостиную вошел доктор, Найджел круто развернулся и спросил его:

— Ну, и что вы можете сказать?

Доктор Макгрегор жестом указал на стулья, стоящие в глубине комнаты.

— Давайте присядем и обсудим это, — предложил он.

— Я не желаю ничего обсуждать. Я просто хочу знать, что с моей женой.

Макгрегор смерил его долгим, пристальным взглядом из-под своих кустистых бровей. Найджел рассвирепел еще больше, прочитав в задумчивом взгляде доктора осуждение.

— Если вы не знаете, что с ней, доктор, так и скажите. Я найду другого специалиста.

— У вашей жены сотрясение мозга. — Макгрегор задумчиво почесал свою густую бороду и спросил: — Вы знаете, как это случилось?

— Она упала, — коротко ответил Найджел и повернулся, чтобы налить себе виски.

— Если это шотландское виски, налейте и мне. Найджел взял графин и наполнил второй бокал.

Взяв свой бокал с виски, Макгрегор спросил:

— Так значит, она упала, гм? Я вижу кровь на решетке камина. Это о нее ваша жена ударилась головой?

Найджел отпил глоток виски и невозмутимо ответил:

— Да.

— Но на ее теле я обнаружил многочисленные кровоподтеки. Как вы можете объяснить их?

Найджел от ярости заскрежетал зубами. И пожалел, что не воспользовался услугами своего доктора. Досон знал о своевольном нраве Терезы, и был согласен с Найджелом, что держать ее необходимо в ежовых рукавицах. Макгрегор, естественно, ничего этого не знал. Но, к сожалению, Досона не было в Лондоне, он находился в Суссексе.

— Я ведь уже сказал вам, — повторил Найджел, встречаясь взглядом с Макгрегором, — она упала.

— Понимаю. — Доктор отставил в сторону свой нетронутый бокал с виски. — Лорд Обри, у вашей жены очень серьезное сотрясение мозга. Ей необходим отдых всю последующую неделю, а желательно и еще дольше. Но следите, чтобы она слишком много не спала. Я дал все необходимые указания ее горничной.