Евроняня

– Еще чего! – заносчиво отозвался Ропшин. – Наоборот. И я вам это докажу! Мы запатентуем все ваши работы! Вы такая талантливая, а этот Балдашкин… Он пигмей по сравнению с вами!

С этим глупо было не согласиться. Росточком-то Балдашкин вышел где-то Нике по ухо. Даже ниже Вовчика.

ЕВР помолчал, несколько раз взглядывая на собеседницу как-то странно, будто о чем-то еще хотел спросить, да стеснялся. Она уже посчитала разговор законченным, но хозяин вдруг отвернул лицо к окну и как-то глухо выдавил:

– А Дмитрий как тут оказался?

– Так меня привез! Хреновский с коммунистами сцепился, сами знаете, это надолго, а дети же тут одни… Хорошо, что успели. Приехали, а тут все пылает!

– Одного не пойму, как бумага могла загореться? Дети свечку оставили? Так ведь не сознаются!

Ника согласно кивнула: ни за что не сознаются, тем более что и свечку они никакую не жгли. Да и зачем великому ЕВРу знать такие мелкие подробности их загородного быта? Важнее дел нет?

– Дмитрий мне очень помог. Ведра с водой таскал.

– Вы все это время пожар тушили?

– Что же еще? – поразилась Ника. – Не целовались же!

– А мне показалось… он вас… когда уходил…

– Интересно! – съязвила няня. – А вы бы не поцеловали на прощание человека, с которым только что прошли страшное испытание огнем и остались живы?

ЕВР пристыженно смолк. Потом решительно поднял глаза:

– Простите меня. Устал очень. Приехал, а тут… Очень за детей испугался.

– Ладно! – девушка улыбнулась. – Они ведь даже не проснулись! Да если б им что-то угрожало, я бы ценой собственной жизни…

– Вероника… – Ропшин заметно расчувствовался. – Спасибо вам. Мне кажется, мы были вместе всегда, вы, я и дети. Я даже забываю, кто их родная мать. Вы… я…

«Не останавливайся! – молила Ника. – Ну же! Скажи наконец: „Хочу, чтоб мы были вместе всегда!“»

– Никусечка! Встала! – Обвили ее шею сзади тонкие ручонки, и Марфа прижала к ней кудрявую голову. – Что ж ты нас не разбудила пожар посмотреть! Познакомилась с Малентино? Какие были платья? А народу пришло много? А что он говорил? Он старый? А Гена от злости не лопнула?

Ника и ЕВР одновременно расхохотались: Марфи – это Марфи. Сто вопросов, на какой отвечать?

– Привет! – выскочил Петр. – А я пожар слышал, но подумал – снится! А дядя Митя был или тоже приснилось?

– Приснилось, – строго ответил ЕВР. – Какие могут быть посторонние мужчины ночью в нашем доме?

И вот только тут Вероника с огромным удивлением поняла: ЕВР! Ее! Элементарно! Ревнует!

И сразу стало хорошо-хорошо! Радостно-радостно! Одного жалко: такой многообещающий разговор закончить не дали. И главных слов ЕВРик снова не сказал. Значит, предложение руки и сердца откладывается на неопределенное время… Опять ждать!

И Ника принялась ждать. Каждый день. Каждую минуту. Лично и по телефону. Увы, напрасно. ЕВР был сильно занят, пытаясь до отпуска переделать кучу дел, которые накопились за последние сто лет. Няня же, как девушка исключительно скромная и целомудренная, сама на возобновление разговора не шла. Тому, по правде сказать, была и иная причина – Дмитрий.

Этот звонил ежедневно. И не по одному разу. Подробно рассказывал о далекой Америке, о своих встречах, делах, впечатлениях. В веселой болтовне то и дело проскакивали фразы типа: «Вот когда мы поедем вместе» или «Я тебя обязательно сюда свожу». Слушая, Ника ощущала сладкое томление в груди и слабость в членах. При этом воображение как ненормальное принималось рисовать волнительные волшебные картины будущей жизни, прекрасной и счастливой.

Заслышав телефонную трель, Жан многозначительно поджимал губы; если же к телефону первой подбегала Марфа, раздавался громкий крик: «Ника! Дядя Митя из Америки». Эта детская несдержанность все и испортила. Как-то ближе к вечеру позвонил ЕВР, а девчонка, не узнав родного отца (сам виноват – чаще с детьми общаться надо!), проорала на весь участок привычную фразу. Вероника, не подозревая подвоха, взяла трубку и кокетливо проворковала: «Привет, успел соскучиться?»

– Успел! – раздался взбешенный рокот ЕВРа. – По собственным детям! Понятно, почему телефон все время занят! – И бросил трубку.

Зачем тогда звонил?

Ника немножко погрустила, немножко повозмущалась сама с собой хозяйской бестактностью, но тут позвонил Дмитрий.

– Вероничка! – Он так ее теперь называл. – У меня целый час свободный, партнер где-то застрял в пробке, угадай, куда я иду?

– В «Макдоналдс»? – предположила Ника.

– Нет! – радостно засмеялся Дмитрий. – В ювелирный! Хочу выбрать тебе подарок!

Девушка глупо и счастливо хихикнула, пробормотав традиционное в таких случаях «зачем, не стоит», а сама тут же вспомнила сцены из сотен замечательных фильмов, где влюбленный миллионер делает своей избраннице предложение и дарит кольцо с громадным бриллиантом. В такой отщелкивающейся коробочке.

– Вероничка, – шептал в трубку Дмитрий, – тут рядом – музей моды. Мы в него обязательно сходим. А хочешь, твое модельное агентство откроем рядом?

Кружились разноцветные бабочки, прямо с неба летели белые лепестки роз и золотые обручальные кольца, звучала ангельская музыка, целлулоидно улыбались с капота машин розовые пупсы, и весь мир был восхитительно прекрасен!

За несколько дней телефонного счастья непростые отношения Ники с работодателем пристыженно отползли на второй план.

И впрямь, сколько можно ждать? Подталкивать, надеяться, совершать героические поступки. Правильно Жан сказал, ЕВР – сноб, для него статус важнее человека. А для Дмитрия Никино социальное положение не имеет никакого значения! Главное – она сама. Красивая, умная, талантливая! Такая, как есть. Женщина, которой можно гордиться.

В последний предотъездный день позвонил из Лондона Вовчик. Поздравил с успехом на вечеринке (все знает!).

– Сестренка, маэстро от тебя в полном восторге!

– Знаю, – хвастливо смутилась Ника. – Мне кажется, он в меня влюбился!

– Веруня, – застонал Вовчик, – при чем тут влюбленность, он же голубой!

– А при чем тут ориентация? – нашлась девушка. – Я же не замуж за него собираюсь! Он в меня как в коллегу влюбился! А еще мне один знакомый предлагает в Америке свое агентство открыть.

– ЕВРик, что ли?

– Дождешься от него! – хмыкнула Ника. – Совсем другой человек.

– Ясно. Митька.

– Откуда знаешь? – счастливо удивилась Вероника братской осведомленности.

– Оттуда, – просто ответил Вован. – Я чего-то не догоняю, ты уже за Евгения замуж расхотела?

Девушка задумалась. Так вопрос она перед собой не ставила.

– Прямо не знаю, – пожаловалась она. – Ты-то что посоветуешь?

– Веруня, – важно провозгласил брат. – Я бы на твоем месте серьезно задумался. Во-первых, Митька женат.

– Как? – ахнула Ника. Это известие было полнейшей неожиданностью.

– Да не ахай, это как раз не проблема. Он давно развестись собирается. У него жена – такая же грымза, как наша Гена.

«Неплохо! – подумала Вероника. – Если Дмитрий разведется, Гена, пожалуй, тут же на него переключится! Во-первых, свежий объект, а во-вторых, без детей. Хорошо! Да? А чего хорошего? Мало мне конкуренции на одном поле – из-за ЕВРа? Теперь придется на два фронта воевать? Ты смотри, куда ни сунься, всюду на Гену наткнешься! Что за судьба такая?»

– Ты, сестренка, главное, сама определись, кто тебе нужен, – снова образовался Вовчик. – За кого решишь замуж пойти, на того и сделаем ставку.

– А так можно?

– Нужно!

– Ладно, я подумаю, – печально согласилась девушка.

И думала весь день. И весь вечер.

В конце концов решила: ничего сейчас не решать. Кто первый предложение сделает, тот и…

А вдруг оба сразу? И Дмитрий разведется, и ЕВР соберется с духом.

Митя, конечно, куда романтичнее, но, с другой стороны, ЕВРик – это семья. И дети опять же… Конечно, будь Ника как Гена, никаких вопросов! Семья – семьей, а любовь – любовью. Типа, не путать одно с другим. Но она-то девушка порядочная. Значит, придется выбирать. Кого-то одного. Ну что за жизнь такая! Как бабушка говорит, не было ни гроша, да вдруг алтын.