Страница 30 из 58
Можно бы чем-то и поступиться, если бы ЕГЭ действительно уравнивал возможности школьников, независимо от достатка и где школьник живет. Но коррупция, конечно же, останется или возрастет. А репетиторы и платные курсы понадобятся не с одиннадцатого, а с десятого класса. Что же касается рублевого эквивалента пятерок, то этим будут уравнены богатые и талантливые. Или, наоборот: талантливые с богатыми. Сохранение на какой-то период высокого качества русского образования входит в планы, которыми делился Кокошин. Во-первых, сохранится возможность вывозить “наиболее ликвидный продукт”, не востребованный дома. Во-вторых, без допуска к образованию одаренных молодых людей не удастся создать на базе прославленных российских вузов мировые центры, привлекающие студентов из других стран — причем привлекающие и недорогой, по западным меркам, платой за обучение. Ведь правительство не намерено в ближайшем будущем существенно увеличить заработную плату ни в вузах, ни в школах.
А с ЕГЭ правительство спешит. И речи нет о том, чтобы провести достоверные многолетние эксперименты, на которых настаивает педагогическая общественность. Эксперимент будет проведен “в особо крупных размерах”, если пользоваться языком юристов. Сразу в шести субъектах Российской Федерации и этой же осенью. А как известно, чем крупнее мероприятие, тем труднее удостовериться в результатах. По сути, готовится не проверка, насколько полезен “радикальный механизм”, а шумная рекламная кампания.
Юридический термин мне здесь припомнился потому, что в одной из модных сейчас на телевидении имитаций судебного разбирательства принимал участие известный адвокат Генрих Падва. Защищая принципы “радикального механизма”, он позволил себе использовать в качестве довода общеизвестные сведения о высоком проценте выпускников вузов, которые затем не работают по своей специальности. Подразумевалось: стоит ли так разбрасываться высшим образованием? Думается, Генрих Падва все-таки знает, что высшее образование определяет развитие нации.
Впрочем, телезрители могли подумать, что адвокатам сплошь и рядом приходится защищать интересы сильных мира сего.
Глобализация детства
На Рождественских образовательных чтениях в январе этого года учительница русского языка из Самары Алиса Семеновна Михайлова с горечью говорила о сокращении уроков русского языка и чтения. Если ребенок плохо читает, он отстает в развитии. По русскому языку в начальных классах всего пять часов в неделю. Зато ввели в расписание уйму предметов, которые в более полном виде будут в старших классах. И все-таки в начальной школе удается научить грамоте, дети читают, видно, что они развиваются. Но к седьмому-восьмому классу происходит буквально деградация. Разучились грамотно писать, ничего не читают. А в выпускном классе один урок русского языка в неделю, зато четыре — английского. Для жизни в какой стране мы их готовим?
Я провела несколько дней в частной школе по просьбе знакомой учительницы, озабоченной тем, что ученики этой школы прекрасно усваивают английский, но в развитии отстают от сверстников из обычных школ. В русской школе всегда придавалось большое значение иностранным языкам. Сегодня английский тем более необходим для общения в деловых кругах. Ученому нужен английский. Тогда в чем же проблема? Если говорить о той частной школе, то причина отставания ее учеников не в количестве уроков английского, а в глобализации образования, под влияние которой первыми попали частные дорогие школы. Там и учебники, и построение занятий, вообще все выдержано в западных правилах: попроще, полегче, попримитивней, поглупей.
Но уроки глобализации получают и ученики саратовской школы, которым демонстрируют, насколько английский язык важнее их родного русского. У них в выпускном классе русский язык не в силах перевесить иностранный даже в сумме с русской литературой, на которую отводится всего два часа. Вместе всего три. А на уроки английского — четыре часа.
Не только в России глобализация вторгается в национальные системы образования. Например, во Франции решили реформировать преподавание истории. И убрали из школьного курса сведения о древних племенах галлов. В самом деле, зачем эти галлы алжирцу? Вопрос чисто риторический. Школьнику-алжирцу, даже если его семья поселилась во Франции, галлы не нужны, а из уважения к национальным меньшинствам обойдутся без галлов и школьники-французы. Я бы не поверила в такие перемены — да еще где, на родине слова “шовинизм”, — но об этом рассказывал по “Свободе” Жорж Нива. И это еще не все. Благодаря совместной работе историков Франции и Германии школьники обеих стран получат учебники, в которых излагается “объединенная европейская точка зрения” на дела давно минувших дней. Раньше это называлось фальсификацией истории. Но увлекательная, конечно, перспектива: эти страны столько раз воевали друг с другом. Своему собеседнику на “Свободе” Жорж Нива посоветовал: Россия должна выработать общие подходы с Украиной, например, к Полтавской битве. Известный специалист по России знает, кому давать советы. По инициативе Юрия Афанасьева готовится для школьников информационно-образовательная программа по русской истории. Участвуют радио “Свобода”, “Свободная Европа”, историки из США и Чехии, в программу войдут компакт-диски, кинохроника...
Жорж Нива говорил не только об “объединенной европейской точке зрения”, но и о поликультурности. Действительно, на протяжении веков происходила культурная интеграция, XX век ее только ускорил. Но вот что любопытно. Ни разу не приходилось слышать, что коллектив ученых из разных стран разрабатывает какой-либо культурный проект для США. Например, там в тяжелейшем положении система образования, в общественных школах, а они в США составляют 90 процентов школ, в четвертых классах до 70 процентов детей не умеют читать даже по складам. Не готова ли Америка, не справившаяся с проблемами образования, oбpатиться к опыту других стран, где умеют учить чтению? Например, к опыту русской начальной школы. В США известно, что дети, приехавшие из России, отличаются более высоким уровнем развития.
Парадокс современного периода глобализации: все видят, что США приходится закупать в массовом порядке во многих странах “наиболее ликвидный продукт”, все посмеиваются — и американцы тоже, — что если заглянуть на математический факультет американского университета, то увидишь в аудитории преподавателя из России и студентов-китайцев, но при этом глобализация образования представляет собой распространение принципов американской педагогики, начинающихся с “попроще”, “полегче” и так далее, когда школа — это детский клуб по интересам.
Вспомним и пример, приведенный Кокошиным: снижение математического образования не только в США, но и в Англии, Германии, Японии. Словно в одной связке. А теперь и в России, согласно новому базисному учебному плану для средней школы (БУП), сокращены часы на математику, физику, химию. В старших классах на математику в неделю всего четыре часа, на физику — 2. Мне-то представлялось, что у нас происходит вытеснение и выворачивание наизнанку русской истории и русской литературы. И понятно, по каким причинам. Но за что пострадала математика? Этому дается объяснение: зачем, к примеру, будущему юристу маяться в школе над алгебраическими уравнениями и законами физики, если у него все это вылетит из головы, как только он закончит школу? Но ответ давно известен. Будущему юристу тоже необходимо заниматься предметами, развивающими ум, логическое мышление. Многие школьные знания забываются, но образование остается. И с разрушением школьного математического образования Россия многое утратит из своего важнейшего стратегического ресурса, каким является образование. Об этом пишет известный математик И. Ф. Шарыгин (“НГ-наука”, № 1, 24.01.2001).
Возможно, математикам и физикам будет полезен пример русских писателей. Осенью 2000 года, когда появился новый БУП, против сокращения часов на русскую литературу и ее “разжалования” из предметов федерального уровня в региональный выступил Союз писателей России. По времени это как раз совпало с началом суеты вокруг НТВ и Гусинского. Впечатляющий обнаружился контраст: у Гусинского — все каналы телевидения, все “мастера культуры”, у русской литературы и русского языка — возможность выступить лишь в “Русском вестнике” и “Дне литературы”. Словом, еще один пример, насколько может быть информирована Россия по вопросам, интересующим каждую семью. СМИ воюют за “свободу слова”, но в самых массовых, на телевидении — ни слова об открытом письме директора Пушкинского дома Н. Н. Скатова президенту В. В. Путину в защиту русского языка, ни слова о выступлении членов Комитета по преподаванию русского языка и литературы при РАН, ни слова об обращении, принятом на пленуме Союза писателей России, о письме съезда писателей министру образования В. М. Филиппову...